Эпилог Цивилизации. Том 4 — Империя - Макс Вальтер Страница 14

— Красиво здесь, — высказал общую мысль Толя, — Выйду на пенсию, поселюсь здесь.

— Даже не мечтай, — усмехнулся я, — никакая пенсия тебе не светит.

— Нормально, — в тон мне натянул ехидную ухмылку он. — А как же заслуженный отдых?

— Найдёшь преемника — поговорим. Желательно, чтоб он был лучше тебя.

— Ваша Светлость, вы ставите невыполнимые задачи. Впрочем, как всегда.

— Вот чем мне нравится с тобой работать. Ты всегда видишь самое плохое.

— Зато ты отъявленный оптимист.

— Ну не то, чтобы… Ладно, я всё увидел — отходим.

* * *

Редкие моменты, когда можно вот так, спокойно посидеть. Уютный костёр, булькает каша в котелке, чуть поодаль раскинулся палаточный лагерь. До основного расположения войска ещё километров десять по прямой. Обернуться туда и обратно за сутки не получилось, но я был этому рад. Выросший в богатой семье, избалованный, с вечной деловой суетой вокруг, я очень быстро полюбил вот такие моменты. Покой, тишина, казалось, разум сливается с природой и растворяется, словно мёд в горячем чае.

Я задумчиво смотрел себе под ноги, где прутиком схематично начертал оборонительные укрепления Устья. Сам город в былые времена состоял из частного сектора. Строительного материала в округе практически не осталось. Всё было похоронено под толстым слоем глины и песка. Однако крепость здесь возвели. На строительство ушло лет пять и наверняка об окончательном завершении пока не могло быть и речи.

Большая часть сооружений за стенами возведены из дерева. Да, сами стены каменные, внешний периметр полностью, но внутренний — ещё нет. С одной стороны город прикрывает высокий, очень крутой берег и здесь к стенам не подобраться. На баржах тоже не подойти — их разберут миномётным огнём даже раньше, чем крепость появится на горизонте. И наверняка там стоят орудия гораздо мощнее. Её здесь затем и возводили, чтоб по реке путь к Казани перекрыть. А потому о безопасности укреплений заботились в первую очередь и не забыли продумать оборону от атаки с суши.

— Мы можем обработать артиллерией вот этот участок стены, — предложил Толя.

— Зря потратим боеприпасы, — отрицательно покрутил головой я. — Ты сам видел, у них по всему периметру бетонные дзоты. Да и артиллерия у них тоже есть. Как только мы дадим первый залп, они накроют нас в ответ. Да и эффекта с наших пушек особо не будет, разве что краску кое-где поцарапаем. Были бы у нас вертолёты.

— Ха-ха-ха, ну да, а ещё межконтинентальные ракеты не повредят.

— Хотя, если закинуть к ним газ…

— Глеб, это оружие не просто так запретили в цивилизованном мире.

— По-твоему, я сильно похож на гуманиста? Мне нужна эта крепость, и я её заберу. И если для этого потребуется убить каждого, кто сидит за стенами, я это сделаю. Да и какая к чёрту разница, каким образом они умрут?

— Ты ведь сам видел, что делает «Зарин». Я злейшему врагу такой смерти не пожелаю.

— Предлагаешь положить наших людей?

— Не передёргивай, Глеб, ты прекрасно знаешь, что нет! Просто…

— Совесть, я тебя понял.

— У тебя самого как: ничего не колышется внутри?

— Нет, Толя, я просто хочу решить задачу, вот и всё.

— Ты психопат, Глеб.

— Я знаю. Хотя эмоции всё же испытываю, но не так ярко, как это проявляется у тебя. К завтрашней ночи нужно перебросить артиллерию вот на эти точки, — я указал палочкой примерные позиции. — Наверняка ветер чаще всего дует с реки, вопрос только в его скорости. Так что забрасывать нужно как можно ближе к крайней стене. Своих людей перебросим чуть дальше, чтоб не зацепило, и ударим на рассвете, пока большинство будет спать.

— Почему ты не хочешь вначале поговорить? Может, удастся решить вопрос миром?

— Толя, это даже не смешно. Пока жив Пережогин, никто с нами и словом не обмолвится. Разговаривать мы начнём после того, как заберём себе Казань.

— Их ты тоже собираешься вытравить газом?

