Александр Шакилов - Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник) Страница 14

Резину нельзя растягивать бесконечно, лопнет. И вот – хлопок! – поворот на сто восемьдесят закончен.

Перед Миленой опирался на трость старик в чёрных солнцезащитных очках.

Тот самый слепец, что встал на пути «Ангелов Зоны», когда те вместе с супругами Краевыми и палачом Зауром ехали к Парадизу. Петрович его, кажется, зовут.

Но что он делает здесь, в Киеве?

Губы его шевельнулись – до Милены не сразу дошёл смысл сказанного:

– Ты ищешь Края.

– Что, простите?..

– Прощаю. Ты разыскиваешь Максима Краевого по прозвищу Край. И своего сына. Его зовут Патрик. И я не спрашиваю, милочка, я утверждаю. – Старик замолчал, давая Милене возможность собраться с мыслями и рассмотреть собеседника.

И возможностью этой она воспользовалась сполна.

Как только жизнь ещё теплилась в тушке, до конца израсходовавшей свой ресурс? С костей Петровича, казалось, содрали мясо, а что осталось хорошенько высушили. На покрытый пигментными пятнами череп плевком прилепили шмат серебристой пакли. Сквозь дыры в черкеске можно просунуть кулак. Глаза опять же…. И при всём этом рядом со старцем Милена чувствовала себя беспомощной малолетней соплюхой, мечтающей о новом пупсике и красивых бантиках. Почему так? Из-за властного голоса? Нет. Даже шамкай старик согласно прожитым годам, это мало что изменило бы. Харизма – вот из-за чего трепетало сердце Милены.

– Вы – сталкер? Бывший?

Тёмные линзы блеснули, отразив солнечный луч.

Мысленно она взмолилась, чтобы Петрович не выдал ей тут пафосную речь о том, что сталкеры бывшими не бывают. Вояки вот не бывают, палачи с ними заодно, скоро детсадовские нянечки, уходя на пенсию, откажутся считать себя бывшими.

Мольбы Милены были услышаны, ничего такого старик не сказал. Он вообще ничего не сказал в ответ. Просто стоял и молчал. Лишь когда пауза затянулась до неприличия, выдал короткое:

– Милочка, не суетись. – На сей раз в его голосе почувствовалось лёгкое раздражение, будто Милена сболтнула несусветную чушь, и теперь пожилому человеку стыдно за неё, глупышку эдакую. – Послушай, милочка. – Он поддался вперёд, приблизив линзы очков к её лицу. – Я знаю: ты умная баба, хоть и стерва изрядная.

– Я не…

– Молчи и слушай. – Он раздражённо ударил тростью по асфальту, точно собираясь его проломить. – Мало кто знает, какое зло угрожает Киеву! Нет, всему миру! Это зло надо остановить!

Милена испытала острое разочарование. Старик выжил из ума. Не стоит воспринимать его бормотание всерьёз.

Слепец ещё что-то говорил, а Милена уже примеривалась, как бы свалить от него подальше, не привлекая внимания. А то мало ли как себя поведёт старый маразматик, сообразив, что его бредни ей неинтересны.

– …Заур, – услышав знакомое имя, Милена встрепенулась. – Найди палача Заура, милочка. Ему нужна твоя помощь.

– А где его…

Ни задать вопрос, ни услышать ответ Милена не успела.

Вокруг стало тесно от чёрных «вепрей» с проблесковыми маячками на крышах: они тормозили посреди дороги, блокируя движение, выскакивали, визжа тормозами и пугая прохожих, на тротуар. Из машин посыпались мужчины в серых пиджаках и с зализанными назад волосами. Все вооружены. Заскрежетал мегафон, требуя оставаться на своих местах. Мамочка прикрыла собой коляску. Спутница стройного красавца уронила эскимо. Милена почувствовала пустоту рядом – старик исчез, испарился.

А потом ей ткнули чем-то твёрдым в спину, заломили руки – хорошо, хоть «браслетами» не украсили – и поволокли к джипу, но не служебному, а к тому, что она угнала в Вавилоне.

Мегафон проскрежетал, что всё в порядке, всем можно разойтись.

Милену ещё вели к «хаммеру», а «вепри», блокировавшие дорогу, уже куда-то умчались. Движение восстановилось: потекли в обе стороны потоки авто, с тротуара сползли чёрные машины, разрешая пешеходам, топающим мимо, таращиться на задержанную красотку. Только листьям каштанов, что покачивались на слабом ветру, не было до неё дела.

Выпотрошив сумочку в поисках ключей, неизвестные отворили дверцу и грубо впихнули Милену в салон, на заднее сиденье. С двух сторон её зажали телами, воняющими потом и одеколоном так, что ей стало дурно. Скрипнув кожей, на водительскую сидушку плюхнулся мерно двигающий челюстями жлоб. Рядом, закинув ладони за голову, развалился его коллега с внушительным рваным шрамом на горле. Ножом пометили? От «шрама» разило чесноком. Милена мысленно поблагодарила того молодца, что едва не прирезал ароматного мужчину, и пожурила за то, что лишь едва.

