Николай Грошев - Эволюция Хакайна. 1 часть (СИ) Страница 14

-Всё равно же умрёт. Просто молодым. – Заметил Велес, когда японец рассказал, как именно он планировал устранить «Пару Смерти» из генома уже сформировавшейся взрослой особи. На предыдущее замечание, что с эмбрионом это сделать куда проще, японец ответил так же просто:

-Я не могу достать, даже приличного человеческого тела для экспериментов, где я тут возьму эмбрион?

Замечание Велес счёл резонным и напомнил, что Организация вполне может доставить ему эмбрионов хоть два вагона. Так, на всякий случай напомнил, что бы старик неожиданно не передумал. На замечание Велеса о неизбежности смерти, даже без этих пар, старик не смог дать вразумительного пояснения. Но сам по себе эксперимент был хорошим. Значительным. Увы, убрав «Пару Смерти», смерть не победишь. Только её вечную спутницу старость, но не её саму. К сожалению, все клетки органического тела имеют своего рода предохранитель от сбоев в этой части схемы ДНК – дополнительная питающая мембрана, способная к делению ограниченное число раз. Когда-то её полагали просто счётной машинкой клетки, этакий органический секундомер. С каждым её делением, размер мембраны сокращался. В последствии выяснилось, что у неё есть и ещё одна функция. Её материал использовался при создании и стабилизации ядра новой клетки. И он неумолимо кончался со временем. Устранив процесс старения, можно было лишь увеличить срок жизни и позволить организму помереть, будучи и внешне и внутри, молодым и полным сил. Клетки однажды просто перестанут делиться, а срок их жизни не вечен. Единственная клетка в человеческом теле, не использующая такой мембраны и способная делиться бесконечное число раз – раковая.

Велес по этому поводу тоже замечание выдал. Вот действительно интересная тема для исследований. Научиться передавать эффект вечности раковой клетки всем остальным клеткам организма.

Потом он задумался об одном важном аспекте всех интересных и увлекательных экспериментов с живыми существами. С мышками, там крысками, с людьми вот тоже.

-А если Нищий помрёт?

Тут учёный был категоричен и ответил совершенно определённо. Он поставил процесс полностью на контроль компьютера. Если процесс начнёт давать сбои и повернёт не туда, компьютер остановит введение череды препаратов, медленно, клетка за клеткой, вытирающих геном Нищего от наличия «Пары Смерти». Причём японец утверждал, что компьютер аналоговый и снабжён им самим разработанными схемами возможного неверного развития процесса. То есть, компьютер предскажет неполадки, задолго до их возникновения и свернёт эксперимент.

-Аналоговый?

-Интеллект подобный человеческому.

-Фу, гадость.

-Почему?

-Да нет, не интеллект. – Велес показал пальцем на край печки. – Таракан ползёт. Здоровенный какой…, мутант может?

Японец только головой покачал – у Зоны очень странные Хозяева.

Валдис стал добровольцем в проекте попроще - ему частично перестраивали, так же, с помощью препаратов, нервную систему. Только ему препараты вводились непосредственно в ствол спинного мозга. Нищему их вводили по всем участкам тела, даже в эпителий.

В принципе, Валдис должен был обрести реакцию голодной химеры вышедшей на охоту – так перевёл слова японца Велес, для себя. И тут же напомнил, что и такую технологию можно выгодно продать!

-Нет, её обязательно используют для войны, для солдат.

-Ну и что?

-Я занимаюсь этим не ради войн и смерти: наука лекарство для моей души и…

-Эгоист.

-И благо, которое люди должны получать, как должное. Не ради денег.

Велес только отмахнулся – что спорить с извращенцами? Попробуй педофилу вправить мозги, не сломав две-три конечности – бессмысленная трата слов! А с научными фетишистами, всё точно так же. Для них услада и цель, научные изыскания и их плоды, сами по себе. Как эфемерная цель, ступенька, которую нужно перейти. Как трусики милой девочки Клавы – Клава эта нафиг не нужна, а вот её трусики, это да, это надо. Работа без денег, как Клавины трусики отдельно от самой Клавы. Ну, разве нормальный человек станет испытывать удовольствие, от таких маньячеств? Только научные фетишисты, педофилы (которым на трусики вообще плевать, им как раз Клава нужна), и фетишисты полевые обыкновенные, могут наслаждаться такими непонятными вещами.

