Владимир Царицын - Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ] Страница 14

  - Пускай малость подсохнут на солнышке, потом на марше досушим. А мы с вами, граждане бедолаги, не теряя времени, отведаем сии дары природы.

   Взяв из руки Ильи только что очищенный им стебель ревеня, Андрей откусил порядочный шмат и аппетитно захрустел. Илья, последовал его примеру - пожевал, прислушался к ощущениям. Вкус незнакомого продукта ему не понравился, но выплевывать жвачку он не стал, с кислым выражением лица дожевал и проглотил. Откусил ещё и, неожиданно для себя, втянулся в процесс - молодой организм требовал пищи. Когда он прикончил третий стебель и потянулся за четвёртым, Андрей его резко притормозил:

  - Стоп, Илюша, уймись, не советую увлекаться новым, непривычным для твоего изнеженного желудка продуктом... Кстати, - он взглянул на бомжа, уплетающего ревень за обе щёки, - тебе, Кеша, тем более.

  - Почему? - в один голос спросили оба.

  - Обдрищитесь. И что потом - у каждого куста останавливаться? Весёленькое получится путешествие.

  - А почему мне - тем более? - поинтересовался Иннокентий без какой-либо обиды в голосе.

  - У пожилых людей сырые овощи хреново усваиваются, а ты не мальчик чай, да и организм... Думается мне, не особенно регулярно ты питаешься, Кеша. - Андрей достал репинскую пачку "Мальборо", со вздохом выдал каждому по сигарете. - Перед сном выкурим по последней и, как говорится, начнём новую жизнь, без никотина. Давно собирался бросить, а тут и случай подходящий...

  Покурив, стали нехотя подниматься. Оставшийся ревень рассовали по карманам.

  - Веревочку бы, - Андрей, мазнув взглядом по матерчатым чёботам Иннокентия марки "Прощай, молодость" с ржавыми замочками, задумчиво уставился на репинские кожаные штиблеты марки Enrico Monti. Пробормотал задумчиво: - Коротки будут, пожалуй...

  - Повеситься решил? - хмуро пошутил Илья.

  - Ладно... - Андрей отвел взгляд от штиблет, присел и стал расшнуровывать кроссовки. Потом шилом универсального ножа проковырял в каждом кусочке сохнущего корня отверстия и нанизал их на шнурки - получилось две гирлянды. Одну надел себе на шею, вторую вручил Илье.

  - Пока идем, высохнут. Солнышко-то как печёт, а!

  - А как пойдёшь? - Илья кивнул на его кроссовки, стоящие на песке и вывалившие языки, словно две набегавшиеся собаки, и, казалось, тяжело дышащие. - Я тебе свои шнурки не дам, а то, как с сигаретами получится.

  - Кто бы сомневался.

  Андрей стянул носки и, засунув их поглубже внутрь кроссовок, бодрым голосом произнёс:

  - Босиком пойду! Босиком ходить полезно, да и обувь целее будет.

  - Давайте я понесу вашу обувь, - Иннокентий схватил командирские кроссовки и прижал их к груди с выражением преданности и патриотического фетишизма во взгляде, словно это было снятое с древка красное знамя отряда.

  Андрей не стал возражать, Илья презрительно фыркнул:

  - Вот у тебя уже и оруженосец определился.

  - Кроссовконосец, - поправил его Андрей и добавил: - Между прочим, Кеша абсолютно правильно поступил - для всех лучше будет, если мои руки останутся свободными.

  Илья вторично фыркнул, но вступать в спор не стал - вызвался бомж в носильщики, и хрен с ним. Подождал, когда отряд выдвинется, пристроился сзади и, нацепив на шею гирлянду из корешков, пошёл следом.

  Пейзаж практически не менялся, и это утомляло больше, чем быстрый темп передвижения. Река была более похожа на искусственный канал - течение её было спокойным до ленивости, а русло не расширялось и не сужалось и не имело ни порогов, ни перекатов, ни островков. Тишь да гладь да божья благодать. Заросли камыша встречались постоянно, почти на каждой излучине. Справа тянулся лес, всё такой же - окультуренный. Скукота...

  Илья шёл и думал о том, как, а главное - почему он оказался в этом странном месте. И почему ничего не помнит. Он выдвигал различные версии - от мести Ямщикова и попадания в какое-то странное реалити-шоу до неожиданной, невесть как полученной им амнезии. Но ни одно из предположений вразумительно не поясняло, как он мог самостоятельно забраться в такую глушь, да ещё и не один - ведь Андрей и Кеша тоже каким-то образом оказались на этой пустынной заброшенной стройке, стоящей посреди ухоженного клонированного леса.

