Руслан Мельников - Собиратели голов Страница 14

— Так это ваша работа? — Наташка уставилась на покачивающийся труп хэда.

— А то чья! Сбили его с патрульного броневичка неподалеку отсюда.

— И что патруль?

— Предпочел не останавливаться. Мало их было, в штаны наложили. Сквозанули на фиг. Пока вызвали подмогу, пока та подошла, нас уже не было. Хэда этого припрятали, сами смотались. Потом вернулись. Сделали что надо. Подвесили вот. Ждем других пятнистых.

До Бориса вдруг дошло одно очевидное обстоятельство. Не удержавшись, он влез в чужой разговор:

— Погоди-ка, как там тебя… Корень. Вы в засаде здесь сидите, что ли. — Сидим, — широко улыбнулся ему дикий.

— И все видели?

— В подробностях.

Значит, пока он отмахивался от людоедов, за ним наблюдали из кустиков десяток здоровых лбов. Вместо того чтобы помочь или шугануть каннибалов, просто сидели и наблюдали!

— А раньше не могли вмешаться, мать вашу? — Борис почувствовал, как его накрывает.

— Не-а, не могли. — Корень продолжал улыбаться. — Хотелось посмотреть, на что ты способен в драке.

— Посмотреть? На что я способен? — Борис тряхнул головой. — Зачем?!

— Ну, ты ведь тоже захочешь к нам присоединиться.

Вопросительной интонации Борис не уловил. Это было сказано как о деле решенном.

— Конечно захочешь, — продолжал дикарь. — А балласт нам не нужен. Зато позарез нужны хорошие бойцы. Натаха вон боевая девчонка, я ее знаю. А тебя — нет. Тебя в первый раз вижу. Поэтому тебя нужно было проверить.

Борис поморщился. Опять! Опять кому-то понадобилось проверять и оценивать его бойцовские навыки.

— Не вышли бы на вас трупожоры, тебе пришлось бы драться с кем-нибудь из нас.

Борис вздохнул. Возможно, ему еще это предстоит. Уж слишком грубая и неприятная шла вербовка. А кстати… Куда его вообще вербовали-то?

— Вы кто такие, Корень? — напрямую спросил он.

Что-то подсказывало ему: это не простые дикие. Не те дикие, что были раньше.

— Мобильная охотничья группа.

— Чего-чего? — Борис насторожился. — Охотничья?

Выходит, от одних охотников они с Наташкой сбежали, чтобы попасть к другим?

— Ага, охотничья. Егеря мы.

— Какие еще на хрен егеря?

— Слышь, Натаха. — Корень повернулся к чернявой. — Твой дружок на самом деле такой дурак или прикидывается?

— Прикидывается, — буркнула она.

Ну спасибо, подруга… Борис бросил на спутницу косой взгляд. Ему показалось, что за немногословностью она тоже скрывает непонимание, но пока не хочет показывать свою некомпетентность.

— Какой-то он… — Дикарь поморщился. — Дерганый какой-то. Нервный. И глазки бегают. Он, часом, сам не из трупожоров, а?

Борис и Наташка переглянулись. Борис вспомнил, как у реки чернявая уговаривала его отведать человечины. И ведь почти уговорила. Слышал бы тогда ее этот дикарь.

Глава 9

— Ладно, расслабьтесь, — хохотнул дикий. — Шучу.

— Да я поняла, — без намека на улыбку ответила Наташка.

— Ну а если без шуток. — Дикий тоже вдруг посерьезнел. — Где ты его подцепила?

Борис снова скривился. Не любил он, когда о нем при нем же говорили в третьем лице. И притом вот так пренебрежительно говорили.

— Это еще кто кого подцепил, — недовольно сказал он.

Но похоже, не был услышан. Дикарь сейчас расспрашивал Наташку и на Бориса не отвлекался.

— Ну? Откуда он, Натаха?

— Из этих он, из х-х…

Подавившись, Наташка откашлялась.

Хэдхантеров? Борис прикусил губу. Как, интересно, отреагируют на такую новость дикие, имеющие милую привычку обезглавливать хэдов и развешивать их тела по деревьям?

— …из хуторских, — закончила фразу Наташка.

— А почему у него шея пожженная, как у тебя? Тоже гладиаторский ошейник носил?

— Носил, — не стала отрицать очевидного Наташка.

— Так он хуторянин или гладиатор?

— Долгая история. — Продали в тресы парня, что ли?

— Типа того.

— Ясно, — хмыкнул Корень. — Короче, не из наших человек.

— Не из наших. Но я за него ручаюсь.

Борис глянул на чернявую. А вот теперь спасибо по-настоящему, от души.

— Ручаешься? — Корень прищурился. — За такие слова отвечать надо, Наташенька, ты в курсах?

— Я знаю, что говорю, Корень. Он меня из такого дерьма вытащил, которое тебе и не снилось.