Без экспресс метода, непременно включающего в себя элементы варварской жестокости и неприличной агрессии, лечение в полевых условиях обречено на провал. Вот если бы бросить господина ратующего за общедоступность к плодам научным, без денег и страховки в большом незнакомом городе, где все люди изъясняются на незнакомом языке – вот тогда извращение, вызванное гипертрофированным синдромом «Мецената», проходит в считанные секунды. Как только господа человеки, имеющие право взять твои труды как должное, пошлют несчастного больного с острым воспалением «Мецената», в туман ромашки нюхать, да ещё по мордасам настучат за просьбы угостить бутербродом или там хлебушком, сразу и проходит вся болезнь. А словесно тут не убедишь. Так что, пришлось, скрепя сердцем, отказаться от помощи новому другу. Пусть болеет, чай не помрёт. Ну, в самом деле, не ломать же ему ноги-руки, тем более, сейчас, когда выяснилось что он очень приличный киборг? К тому же хорошо образованный. И мордвин…, в смысле, этот…, японец.

Удовлетворившись ответами (честно говоря, он и сам заинтересовался результатами интересных экспериментов японца), почти перестав беспокоиться за друзей, Велес пригласил Хитаносёри, задавать вопросы.

От шока он, видать, отошёл полностью, потому что, прежде всего куда-то убежал и вернулся с маленькой коробочкой, которую и включил.

-Я буду записывать. На всякий случай. – Пояснил старик, не углубляя темы. Дело в том, что дополнительные блоки, подключённые к мозгу, так же могли записывать, причём куда лучше, чем этот прибор. Блоки писали, используя его собственные органы восприятия. Они писали с того момента, как погас свет на базе, и Хитаносёри начал бегать в пене и мыле, стараясь успеть переключить аппаратуру, поддерживающую его друзей и бандитов на резервные генераторы, до того как они умрут.

Спрашивал он обо всём. Порой, удивляя даже Велеса, который, кстати, снабдил японца чрезвычайно широкими познаниями касательно некоторых мутантов…, правда, они были странные. Знания эти. «Аспект моральной составляющей, общественной жизни зомби» - едва не вызвал короткое замыкание в дополнительных блоках, позволивших расширить возможности мозга. Зато вопрос о размножении человекоподобных химер, поставил в тупик Велеса. Пси-возможности контролёров и Чёрных псов, обоим были понятны и у них, даже состоялся маленький научный диспут на тему касательно наиболее вероятных участков мозга, отвечающих за эти способности. А потом Хитаносёри вновь впал в ступор, выслушивая историю о феномене Урга – снежного человека, не подвергшегося воздействию Выброса и мутационным процессам, коснувшимся всей фауны Зоны (про ворон оба успешно забыли). Попытка возразить, что снежных людей не существует не только в Зоне, но и вообще, нарвалась на неприличный эпитет и яростный возглас:

-Отвечаю!

И добавил, более мягко:

-Ург хороший мужик, хоть и ужасно вонючий.

Вот так и шёл их разговор. Долгий и трудный для потомка самураев. Удивительно положительно отразившийся на аппетите и пищеварении, для Хозяина Зоны.

По одному, из всех своих вопросов, японец мучил Велеса очень долго. Дошло до того, что он стал задавать одни и те же вопросы, просто перефразируя их. Он никак не мог усвоить, что:

-Хозяева не клуб по интересам, не группировка. У каждого своя сила, свой путь. За каждым история и вряд ли хоть один Хозяин расскажет её кому-либо.

В представлении японца Хозяева Зоны явно были чем-то иным. Он так верил в свою умозрительную модель, касательно их природы, что никак не мог принять реальное положение дел. Увы, ему пришлось смириться – реальность она штука такая, хрен победишь.

В конце разговора, учёный попросил об одолжении.

-Да ни за что. – Ответил Велес. Услышав, просьбу японца. – Я их лучше завалю. Хочешь?

-Нет-нет!!! – Воскликнул ученый, замахав руками.

-Не волнуйся ты так. Шутка. Хозяева никогда не смогут поднять руку друг на друга.

-Почему?

-Хоть один нарушит перемирие и начнётся резня – я с удовольствием поубивал бы их всех. – Подумав, уточнил. – Кроме Лиры. Она конечно скотина, но такая, знаешь, как статуэтка. Пусть будет. Есть не просит, а мордочка красивая. А то так вокруг одни химеры останутся, да сталкеры не мытые – совсем скучно же станет!

Ещё одно откровение, которое привело японца к долгим и упорным размышлением. И приводило ещё не раз. Он никак не мог понять причин этой немотивированной агрессии одного Хозяина к другому. Он полагал их свободными радикалами, стабилизирующими атмосферу Зоны, а они, оказывается, ещё не поубивали друг друга, только потому, что в них, несмотря на глубинные генные мутации, сохранилось что-то человеческое.