— Если потребуется, — пожал плечами я, — но я думаю, что всё пройдёт гораздо проще. Главное, чтоб твои люди сделали всё правильно.

— Они справятся.

— Тогда к чему лишний трёп? Давай ужинать и спать.

* * *

Утро принесло странные вести. Для меня это стало неожиданность с большой буквы. Я мог предполагать даже то, что ночью нас атакуют из крепости, но не самовольный уход своего генерала. Толя свалил. Пока весь лагерь крепко спал, естественно, кроме часовых, он ушёл и назад пока не вернулся. Людям сказал, что это мой приказ, а потому никто даже ухом не повёл. Ну какая может быть тревога, если старший сказал, мол, так нужно. Субординация, чтоб её! Никто даже не осмелился уточнить этот момент у меня.

Сказать, что я был зол? Нет, я пребывал в настоящей ярости. Люди боялись смотреть мне в глаза, когда я чехвостил их за то, в чём они, собственно, не виноваты. Но в тот момент мне это было не объяснить. Да, в итоге я всё же успокоился и даже наказывать никого не стал, но в голове крутились очень нехорошие мысли.

— Сворачивайте лагерь, и возвращайтесь в расположение, — скомандовал я. — Гаврилов и Савин, пойдёте со мной. Надеюсь, этот кретин, ещё не успел добраться до крепости.

Бойцы молча кивнули, и мы нырнули в молодой и довольно густой лес. Сразу перешли на бег трусцой, в надежде опередить Толю и удержать его от глупости. Хотя, положа руку на сердце, я не верил, что у нас это получится.

И вот как мне расценивать его поступок? Оставить как есть, не наказывать? И что подумают другие? Что можно каждому поступать как вздумается, и ничего за это не будет? Ведь он не просто нарушил приказ или отправился в самоволку, здесь прямой саботаж, не побоюсь этого слова: «предательство». Я понимаю, что он собирается делать и рассматривать его намерения с такого ракурса, наверное, не совсем правильно. Но как же это злит…

Под угрозу попадает самый основной план захвата. Во-первых, они смогут подготовиться, а во-вторых, Толя понимает, что я не стану травить газом крепость, пока он внутри. Ну и в-третьих, взяв его в заложники, они даже могут начать диктовать мне условия. В общем, как ни посмотри — поступок достоин премии Дарвина. Даже если у него получится договориться, в чём я сильно сомневаюсь, наказания с моей стороны ему не избежать. Или всё-таки победителей не судят?

Крепостные стены показались минут через тридцать. Пот ручьём бежал вдоль позвоночника, а сердце, казалось, готово покинуть грудную клетку. Но останавливаться мы не стали. Пока нас ещё не видели со стены, осмотрели окрестности в поисках Анатолия и только когда убедились, что его нигде нет, выбрались на открытое пространство.

В целом, мой поступок тоже смело можно назвать идиотским, если бы не одно «но». Я сразу накрыл нашу компанию силовым полем, да и внутрь заходить как-то не собирался. Так что, в случае шухера, свалить мы успеем. Однако хочется всё же уйти вместе с Толей, а желательно и с крепостью заодно. Но это я опять губу раскатал…

— Стой, кто идёт⁈ — рявкнул голос в громкоговоритель.

Мы молча замерли, потому как орать против ветра, смысла никакого, всё равно никто не услышит. Но и в крепости это тоже прекрасно понимали. Наверняка там сейчас шорох стоит, люди пытаются понять: один я пришёл или умудрился незаметно привести за собой войско. В любом случае, некоторое время для принятия решения им потребуется.

На стене явно наметилось движение. Кто-то периодически выглядывал, мелькали фигуры в полумраке между зубцами. В бинокль это всё хорошо было видно, и смотреть нам никто не в состоянии запретить.

Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем раздался очередной выкрик.

— Комендант приглашает вас на переговоры, Ваша Светлость. Но только одного.

— Они что, решили, будто я идиот? — усмехнулся я и в качестве ответа показал средний палец.

Однако с места так и не сдвинулся. Похоже, мой жест расценили правильно, если судить по очередной суете. Но теперь она выглядела несколько иначе. Люди заняли боевые позиции, взяв нас под прицел автоматов, и даже несколько пулемётных стволов развернули в нашу сторону. Не удивлюсь, если ещё и снайперов подключили. Но на сей раз ждать пришлось недолго.