Концессия. Дилогия (СИ) - Быченин Александр Павлович Страница 139

Интересно, где я накосячил? Из подозрительного только излишняя устойчивость кузовных панелей к физическому воздействию… похоже, на этом и погорел. Придётся либо признаваться, чего бы очень не хотелось, либо придумывать какую‑нибудь отмазку. Но в голову, как назло, ничего не приходило. Я имею в виду, ничего правдоподобного. Одна другой тупее, такое стыдно вслух говорить. С другой стороны, колоться насчёт «мускуса» вообще не вариант… как бы не пришлось форсировать события и валить из Мэйнпорта, едва дождавшись Вову… а это ещё три дня, включая сегодня, то бишь «пятницу». Седьмое число – «воскресенье», а вернётся он с утренним конвоем в «понедельник», восьмого. Чёрт‑чёрт‑чёрт! Что делать?! Ладно, война план покажет. Как говаривал герой одной классической фантастической книжки, don’t panic! Ну и ещё полотенцем обязательно нужно обзавестись…

Мэйнпорт, 08.10.23 г. ООК, утро 

… Вова ответил примерно на пятом гудке, что для него обычно нехарактерно – хорошо, если на последний успевает, а чаще всего уже сам перезванивает. А тут нате вам: только вызов отправил, и он уже тут как тут! Одним местом, что ли, почуял?..

– Владимир, здравствуйте! – поприветствовал я напарника, постаравшись за ехидством скрыть беспокойство, одолевавшее меня последние дни.

– И вам не хворать, Профессор! – поддержал игру Вова. – Чего в такую рань? Хотя ты же на работе уже…

– Пока ещё нет, но почти, – хмыкнул я, машинально повертев головой по сторонам – никто из довольно многочисленных прохожих внимания на меня не обращал. Впрочем, как и я на них. – А у тебя как дела? Когда ждать?

– Так почти уже! Ещё минут сорок, и на месте, – как о чём‑то само собой разумеющемся сообщил напарник. – Точность – вежливость королей! Из года в год такой порядок!

– То есть сегодня спокойно прошли? – уточнил я.

– Ну да… – немного растерялся Вова. – А что? У вас проблемы?

– Да, знаешь ли, навалились с этой пятницы, аж не продохнуть!

– Странно… а у нас тишь, гладь да божья благодать…

– Скорее всего, вас информируют по принципу достаточности, – усмехнулся я. – Иначе вы бы взбунтовались.

– Чего это? – удивился Вова.

– Того это! – передразнил я его. – «Дикие» активизировались, наши не успевают на вызовы кататься. Уже, насколько я знаю, три шайки под корень извели, и легче обстановка не становится.

– Фига се… то‑то я думаю, что наши «коробочки» сегодня гораздо усерднее службу несут… а тут вон оно что, оказывается!

– Да ладно, Вов, расслабься! Вы уже почти у Мэйнпорта, вон, даже связь уже работает, так что вас не тронут.

– Попробовали бы только! – расхрабрился мой напарник. – Эх, тряхнул бы стариной! А то зря, что ли, в полной выкладке еду?

– Ага, а говоришь ничего необычного! – попенял я Вове.

– Так и есть, – подтвердил тот. – Почитай, каждый второй рейс так. Мы привыкли уже.

– А‑а‑а… ну ладно тогда…

– Проф?

– А?

– А ты чего хотел‑то?

– Да тут такое дело, – замялся я, подыскивая нужные слова, – что даже не знаю, как огорошить. Вов, ты сможешь из конвоя свалить в фавеле, не заезжая в Мэйнпорт?

– Э‑э‑э… да не проблема, в общем‑то… не первый раз.

– Ну тогда так и сделай. И жди меня в «Синьорите». Условный сигнал – два длинных гудка. Как услышишь, бросай всё…

– Даже пиво? – перебил меня напарник.

– И пиво, и закусь, и девок, – подтвердил я. – Короче, берёшь ноги в руки и валишь на улицу. Постараюсь подхватить тебя побыстрее.

– Э‑э‑э… стесняюсь спросить, Проф… а к чему такая спешка? Или… хочешь порадовать старика Вову очередной плюшкой?

– Держи рот шире! – невесело усмехнулся я. – Короче, час «Х», которого мы так долго ждали, настал.

– Чего?! – чуть было не лишился дара речи Вова. И резко понизил громкость, дабы не смущать попутчиков непредназначенной для их ушей информацией: – Проф, ты серьёзно?! Да я не готов ещё!