Они обменялись долгими испытующими взглядами.

— Ну раз так — другое дело. — Дикарь тряхнул шевелюрой. — Натахин друг — мой друг.

Корень снова повернулся к Борису:

— Как звать-то тебя, а, друг?

Борис поморщился. Ишь дружбан выискался!

— Борис, — буркнул он.

— Э-э-э, — Корень тоже скривился. — Ты мне еще по отчеству представься. Погоняло у тебя какое?

Борис смотрел на него исподлобья. Молчал.

— Я вот, к примеру, Корень, а не Саша Коренец. Макса Гаркушева. — Наташкин «бывший» кивнул на дикаря, все еще возившегося с очкариком, — мы Гариком называем. А ты? Кто ты?

— Берест.

— Ну, так-то лучше! — удовлетворенно кивнул старшой дикарей. — Бери оружие, Берест. И гордись. Теперь ты не дичь, а охотник.

Ну да, опять…

Борис огляделся. Выбор так называемого оружия был невелик. Тесак, кистень из гайки, обрез без патронов да копье с заплечным ремнем.

Нет, тесак уже подняла Наташка. От ружейного огрызка без боеприпасов проку нет. Гайка на цепи? Не имея нужных навыков, ею скорее себе лоб расшибешь, чем противника достанешь. Тем более хэда в броннике и каске.

Борис поднял копье. Повесил на плечо. Ничего, сойдет. В конце концов, с похожим оружием он уже имел дело. Заточенным арматурным прутом он возле хутора завалил охранника тресовозки. А арматурина — то же копье.

Обрез взял себе Гарик. Гайку — один из арбалетчиков. Видимо, дикари ценили любое оружие и не привыкли им разбрасываться.

— Тебя, Берест, наверное, многому учить придется, — задумчиво проговорил старшой. — Переучивать вернее.

— Вообще-то знаешь, Корень, — неожиданно встряла Наташка, — я, честно сказать, тоже кое-чего не понимаю. Введешь в курс дела по старой дружбе?

— Легко, — пожал плечами дикарь. — Спрашивай, Натаха.

— Почему вы отошли так далеко от буферки?

— Вообще-то не далеко, — пожал плечами Корень. — Мы сейчас находимся возле ее границы.

— То есть как это? — ошалело пробормотала Наташка.

Борис тоже вытаращил глаза. По его прикидкам, буферная зона между «цивильными» и дикими землями должна начинаться далеко южнее.

— С тех пор как столичные хэды вычистили город и хутора, буферка расширилась, — объяснил Корень. — Некоторые егерские группы уже доходят до окрестностей Ставродара, а кое-кто даже проникает в пригороды.

Наташка присвистнула. Видимо, это было неожиданной новостью не только для Бориса.

— Так… а это… А ваши женщины? Дети? Где сейчас они? — спросила чернявая.

Пару секунд Корень непонимающе и даже немного настороженно смотрел на нее.

— Они далеко отсюда, — наконец сказал он как о чем-то само собой разумеющемся. — Кочуют по ту сторону буферки.

— То есть вы сами по себе, они — сами по себе.

Вообще-то это было странно. Члены любого дикарского клана обычно держались сообща.

— Они — балласт. Здесь они нам мешают. Поэтому они находятся там. — Корень махнул куда-то себе за спину. — Их снабжают всем необходимым из зачищенных хэдами хуторов, их охраняют.

— А вдруг рейд? — не унималась Наташка. — Разве пятнистые больше не выходят за буферку?

— Выходят, — вздохнул Корень. — Еще как выходят. Если возникает опасность, женщин и детей уводят.

— А если увести невозможно? — спросил Борис.

— Ну, тогда… — Корень смутился, но лишь на краткий миг. — В общем, охрана приставлена не только для того, чтобы защищать.

— Чтобы убивать — тоже?

— Тех, кого нельзя спасти, мы избавляем от участи тресов.

— Ну, это мы уже поняли, — скривилась Наташка.

Корень нахмурился.

— Смерть лучше, чем рабство.

— Возможно. — И не понять, то ли соглашается чернявая, то ли нет. — Звучит, по крайней мере, красиво. Хотя, на мой взгляд, все же слишком пафосно. — Как есть, так и звучит.

— Слушай, Корень, а ведь ты говоришь сейчас о людях своего клана. И говоришь так спокойно!

— Кланов больше нет, Натаха.

— Что? — Наташка аж изменилась в лице.

— Кланов как таковых… отдельных, разрозненных кланов теперь не существует. А если что-то и осталось, то это так, мелочь. — Корень пренебрежительно махнул рукой.

Мелочь, значит? Борис был ошарашен не меньше своей спутницы. Раньше клановая система представлялась ему единственно возможным способом выживания в диких землях. Видимо, он ошибался.

— Кланов больше нет, — повторил Корень. И после короткой паузы добавил: — Есть Союз.