Андрей Амельянович - Зона навсегда. Гладиаторы поневоле Страница 14

Опомнившись, Гордеев протянул Молоту рюкзак.

– Куда? Это уже не пригодится.

Ходок взял сидор и, не заглянув внутрь, бросил его в «кисель». Ткань мгновенно расползлась, все содержимое растворилось.

– Пойдем, – сказал Бражник. – Попрощались и ладно. Про «пузырь» никому ни слова: не нужны нам лишние вопросы.

«Егеря» суетливо сновали между зданиями фермы: оттаскивали погибших, оказывали помощь раненым.

Рыжий с двумя товарищами сидели во дворе, у костра, сгрудившись над картой. Как понял Горда по обрывкам реплик – обсуждали дальнейший маршрут.

– Мужики, – прохрипел главарь, – мы дальше двинем, к базе еще дотемна успеть надо. Вы уж берегите себя: тут рядом целое аномальное поле, не угодите ненароком. Ну и если к промзоне пойдете, внимательны будьте: там, говорят, Сосновку видели недавно. А вообще, обращайтесь, если вдруг помощь нужна будет. Мы все – должники ваши.

– Легкой дороги, Бражник, – протянув руку, сказал рыжий. – Спасибо за инфу.

Путь продолжили в гнетущей тишине, выстроившись в колонну, впереди которой занял свое место главарь. От его отряда остались только жалкие крохи: он сам, Молот с Гордеевым да хмурый темноволосый сталкер…

Насупившись, Бражник вел группу мимо заброшенной деревни, утыканной знаками, предупреждающими о повышенном уровне радиации; мимо покрытых мхом столбов линий электропередачи, с которых свисали обрывки проводов, уныло покачивавшихся на ветру; мимо одиноко стоящей мельницы, чьи оторванные лопасти валялись на земле. Миновав небольшой лесок, ходоки остановились.

– Пришли.

Невдалеке виднелся забор-рабица, обтянутый поверху колючей проволокой. Прямо за ним – остовы перевернутых автомобилей, что создавали дополнительный рубеж защиты по периметру.

Со слов Молота Николай уже знал, что лагерь не являлся пристанищем какой-либо группировки. Тут принимали всех: «гербовцев», «анархистов», вольных бродяг… Естественно, имелись и постоянные обитатели. Строгих законов на территории не было, хотя один соблюдался неукоснительно: оружие разрешалось применять лишь при атаке извне. Находясь на сталкерской базе, члены враждующих кланов зачастую выпивали за соседними столами, извечные противники на время забывали о своей войне. Бандитам, а также тем, кого требования не устраивали, вход был заказан.

У ворот отряд встретил часовой, вышедший из будки, обложенной мешками с песком. Потоптавшись на месте, он нервно огляделся и медленно двинулся навстречу группе.

– Никогда не думал, что буду так рад тебя видеть, – крепко пожимая руку обалдевшему караульному и широко улыбаясь, произнес Бражник. У Горды словно гора с плеч упала: ведь они дошли, выжили, а значит, путь домой все ближе! – Ну, чего молчишь? Докладывай Васильеву, что мы вернулись.

– А вы забыли что-то, да? – промямлил часовой, растерянно глядя на сталкеров, перемазанных с ног до головы.

– В смысле? – удивился главарь. – Кордон, ты чего? Мы уставшие и голодные, нам не до шуток. Мы двенадцать человек потеряли…

– Как? Где? – встрепенулся Кордон. – Было нападение? Почему ж я не слышал?..

– Ты прикалываешься? – теряя терпение, повысил голос Бражник. – Черт, да мы неделю в «пузыре» проторчали, и если бы не этот парень, мы бы тоже уже… А ты по ушам тут ездишь? Открывай ворота, пока я добрый!

– Мужики, вы чего? – часовой медленно отошел назад, зачем-то дотронулся до караульной будки, словно надумал за ней спрятаться от гнева соклановца. – Какой «пузырь», какая неделя? Вы ж четыре часа назад в рейд ушли.

Слова Кордона произвели самый неожиданный эффект. Все напряглись, замерли, растерянно глядя друг на друга. Повисла гнетущая тишина. Казалось, даже воздух сгустился. Вдруг Бражник подскочил к часовому, схватил за грудки и с силой швырнул на землю.

– Ты что несешь, идиот?! – бешено заорал главарь. – Какие четыре часа?!

Молот и темноволосый схватили его и, пока тот не натворил бед, оттащили от перепуганного Кордона. На шум из лагеря прибежало несколько человек, завязался спор. Удерживая ругающегося Бражника, Молот с товарищем подтвердили каждое его слово и, когда тот более-менее успокоился, отпустили. Улучив момент, сталкер подошел к стоящему в стороне Горде и заговорил быстро-быстро:

– Ты не обращай внимания, Бражник нормальный мужик. Просто мы все сейчас на взводе. Ну, ты представь, ушли неделю назад, едва не умерли, а оказалось… Мутно это все, в общем.

