Князь Сибирский. Том 2 - Антон Кун Страница 14

Что за хрень? Мои силы не могли проникнуть за пределы того, что у меня было на руках? Мне самому разряды не причиняли вреда, но вот окружающим предметам должны были. Но тут все было иначе. Все, что меня окружало совершенно не пострадало.

Кто-то подошел к моей поимке очень серьезно.

Хорошо, тогда другая идея. Я постарался протащить разряды по коже вдоль руки до открытого участка. Лицо, шея вполне могли стать местом откуда я отправлю крохотные молнии в путешествие. В конце концов, идея пустить разряд через лезвие ножа, приставленного к моей шее, у меня возникала.

Я долго старался проделать этот фокус и у меня получилось. Но возникла новая неприятность. Сила разрядов оказалась такой слабой, что я не смог с их помощью даже пережечь веревку, что стягивала мои руки. Хорошо, что не стал тогда экспериментировать с ножом, а просто засадил невидимке по шарам. Сейчас мне бы что-то подобное не помешало.

Ага! Кое-что у меня все же было. Я повернулся на нужный бок и постарался прижаться щекой к полу через воротник куртки. Сначала ничего не ощутил и решил, что те, кто меня вырубили тщательно обыскали. Но в какой-то момент почувствовал, что небольшой твердый кристаллик упирается мне в щеку.

Вот и отлично! Вопрос в том, смогу ли я его дестабилизировать разрядом через кожу? Те кристаллы, что были на приисках и еще не прошли стабилизацию, я был уверен, что могли бы сдетонировать от этих разрядов, но вот стабильный аквамарилл из снегохода… сомнительно. В полную силу я бы его легко взорвал. А так? Не знаю.

Я снова зашевелился и отвернулся от двери в попытке расстегнуть замок воротника и добраться до кристалла.

Сильнее запахло пряностями и в комнате стало светлее.

Черт! Дверь открылась! Я постарался вывернуться, но сверкнул сиреневый разряд, очень похожий на мой, и что-то больно кольнуло меня в шею. Я вытянулся в струнку и отрубился.

Снова похмельное возвращение в себя. Что это было? Сколько прошло времени?

Перестука колес не слышно. Черт! Если мы куда-то приехали, то меня могут достать отсюда. Я даже не представлял, где мы и куда едем.

Нужно было срочно решать вопрос с кристаллом в воротнике. Он был моим единственным шансом на шумное появление или же шумное исчезновение, тут, как получится.

Я заерзал на полу, повернулся к двери. Закрыто. Светлая полоска под дверью сменила цвет. Теперь она была ярко белая. Как от дневного света. Словно за моей дверью были распахнуты ставни товарного вагона.

За дверью что-то происходило. Слышались голоса, один из которых был явно женским. Говорили на русском. Я прислушался, но голос не узнал. Опасения, что меня таки привезли к Смирновой не подтвердились. Зато мужской голос показался мне смутно знакомым, но я никак не мог определить кому он принадлежал.

— Госпожа, — вещал полузнакомый мужской голос с какими-то подхалимскими нотками, — наша работа продвигается очень быстро. Вы же знаете, что Британские острова, куда мы отправляем экспедицию, сейчас полностью недоступны?

Госпожа? Еще одна княгиня или княжна? Да почему они везде? Куда не сунься дела семей.

— Знаю, — ответила женщина.

— Так вот, мы возлагаем большие надежды на это. Но кое-что, мы знаем и так. Люди там точно не живут. Сейчас там хозяйничают монстры, а может быть и кто-то похуже.

— Эту историю вы рассказывали мне еще в прошлый приезд. Порадуйте меня чем-то посвежее.

— Госпожа, установили точное десятилетие остановки Гольфстрима, — радостно сообщил подобострастный и замолчал, словно давая прочувствовать весь драматизм сказанного.

Серьезно? Гольфстрим встал? Так вот почему тут такой климат! Теплое течение грело северные воды, не давая им замерзать. А сейчас все иначе!

— Серьезно? — созвучно моим мыслям спросила женщина.

— Да, это случилось больше двух веков назад. В тысяча…

За стеной вагона что-то загремело, словно проехал локомотив по рельсам. Дату я не расслышал. Обидно, но само по себе знание о природе этого мира уже много.

— Что с работами лаборатории по защите? — требовательно спросил голос.

— Работаем, госпожа. Кое-какие успехи имеются.

— Когда увижу опытные образцы?

— Уже совсем скоро, госпожа.

— Разработки по залежам природных ресурсов? Нефть? Газ?