Жлоб перестал двигать челюстями и надул пузырь жвачки, а когда пузырь лопнул, задал вопрос:

– Имя, фамилия?

Милена сделала вид, что не расслышала.

Похоже, иной реакции от неё и не ожидали. Выдув ещё один пузырь, жлоб извлёк из-под пиджака планшет, после чего сосед Милены справа схватил её за запястье и прижал ладонью к экрану, который тут же засветился. Тёмными на нём остался лишь опечаток её пятерни. Пару секунд спустя экран погас, затем вспыхнул вновь, выдав виртуальное досье на Милену – с подробной историей её жизненного пути, начиная от рождения и колонии для несовершеннолетних и до участия в Чернобыльском бунте с последующим побегом в Вавилон.

Жлоб аж жвачкой подавился. «Шрам» стукнул его по спине и, высмотрев на экране, как зовут мадам, и бегло пролистав её послужной список, присвистнул.

– Ничего себе! – он обернулся к Милене, у него оказались бутылочного цвета глаза, скользкие какие-то, мерзкие. – Надо же какая птичка угодила к нам в сетку!

Милена ласково ему улыбнулась и кивнула – мол, не стесняйтесь, молодой человек, с комплиментами моим пёрышкам.

Не сводя с неё липкого взгляда, «шрам» коротко распорядился:

– В Управу! Живо!

В салоне резче запахло чесноком.

Спрятав планшет, жлоб завёл мотор, «хаммер» вклинился в поток.

Ехать в Управу Милене категорически не хотелось, и она уже подумывала о том, как отговорить пятерых тренированных мужчин-палачей от этой затеи, когда жлоб вновь вытащил из-под пиджака мелко вибрирующий планшет и передал «шраму». Тот ответил на вызов. Кто звонил, Милена не видела, зато она, как и все в салоне, слышала беседу.

– Здорово, родные! – выдал динамик планшета и, не дожидаясь ответного приветствия, продолжил по существу: – Веселье у нас в центре. Один чертила сделал жмура, а затем, улики сливая, бутик поджёг.

– У нас тут тоже обхохочешься, – лениво процедил «шрам». – Такую девушку сейчас подвозим – закачаешься.

– Да погоди ты со своей девкой! Сюда слушай. Чертила-то наш…

Жлоб чуть сбавил скорость. Соседи Милены заёрзали.

– Кто? – выдохнул очередную порцию зловония «шрам».

– Не поверите, родные. Святоша наш, Заур. Его приметы, этого калеку ни с кем не спутаешь. А ещё есть запись камеры наблюдения.

– Никогда не любил этого заносчивого лысого ублюдка. – «Шрам» хищно улыбнулся жлобу. – Повеселимся на охоте?!

– Шеф велел не шуметь пока. – Это прозвучало как приказ. – Он даст отмашку.

– Если что, мы в деле. Конец связи.

Планшет вернулся на место.

Милена лихорадочно соображала: слепой старик говорил о Зауре, теперь вот пожар в центре Киева, к которому причастен именно Заур… В совпадения она не верила. Найдёт лысого палача-очкарика – найдёт Патрика вместе с Краем. А значит, ей всего лишь нужно…

Она застенчиво улыбнулась соседу справа:

– Извините, у меня, кажется, бюстгальтер расстегнулся, кружевной такой… Вы не могли бы?..

Он мог.

И он удивился:

– На вас же нет лифчика!

– Вот именно, детка, вот именно.

Пару секунд спустя «хаммер» на полной скорости выскочил на тротуар и врезался в троллейбусную остановку.

Заур шёл так быстро, как только мог.

Голову его покрыла глупая ярко-голубая кепка с надписью розовым «I LOVE NY», купленная в переходе метро «Святошин», – уж больно у палача приметная лысина. Лицо вниз, воротник плаща поднят так, чтобы видны были только очки. Он старался не хромать.

Поджог бутика ему не простят. Наверняка Пападакис уже спустил на бывшего сотрудника всех своих верных – и отнюдь не Господних – псов. Потому-то и нужна маскировка.

Разве ещё вчера он мог представить, что окажется по ту сторону баррикад и бывшие коллеги будут жаждать его крови?..

Раньше жизнь Заура делилась на две части.

Первая – до знаменитой бойни на Крещатике, всего лишь одного из бесчисленных эпизодов Всеобщей Войн Банд.

Вторая – после.

Всему виной глобальный экономический кризис. Всю Землю охватил пожар гражданских войн и революций. Украина задолжала Центробанку, Евросоюзу и ещё Бог знает кому, и потому расплачивалась людьми – миротворческими контингентами, брошенными на усмирение бунтовщиков по всему миру.