Фактор Ясеня - Павел Андреевич Кузнецов Страница 14

…Её подобрали спустя четыре дня. Поисковые экспедиции не прекращали попыток отыскать пропавших воспитанниц. Отлаженный механизм спасения работал всё это время, прочёсывая метр за метром громаду реликтового леса. Но, к сожалению, до того он работал вхолостую. Он бы сработал и раньше, да только подростки слишком далеко удалились в лесные дебри. Энергетические же аномалии, вкупе с мощной атмосферной грозой, не позволили определить место аварии. Спасатели вынуждены были тыкаться вслепую, пока она сама не вошла в зону поиска.

Пара женщин, руководящих спасательными процедурами, не сразу даже поняли, кто перед ними — уж больно спокойно и уверенно держалась эта девчонка, уж больно чистенькой и ухоженной была для подростка, пережившего страшную аварию и отмахавшего по древнему лесу не одну сотню километров за более чем неделю пути. Только горящие ослиным упрямством глаза, да скорбная ноша за спиной позволили взрослым не ошибиться, угадать в странной девчонке потеряшку. Даже электроника, посредством которой они впервые заметили снежку, не могла скрыть всей степени эмоционального накала, разлитого вокруг юной республиканки.

А ещё она спасла подругу. Пронесла её через бессчётные опасности на собственной спине. Не бросила и ни разу не дала слабину. Это оставило, пожалуй, самый сильный след в мировосприятии воспитанницы. Лита резко, за какие-то дни, окончательно повзрослела. И стала ещё упрямей — хотя, казалось бы, куда уж больше…

— Что ж, теперь вижу, ты заслужила право попробовать доказать, что достойна, — просмотренные кадры не оставили равнодушными никого, кошки прониклись образом нашей гостьи, и теперь старались всячески выразить ей свою приязнь.

Проще всего с этим оказалось мне. Я попросту выпустил заломленную руку… вместо неё намотав на кулак солидную прядь волос — насыщенного медного оттенка, с дразнящей краснинкой, они своей жёсткостью и несгибаемостью намекали на другой столь же жёсткий материал. Медную проволоку. Юная снежка восприняла мою вольность стоически, даже нарочито демонстративно. Эдак свысока, как одолжение непутёвому котику. Мне подобное отношение показалось в корне неправильным. Я нахмурился.

— Скажи, красавица, что ты вообще знаешь о боевой семье?.. Не боишься, что её образ окажется не таким, каким ты его себе напридумывала?.. — спросил негромко, на грани слышимости, но кошки в крике и не нуждались, коммуникаторы послушно донесли слова до всей стаи.

Снежка сначала дёрнулась, будто от пощёчины. Чуть помолчала, словно чего-то ожидая. Не дождалась. Тогда девочка заговорила:

— Нет, не боюсь, — запоздало до меня дошло: а ведь она считала, что меня одёрнут! Не ожидала от мужчины самостоятельной игры… — Я понимаю, что далеко не все движущие мотивы фракции получают огласку. Не обо всём принято говорить. И я уже подтвердила, что готова меняться. Готова принять семью в своё сердце. Каждая девочка в воспиталище мечтает о том миге, когда окажется среди близких людей. Я же… мечтала за всех своих близких. Ведь они положили себя на алтарь Экспансии. Я… открыта перед вами, валькирии — моя душа открыта.

— Не считай Кошака наивным мальчиком или законченным формалистом, — ухмыльнулась на это Вик. — Его вопрос с подвохом. Когда надо, он может смотреть далеко вперёд, и мы все уважаем его за ясность взгляда. Тебя спросили не о боевой семье вообще, девочка. Вопрос был про конкретную семью. Нашу семью. Неужели ты полагаешь, что в семье не может быть уникальных особенностей?.. Что всегда и везде ты встретишь лишь общие правила?..

Такая интерпретация на первый взгляд простого вопроса порядком загрузила юную снежку. Видимо, подобный взгляд был для неё внове. Семья для недавней воспитанницы казалась чем-то абстрактным, универсальным. На деле же оказывалось, что в каждой семейной ячейке есть и нечто своё, неповторимое — то, чего не встретишь ни в одной другой. Хотя вроде бы и там и там — семья…

— Хотите сказать, ваши отношения… не такие, как у других?..

— В каждой боевой семье есть скелеты в шкафу, — кивнула головой наставница. — Мне ли не знать этого — после стольких лет работы со стаями?..

Мне же слова ариалы напомнили о Кикки А’Фрай, девочке с нетрадиционными взглядами, которую самоотверженно покрывала и пыталась перевоспитать стая.

— Дело не в коте… Не только в нём, — подтвердила слова Вик Старшая. Она точно с языка сняла мои последние мысли. — Ещё во время нашего с ним боевого слаживания, на Базе, Кошак помог одной боевой семье. Наша сестра разочаровалась в жизни, какая ей представала в Республике, и увлеклась розовыми отношениями.

— А стая?.. — натуральная растерянность, охватившая юное дарование, смотрелась очень мило. Тёмно-синие глазки девочки, и без того глубокого оттенка, сделались поистине бездонными.

— Стая её покрывала. После того, как расписалась в своей неспособности переломить пагубную привычку, — пожатие плеч Милены ввергло прелестницу в ещё большую растерянность.

— Но ведь…

Тогда я резким рывком запрокинул голову республиканки назад. Заглянул в её расширившиеся глаза.

— Стая решила разделить судьбу боевой сестры. Не выпускать её пагубное увлечение за границы расположения. Понимаешь теперь всю степень самоотдачи каждого члена боевого братства?..

— Лишение памяти… — прошептала снежка, даже не обратив внимания на мой жёсткий рывок.

— Трибунал. Я стоял с ней рядом и до последнего поддерживал. Мне удалось вправить сестре мозги, но искупать её заблуждение приходится кровью. Всей стае. На переднем крае. Итак, ты готова?..

— Это… сильно, — шёпот девочки едва уловимо шевелил губы. — И у вас… тоже?

Фырканье кошек стало ей красноречивым ответом.

— У нас с этим как раз проблем нет, — Сайна вмиг развеселилась. — Даже перебор наблюдается… Или сомневаешься, что такой милый котик способен заставить сестричек не думать о неприемлемом?..

— Да нет… я не про то… не издевайся, сестра по ветви, ваши слова просто… слишком сильные. Серьёзней в разы, чем я полагала наедине с собственными мыслями… Но тем сильней и моё о вас впечатление. Вживую вы ещё органичней и притягательней, чем издали.

— Что ж, раз тебя не пугает необходимость принимать сестёр и братьев такими, какие они есть, на сегодня, пожалуй, хватит испытаний. Пойдём, — Милена протянула руку, и юная республиканка с трепетом вложила в неё свою ладонь.