Александр Риттер - И звезды тают, словно снег Страница 14

– Хорошо, – я встал и пошел к двери.

– Минуточку, Брэд, – окликнул сзади меня Фрейзер.

– Да, – я повернулся к нему, положив руку на ручку двери.

– Только не делай глупостей. Хорошо, Брэд?

– Не буду, – ответил я и вышел.

Среда, 20:43

В течение нескольких секунд после ухода Скендала Султан сидел молча, невидящими глазами глядя на дверь своего кабинета, а потом набрал номер на видеофоне:

– Скендал в здании. В настоящий момент предположительно направляется в сторону своего кабинета.

Среда, 20:47

Я не поверил Фрейзеру. Ведь гениальная в своей основе мысль – каждому врать по-разному, объясняя при этом каждому, что определенный уровень секретности требует дезинформации остальных участников. И при этом каждый ходит как самый умный и чувствует себя допущенным к самым сокровенным тайнам, свысока поглядывая на всех остальных. И даже если случится двоим таким сойтись и разоткровенничаться, рассказать друг другу о навешанной на уши лапше, так ведь оба в конечном счете разойдутся в полнейшей уверенности, что его собеседник просто не получил соответствующего доступа, и потому ему морочат голову. А того, кто догадается об истинной сути этого вранья, нетрудно укоротить ровно на его умную голову. В конце концов, от одного, двух, трех человек проект, над которым работают тысячи, дуба не даст. Правда, обычно в число догадливых попадают именно самые толковые. Но ведь незаменимых людей все равно нет, как сказал один большой специалист по уравниванию умных голов вровень с плечами.

Однако пусть Фрейзер думает, что купил меня. Я не фанатик, и после всех этих кошек-мышек мне хотелось просто отдохнуть и залечить раны. Раны, которые я кое-как перевязал бинтами из аптечки, нашедшейся в машине моего бывшего заместителя.

Я машинально дошел до своего кабинета и, только стоя перед дверью и размышляя, что мне делать дальше, вспомнил про диск Танга, до сих пор лежавший у меня в кармане.

Среда, 21:12

Едва ли можно было назвать открытием информацию, которую Брэд прочитал, когда открыл диск. Все было просто, как блин, и почему-то сейчас он нисколько не сомневался, что перед ним правда. Ничем не прикрытая и нисколько не приукрашенная. За информацию, содержавшуюся на этом диске, Танг отдал жизнь. За ложь не убивают. Убивают только за правду.

А правда была такова. Правительства всех стран, участвовавших в космической экспансии, после эйфории первой половины XXI века пришли к выводу, что попытки освоения Солнечной системы не дают результатов. Триллионы долларов были угроханы на различные программы, а экономического эффекта – ноль. Одно только удовлетворение от права быть первым, да еще сомнительные очки в научной гонке.

А результатов отрицательных более чем достаточно: бюджетный дефицит, непрерывно возрастающий с каждым годом, практически необратимое нарушение экологического равновесия, вызванное прежде всего развитием промышленности, работающей на космос, бесчисленными стартами и всевозможными экспериментами в верхних слоях атмосферы, а также утопленными в океанах отработавшими свой срок космическими станциями и прочим мусором. При этом все это происходило на фоне бесконечных чисто земных проблем, таких как мелкие войны, вспыхивающие то тут, то там, разгул преступности, экономические кризисы и тому подобное. Добавились сюда и военные – почти в точности так, как рассказывал об этом теперь уже покойный Корадзини. Не остались в стороне и всевозможные спецслужбы. В результате проекты освоения Солнечной системы и межзвездных перелетов начали хоронить. Но не так, как полагается в порядочном обществе, – с венками и музыкой, а потихоньку, сокращая финансирование и кадры, передавая проекты и целые программы в ведение военных, урезая техническое обеспечение и так далее.

Но ученые и космонавты спустя какое-то время умудрились заметить это несоответствие между речами президентов о покорении космоса и реальным положением вещей, и тогда на помощь пришло АНБ с отработанными десятилетием ранее методиками, направленными теперь на борьбу с подобными космическими диссидентами. И с борцами за продолжение исследований Солнечной системы начали происходить непонятные несчастные случаи, на них сваливались повышения с переводом на другую работу и разводы, тяжелые болезни и неожиданные премии, проверки на благонадежность с последующим отстранением от работы и автомобильные катастрофы. С теми, кто пытался противостоять, кто пытался бороться за звезды, расправлялись как умели – руками уличных хулиганов и бамперами пьяных водителей, пулеметами террористов и подброшенными в ящик стола пакетами с наркотиками. Оплаченными из средств, сэкономленных путем сокращения программ по исследованию космоса. В общем, по крайней мере в этом Фрейзер не соврал ему.