– А ты не думал, что это ошибка или…

– Какая ошибка, Горда? – ходок прикурил сигарету и сплюнул себе под ноги. – Я, конечно, слышал, что во временных аномалиях пространство и время искажаются, но чтобы вот так. Короче, лажа. Ну да ладно. С командиром базы, с Васильевым, мы уже связались, тебя сначала к медику нашему отведут, а после к нему. Расскажешь обо всем, отдохнешь, а потом из Зоны выпроводим тебя. И еще… Спасибо тебе, Николай Гордеев. Если бы не ты, не знаю, что бы с нами стало. Хотя, что тут знать… Передохли бы все, как мухи в банке.

Тяжело облокотившись на потертую столешницу старого Т-образного стола, генерал Войсапчук отстраненно наблюдал за офицерами, вспоминая, когда в его небольшом кабинете в последний раз было так многолюдно.

Ситуации бывали всякие: рядовые, когда генерала попросту вводили в курс дела, хотя решение уже давно было принято без его участия; срочные, требующие немедленного вмешательства вышестоящего руководства; сверхсрочные, в таком случае Войсапчук собирал офицерский состав в зале совещаний. Но то, что произошло примерно полчаса назад, ни под один из критериев не попадало: намедни пропавший в Зоне лейтенант Гордеев дал о себе знать.

Пришедшее на общедоступный коммуникатор СЗО сообщение было коротким и резким, будто бы за лейтенантом гнались и он боялся не успеть сказать что-то жизненно важное. Ничего, кроме координат схрона и подписи «Флешка внутри фляги Горда», посыл не содержал.

Дежуривший связист, прочитав странное письмо от анонимного отправителя, поначалу растерялся. После него растерялся и старший смены, и капитан, а лишь затем сам Войсапчук. Однако генерал быстро сообразил, что к чему, и уже через десять минут собрал в своем кабинете едва ли не всех имеющихся в распоряжении части офицеров, глубоко в душе сетуя, что закрыл совещательную комнату на внеплановый ремонт: духота, густо разбавленная запахом пота, стояла невыносимая. Вручив всем прибывшим документы с подпиской о неразглашении, Войсапчук убедился, что каждый чиркнул на листке свою подпись, запер стопку бумаг в сейфе и лишь потом ввел недоумевающих офицеров в курс дела.

– Перед вами папки с документацией о секретной операции, на которую семьдесят четыре дня назад был отправлен лейтенант Гордеев, – вещал генерал, меряя шагами комнату. Он старался говорить быстро, емко и исключительно по делу, но вопреки попыткам речь получилась долгой. Из нее сидящие командиры рот узнали, что их боевой товарищ, якобы отправленный в командировку в Израиль, на самом деле уже третий месяц топчет Зону Отчуждения, выводя на чистую воду бандитов, организовавших подпольный бизнес, связанный с охотой на людей, и охраняющих Периметр военных, что «крышевали» оных. И если доказательств причастности бандитов к вышеупомянутому преступлению с избытком хватало на то, чтобы немедленно погрузиться в вертолеты, высадиться у Периметра, забраться в танки и сравнять базу отморозков с землей, то военные все еще оставались в тени…

Стать доверенным лицом у Борова, лидера бандитского клана «Черепа», Гордеев смог почти сразу: помогла хорошая физическая подготовка, дерзкий нрав, отменное владение холодным и огнестрельным оружием. Не обошлось и без редких да дорогих артефактов, которые лейтенант забирал из заранее подготовленных тайников и приносил бандиту. Все это поспособствовало вознесению на вершину местной иерархии в кратчайшие сроки. И, в конце концов, Боров, окончательно уверившись в своей «правой руке», взял Гордеева на одну из сделок по обмену хабара и налички на людей, которых искушенные вседозволенностью и безнаказанностью бандиты называли просто: дичь. Именно там лейтенант и выполнил поставленную задачу, скрытой в стволе оружия видеокамерой засняв бесценные кадры обмена отловленных жителей провинциальных городков и сел на валюту и артефакты. А после сбежал, сообщив СЗО, что двигается к Периметру и его преследуют бандиты. На этом связь оборвалась.

До сегодняшнего дня…

– Товарищ генерал, – голос капитана Каширского выдернул Войсапчука из мыслительного транса, в который он, сам того не заметив, успел погрузиться. – Мы разработали маршрут, по которому рейд-группа сможет добраться к схрону и забрать груз.

С трудом заставив себя оторвать взгляд от созерцания столешницы, генерал посмотрел на капитана, как при параде вытянувшегося во весь рост, а затем на остальных подчиненных, сгрудившихся в темно-зеленую кучу у масштабной карты Зоны Отчуждения, исписанной примечаниями, перечерканной рваными пунктирными линиями.