Игорь Недозор - Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар Страница 139

- Ладно, об этом нужен отдельный разговор. Что по вооружению?

Начальник службы боепитания Сергей Буров вставать не стал - сломанная нога еще давала о себе знать.

- В общем и целом ситуация такова. На сегодняшний день в распоряжении сводного дивизиона имеется, не считая штатного вооружения бронетехники… - Он углубился в бумагу. - Пистолеты Макарова 9 мм - сто штук, пистолеты ТТ - двести пятьдесят штук, пулеметов ручных ПК - девяносто восемь штук, гранатометов РПГ-7В калибра сорок миллиметров - двести, пулемет ДШК - один и еще три в нерабочем состоянии. А вот патронов к ним много. Еще обнаружено триста автоматов ППШ и шестнадцать ящиков карабинов СКС - итого двести шестьдесят пять штук. Видимо, предназначались для вооружения союзников. Из артиллерии имеем две горные пушки, и по сто двадцать снарядов на каждую, батарею горно-вьючных минометов калибра 82,4 - даже и не думал, что это старье где-то хранится. Правда, пользоваться этим особо никто не умеет, - добавил он, вздохнув. - Есть еще одно 106-миллиметровое безоткатное орудие Б11 - предназначалось для вооружения морской экспедиции, но было оставлено у нас из-за поломки системы горизонтальной наводки. К нему двести снарядов. Стрелять из него, правда, придется, поворачивая всю пушку целиком, как в старину, но хоть что-то.

- Что еще?

- Серия плакатов по стрелковому вооружению для оформления учебного класса - десять комплектов, - закончил Сергей под тихие смешки собравшихся.

- А с патронами как?

- Патроны? Есть пока…

Он заглянул в бумажку.

- Патроны 7,62-мм к ППШ и ТТ - триста тысяч, патроны 7,62-мм образца сорок третьего года - в пинках и россыпью триста с чем-то тысяч, патроны для «калашей» калибра 5,54 - триста тысяч. Выстрела для гранатометов восемь тысяч, ручные гранаты Ф-1 - две с половиной тысячи. Еще есть восемь тысяч сигнальных ракет четырех цветов, и выстрелов к танковым пушкам калибра сто миллиметров - триста. Чего мало, так это патронов калибра четырнадцать и пять для КПВТ - от силы по три сотни на каждый ствол. К пулеметам Громова и того меньше - но двести семьдесят. Также с объекта тринадцатого управления КГБ вывезено тысячу двести килограммов аммонала и двести детонаторов.

Собравшиеся приободрились - с таким арсеналом ни одно войско в этих краях им пока не страшно…

А майор уже готовился опрашивать начальника службы связи и сигнализации, младшего лейтенанта Николаева…

…И вот сейчас, за дверью его, Макеева, ждут те же самые люди - чтобы услышать о перемене в их судьбе. С тех пор стало меньше патронов и почти не стало бензина, а место надежды на возвращение окончательно заняло понимание, что теперь их дом здесь.

Начиналась новая жизнь…

А какой она станет - это зависит от него.

От них.

От удачи.

От судьбы.

Октябрьск/ Тхан-Такх. Дом офицеров имени Г.К. Жукова

- Не пей. Вино отравлено, - улыбаясь, словно сообщала что-то очень приятное, прошептала ему на ухо Алтеи, нарушив политико-этнографические размышления.

Руки Макеева, только что принявшие от Гохосс-Са тяжелую золотую братину с вином, традиционно завершавшую пиршество, непроизвольно дрогнули. Хорошо, что сосуд уже не был таким полным, как сначала, а то непременно пролил бы рубиновую влагу, что считалось у степняков дурным знаком.

Но как такое могло быть? Ведь он сам же и наливал напиток в братину из бурдюка и сделал первый глоток перед тем, как пустить ее по кругу. Тогда все было в порядке, а сейчас, выходит, кто-то успел подсыпать отраву, пока сосуд передавался из рук в руки. Кто? И зачем?

Ну, второе-то, положим, понятно. Кому-то не хочется, чтобы союзный договор между племенами и чужинцами был подписан. А вот кто? И главное - когда? Сколько человек до Александра уже успело отведать отравленного вина.

- Ты уверена? - так же негромко молвил майор.

Чародейка пожала плечами. Уж ей ли, главной специалистке по отравам в своем ковене, не знать. Ядовитые вещества имеют ни с чем не сравнимую ауру, которую профессионал не может не заметить.

- Это Зуб Шеонакаллу, - убежденно заявила девушка. - Гадость редкая! Использовался высшей аристократией Сарнагарасахала для сведения счетов друг с другом. Действует медленно, но верно. Интересно, кто это решил раскошелиться?

- А что, так дорого? - полюбопытствовал Макеев.

- Безумно! За одну порцию нужно отдать сто лучших скакунов.

- Ого! - чуть не присвистнул Александр.

Цена для прижимистых степняков и впрямь несусветная - тут даже выкуп за невест обычно в овцах назначали.

Все это время он продолжал держать сосуд в высоко поднятых руках, демонстрируя братину - символ единения - всем присутствующим и отвешивая церемонные поклоны особо почетным гостям.

- Что же делать? - растерянно прошептал землянин. Само собой, пить это дерьмо ему не хотелось. - Может, сделать вид, что споткнулся, да и вылить все это на фиг?

- Нельзя, подумают - плохое знамение.

Майор и сам понимал, что не годится.

- Пей, сардар! - осклабился Гохосс-Са. - Время позднее. А завтра рано вставать, начатое дело заканчивать.

Делегаты-степняки утвердительно загомонили. Дескать, и впрямь пора на боковую.

«Вот же гнида, - подумал о хане Макеев. - Не иначе, как сам и подсыпал. Он ведь из гостей пил последним».

- Слушай, - уже чуть не в голос взмолился Александр, плюя на маскировку, - от этой мерзости какое-нибудь противоядие есть?

- Естественно, - пожала плечами магичка. - Только надо принять его практически сразу после отравления.

- Как быстро?

- Минут через пять-шесть. Максимум - десять. Иначе…

- Мать моя женщина! Где ж мы его так быстро найдем?! За десять минут добежать до грайниток, расспросить, выпить. Если у них оно, конечно, найдется…

- Зачем так далеко? - удивилась девушка. - Все свое ношу с собой.

Достала из поясного кармашка кусочек то ли дерева, то ли кости и продемонстрировала майору.

- Так чего ж ты?… - Александр недоговорил, но его взгляд был очень и очень красноречивым. - За вечную дружбу между народами Великой Степи и… великим советским народом! - торжественно провозгласил майор и припал устами к братине.

Странно. Как на его вкус, так вино как вино. Ничего подозрительного. Впрочем, дегустатор из него хреновый. Всегда по-армейски предпочитал рюмку-другую обычной водки всяким там изысканным напиткам. Даже шампанское не уважал. Разве что полбокальчика на Новый год.

Вытер тыльной стороной ладони рот и поставил сосуд на стол.

Гохосс-Са одобрительно захохотал. Его смех, клокочущий, похожий на кудахтанье наседки, по понятной причине показался Александру дьявольской симфонией.