– Господи, да неужели они не понимают, что делают? – спросил сам у себя Брэд, поднимая голову. – Неужели не чувствуют, что сами себе роют яму? Или действительно думают, что так будет лучше?

– Именно, – сказал голос, и монитор видеотелефона на столе перед Скендалом неожиданно вспыхнул.

– И ты так думаешь? – спросил Брэд появившегося на экране Фрейзера, нисколько не удивившись этому. Сейчас он уже если и удивлялся чему-то, то только самому себе. Еще пару дней назад он думал и действовал, как обычный охранник, а сейчас анализировал информацию и принимал решения в доли секунды. Кабинет, конечно же, напичкан «жучками», и кому, как не директору Центра, исполнять одну из заглавных ролей в этом спектакле.

– Конечно, – ответил Султан. – И ты, я думаю, поймешь меня. Я ведь сам старый космонавт, мы вместе с тобой налетали не одну тысячу часов. И к тому же я в отличие от тебя вижу эту проблему изнутри. Ты кричишь, что это страшная потеря, шаг назад, это похороненная мечта человечества о звездах. Я сам точно так же реагировал когда-то на подобные затеи. Пока не увидел то, что пока не видишь ты. То, что половина территории планеты не пригодна для жизни, – во многом и наша вина, ведь это наши корабли разрушали озоновый слой, это наши станции своими обломками покрывали дно океанов, это наши заводы, изготовлявшие корабли и станции, загаживали мир своими отходами. Именно мы отвечаем за большую часть экологических катастроф, потрясших Землю. Именно на нас уходили невообразимые средства, на удовлетворение нашего любопытства и тщеславия. Средства, на которые можно было намного быстрее победить рак, удесятерившийся из-за разрушения озонового слоя, и СПИД, и преступность, и войны. И за эти жизни мы тоже в ответе!

– Ты напрасно пытаешься вызвать у меня чувство вины, – холодно сказал Брэд. – Тем более это глупо, если вспомнить, что ты и такие, как ты, оплачивали наемных убийц и террористов, и за жизни убитых ими в ответе именно вы.

– Лучше уничтожить одного больного, чем дать распространиться чуме и погубить этим тысячу человек, – ответил Фрейзер. – И ты сам прекрасно это понимаешь, но не хочешь признать. Да и не в этом дело. Звезды не нужны человечеству. Они нужны нескольким тысячам помешанным, таким, как ты, и более никому.

– Ты не понимаешь, – сказал Брэд. Он уже забыл, с кем разговаривает, и говорил, наверное, сам для себя. – Звезды – это ведь самая давняя мечта человечества. Сколько и в XX веке, и в нашем писали книг, снимали фильмов, ставили пьес о том, что люди когда-нибудь достигнут звезд, освоят все планеты Солнечной системы и начнут создавать колонии в иных мирах. Понимаешь, запретить человеку стремиться к звездам – это все равно что запретить человеку мечтать. А человек без мечты жить не может. Какой бы она ни была – хоть мелкой и предельно приземленной, такой, как, к примеру, мечта о новом костюме, хоть глобальной – стать вторым Шекспиром или совершить первый полет к звездам. И мечтать свойственно каждому. Понимаешь, каждому! И каждый свершение своей мечты связывает с каким-то более или менее конкретным делом, от которого, как ему кажется, зависит исполнение его личной мечты. И людей, которые в глубине души мечтали совершить полет к звездам, основать город на Марсе или еще что-нибудь в этом же духе, намного больше, чем ты можешь себе представить.

– И что с того, даже если таких сумасшедших чуть больше, чем отставных космонавтов? – с легкой усмешкой спросил Султан. – Не забывай, Брэд, что людей, для которых звезды так много значат, очень мало. Для простого обывателя это всего лишь звук, не более.

– Это тебе так кажется. Для большинства – да, и то, слыша о победах других людей в космосе, они будут чувствовать свою собственную силу через силу других. А таких, как ты говоришь, сумасшедших, на самом деле намного больше, чем ты думаешь. Но не это главное. Главное то, что если человека лишить мечты, запереть в клетку, он или сойдет с ума, или начнет всячески мстить тем, кто запер его в клетку, или хотя бы пассивно сопротивляться. Или, в лучшем случае, начнет лечить депрессию запоями. Вы хотите бороться против наркотиков на деньги, сэкономленные на развитии космических полетов? Так после вашего решения число наркоманов возрастет мгновенно! Вы хотите обуздать безработицу? Так после вашего решения придется под корень сокращать многие тысячи человек! И это называется решение назревших проблем? Вы сами копаете себе яму! Мир, который вы пытаетесь построить, мир тупых толстопузых бездельников, захлебнется в самое ближайшее время, и дай бог, чтоб в собственном сале – это хотя бы не так больно! Хотя и противно. Только, боюсь, если вы не измените свой подход к решению этих вопросов, скоро мы все умоемся кровью!