— Ведем, но нам сложно распыляться на столь разные вещи. Нужно бы создать отдельный департамент. Тем более, я знаю, что на юге ведут разработки этой темы.

— Поговорим об этом в следующий раз, — отрезала женщина. — Мне пора.

По деревянному полу застучали каблучки, затем металлический скрежет, лесенку они спускали что ли, и тишина.

— Когда пересадка? — спросил тот, что разговаривал с женщиной, но теперь его голос казался властным.

— Через двадцать минут отправление.

— Забирайте нашего засоню, пора перебираться.

О черт! Это же про меня. Надо торопиться.

Дотянувшись губами до собачки замка, я прижал щекой воротник к полу и потянул. Не вышло. Я коротко отдышался и повторил попытку.

За дверью послышались шаги.

Еще раз! Замок поддался, кристалл упал на пол.

Щелкнул ключ в дверном замке, раз, другой, третий.

Я вытянул шею и схватил кристалл зубами. Аккуратно спрятал его во рту и притворился спящим, слегка приоткрыв один глаз.

Дверь распахнулась.

Передо мной застыли четыре пары ботинок полувоенного образца.

— Не притворяйся Макар, мы знаем, что ты очнулся, — прозвучал голос с легким акцентом.

Я повернул голову и взглянул на крысоподобного человека. Я вспомнил его сразу. Ого! Не думал, что это окажется он. Надо же, провернуть такую операцию, да еще в чужой стране. Талант! Теперь понятно почему голос был знакомым. Я слышал его в коридоре особняка Смирновой.

Собственно, теперь я был доволен, что меня похитили. С этим товарищем ученым я и сам хотел встретиться. Вот только невозможность пользоваться даром немного смущала. Перчатки эти… словно презерватив надели и вроде есть что-то, а все без толку.

— Ага, смотришь! — воскликнул усатый. — Значит понимаешь, что да как?

Я помотал головой. Говорить я сейчас не мог, но по другой причине. Но изображать немого проще, так что я старался.

— Может оно и к лучшему, что не понимаешь. Кстати, не стоит дергаться и пытаться воспользоваться даром. На тебе экранирующие перчатки. Наше изобретение! — гордо заявил крысеныш.

На русском он говорил, кстати, вполне сносно. Акцент был таким слабым, что иногда мне казалось, что его и вовсе нет.

— Меня зовут Юрген Фон Кляйнен, — представился он, — теперь будем знакомы официально. Поднимите его. Пора ехать дальше. И не забудьте вырубить прежде, чем перегружать. Мне не нужны непредвиденные обстоятельства.

А вот это уже было плохо. Крысеныш хотел лишить меня шанса спастись. Кто знает, в своей ли одежде окажусь в следующий раз. Как бы не в лабораторном халате на столе вивисектора. Да и кристалл потеряю, если отрублюсь.

Я постарался заставить разряды возникнуть и взобраться по моей коже к шее. В прошлый раз мне это удалось с трудом, а сейчас гораздо проще. Вот и отлично!

Из-за спины Фон Кляйнена вышел громила с дубинкой. Нажал кнопку и на кончике палки возник сиреневый разряд. Ого! Так вот чем они меня вырубили. Ну уж нет.

Я резко выгнул шею и выплюнул кристалл аквамарилла прямо под ноги крысенышу. Одновременно заставил разряд стрельнуть в том же направлении. И тут же ощутил обжигающе колючий удар разрядником от громилы.

Глава 8

Боль! Дикая боль и одновременно с ней ощущение силы. Странное сочетание, но меня оно, кажется, завело.

Тонкие молнии моих разрядов дотянулись до кристалла, но он явно сопротивлялся и не собирался взрываться.

Фон Кляйнен рассмеялся и наступил ботинком на кристаллик аквамарилла.

— Чего удумал… — начал он, но вдруг заткнулся.

Мгновение назад я видел все ясно. От разрядника меня трясло, но зрение оставалось нормальным, и вдруг окружающий мир приобрел сиреневый оттенок. Словно я стал смотреть на него сквозь молнию. Видимо, произошло то же, что и тогда, когда меня допрашивали на каторге — то, что должно было причинить мне страдания, подтолкнуло мой дар.

— Какого хрена! — заорал крысеныш.

Молнии из моих глаз ударили ему под сапог, и мир стал белым.

Я почувствовал, как меня впечатало спиной в стену и выбило воздух из легких. Я постарался вдохнуть. Боль и вонь специй сопровождали эту попытку.

Белый цвет сменился бледно сиреневым, а затем ясным дневным.

Только сейчас я понял, что уши заложило,