  "Если амнезия у всех троих, значит, это либо вирус, либо принудительное указание собраться в одном месте. Но мои туфли и одежда в отличном состоянии, значит, я не мог сюда добраться пешком. Если нас намеренно сюда доставили, да ещё кроватки постелили из картона - к чему тратить немалые средства и силы? Значит, мы трое кому-то нужны? Зачем?.. Может, снимают нас скрытой камерой, а весь мир потешается, глядя по телевизору, как мы корешки трескаем и на землю от грома падаем? Но в такие игры, не предупредив, не играют... Вернее, играют, но не понарошку, а взаправду - охотятся, например. Андрей - человек бывалый, тревогу здесь ощущает, твердит о бдительности, словно мы у кого-то на мушке..."

  Очнувшись от своих мыслей, Илья заметил, что нарушил дистанцию, заметно отстав от Кеши, и поспешно догнал отряд. Догнав, некоторое время просто шагал вслед за бомжем и бездумно глазел по сторонам, но монотонность пейзажа вновь толкала к раздумьям.

  "А вдруг, это всё-таки розыгрыш? - размышлял Илья. - И эти двое - Андрей и Иннокентий - вовсе не "товарищи по несчастью", нет у них никакой амнезии, они просто актёры. Самые обыкновенные актёры, нанятые... Вот только кем? Месть Мадлен за вчерашнее? Быть того не может - это ж сколько денег стоит - забросить меня, бесчувственного, и двух актёришек в какие-то дали несусветные! Сюда только на вертолёте долететь можно, а ведь ещё где-то должна съёмочная группа прятаться..."

  Илья покрутил головой по сторонам, посмотрел в небо, скользнул взглядом по речной глади. Если кто и прячется, то очень умело. Он более пристально стал смотреть в сторону леса, пытаясь заметить хоть какое-то самое малое движение. Но лес стоял не шелохнувшись, как искусно нарисованная театральная декорация.

   "Если это какая-то программа типа "Скрытая камера", то совсем не обязательно все мои передвижения отслеживать, можно эпизодами снимать. Сейчас ничего интересного не происходит - незачем и съёмку вести. А на привалах я вполне мог не заметить наставленной на меня из чащобы камеры, да я и не следил. Наверняка Андрей знает, где следующий привал делать, там всё уже оборудовано для съёмки. Надо будет внимательно осмотреться... А скорей всего, у кого-то из них - либо у Андрея, либо у Иннокентия - имеется скрытая камера, я же их карманы не проверял. Да и не в карманах камеры лежат, куда-нибудь в пуговицу вмонтированы. Андрею, например. У него на джинсовой куртке пуговиц - штук семь. Точно, у него камера! Ведь мы с ним с первых минут, Кеша уж потом появился... Теперь понятно зачем меня Иванов, или как там его по-настоящему, к реке тащил. Пить захотел - отговорка, просто там его сообщник ждал. То бишь коллега по актерскому ремеслу. Ведь прямёхонько из лесу на Кешу вышли, искать не пришлось. Всё сходится! Нет, это точно розыгрыш!"

  Илье захотелось тут же догнать Андрея и объявить ему, что секрет раскрыт и хватит уже ломать комедию. Но вдруг решил с этим объявлением малость повременить, Ильей овладел какой-то мальчишеский азарт.

  "А пускай, - говорил он себе, мысленно ухмыляясь, - посмотрим, что дальше будет!.. Только, раз уж меня снимают, надо показать им, что я не пальцем деланный. Вообще-то я и до того, как догадался о розыгрыше, как баба себя не вёл. Ну, если честно струхнул один раз, когда темно стало, ураган налетел и земля затряслась. Так любой бы на моём месте испугался. Но виду этому актёришке я не подал. Наоборот, тот сам мне признался, что чуть не обделался... И потом ещё, когда мысль о смерти в голову пришла. Но ведь быстро же я себя в руки взял. А Андрей как себя вёл тогда? С одной стороны вроде бы успокаивать стал, но про остановившиеся часы зачем-то рассказал. А позже и Кеша мне про смерть втюхивал. Чего стоит его рассказ о том, как он пульс щупал и зеркальце у рта держал. Дыхание, блин, проверял, вот сука!.."

  Илья бросил неприязненный взгляд в худую спину Иннокентия. Тот словно почувствовал - обернулся через плечо, улыбнулся, подмигнул. Илье захотелось в ответ сделать какую-нибудь глупость - высунуть язык или изобразить на пальцах непристойный жест. Но он сдержался.

  "Давайте, давайте! Поиграем в вашу игру, господа артисты!.."

  У Ильи даже сил прибавилось, когда он пришёл к окончательному выводу, что все происходящее - не более чем игра.

  Между тем солнце, ещё утром кажущееся жутко медлительным, осторожным и словно чего-то ожидающим, уже давно перевалило на западную половину неба и теперь неуклонно скатывалось в лес.

  Андрей махнул рукой и остановился.

  - Ну что, командир, привал? - заискивающе спросил Иннокентий, подсеменив к Андрею. Выглядел бомж не таким уставшим, как ожидалось, даже казалось, был намного свежее выдохшегося Ильи.