– Готов, Вова, ещё как готов! – заверил я. – Мыльно‑рыльные с собой? С собой. Смарт с банковским приложением с собой? С собой! Арсенал с собой? С собой! Так чего ж ещё надо?! И даже не пытайся мне по ушам проехать, что ты с казённым стволом!

– Ладно, не буду, – стушевался Вова, который прекрасно знал, что я в курсе относительно его маленьких слабостей, в частности, привычки таскать с собой личное, то есть находящееся в частной собственности, оружие.

По этой же, кстати, причине возможно и его несвоевременное убытие из конвоя – в оружейку не надо, а остальное настолько пустые формальности, что применительно к таким опытным и ценным кадрам, как маркшейдер Иванов, на них зачастую смотрят сквозь пальцы. Особенно если не злоупотреблять привилегированным положением. А Вова не злоупотреблял, но при этом самовольничал достаточно часто, чтобы не вызвать подозрение нетипичным поведением.

– Проф, а Проф, – всё же проныл Вова, – а ты ко мне заглянуть не сможешь? Я тебе код от замка перешлю!

– Нет, Вов, не вариант, – помотал я головой, хоть он этого и не мог видеть. – Не факт, что я вообще вырваться смогу…

– Чего это? – напрягся напарник.

– Да есть… обстоятельства, – нехотя буркнул я. – Потом расскажу, сейчас не до того.

– Ладно, уговорил, – вздохнул Вова и снова повысил голос: – На что только не пойдёшь ради друга… особенно когда у него трубы горят на почве неразделённой любви!

Хм, молодец, подстраховался! А это нам сейчас совсем не помешает, особенно если учесть, сколько я уже косяков упорол. С другой стороны, тут не столько моя вина, сколько крайне неудачное стечение обстоятельств. Каких? Сейчас расскажу, только вызов сброшу, чтобы Вову не отвлекать…

Короче, неприятности той памятной пятницы этой самой пятницей отнюдь не ограничились. Да, конкретно третьего дня, когда мы наконец вернулись в Мэйнпорт, никто меня ни о чём не спрашивал, особенно крайне занятой Галлахер, который даже не стал дожидаться, когда мы проедем КПП, а сразу свалил куда‑то, видимо, в штаб «конвойщиков». Правда, SAW с собой прихватить не забыл, хоть я и надеялся на оказию – очень уж хотелось изучить этот любопытный образец поближе. Ощупать, обнюхать, попробовать на зуб… оружейник я, в конце концов, или погулять вышел? Да, самоучка! И что? Калашников тоже самоучкой был, так что ни фига не аргумент. В общем, в родной ангар я вернулся в компании одного лишь Игараси‑сама, который так и проторчал всё время в лабораторном модуле, поскольку пассажирское место занял старина Мик. Удобнее ему так было по телефону трындеть, видите ли. Ну а после его ухода пересаживаться смысла не было – там ехать‑то оставалось пяток минут от силы.

Зато когда мы оказались в привычном закутке, мой босс перестал стесняться: дал очередной круг почёта, в котором я счёл своим долгом его сопроводить, вдоволь налюбовался вмятинами на «бронесэндвичах» и почти сквозными пробоинами на стандартном бронепластике, обклеенном изнутри «фольгой» моего изготовления, поцокал языком и, наконец, разродился вполне ожидаемым вопросом:

– Ничего не хочешь мне сказать, Генри‑кун?

– По поводу? – сделал я большие глаза.

Ну а что ещё оставалось? Запалился, как есть запалился. Так что теперь либо колоться, либо уходить в полную несознанку. Последнее предпочтительнее, поскольку мне нужно всего лишь потянуть время. Сегодня как‑нибудь съеду на базаре, завтра‑послезавтра выходные, то бишь законный повод не попадаться начальству на глаза, а в «понедельник» дай бог ноги! Даже если придётся прорываться с боем. Это я решил твёрдо. Равно как и подготовиться за те же выходные к подобному – крайне неприятному – развитию событий.

– По поводу вот этих вот чудес, – ткнул босс пальцем в ближайшую вмятину на бортовой плите лабораторного модуля. – Чтоб ты знал, мне сегодня довелось пережить непередаваемые ощущения! Вот уж не думал, что буду торчать в траке, прятаться за мобильным репликатором и молиться всем богам и всем духам‑ками вместе взятым, чтобы эту хреновину не пробило!

– Ну не пробило же, – пожал я плечами, – так чего теперь переживать?