Имперский колонист. Том 3 - Владимир Кощеев Страница 14

— Скверно, — подытожил Пётр Александрович. — Я в политике не слишком разбираюсь, не моя епархия. Однако за предупреждение благодарен, буду иметь в виду.

Я кивнул на продолжающее лежать тело Охотского.

— С ним что делать станете?

Майор равнодушно пожал плечами.

— Печально, конечно, но словить шальную пулю на войне всегда можно. Особенно когда чистишь собственное оружие, — сказал он. — А записи ваши, Ярослав Владиславович, всё равно никто смотреть не станет. Коменданту я, конечно, сообщу всё как есть, но это не моя головная боль однозначно.

На моих губах мелькнула улыбка. Спокойствие Суслова внушало уверенность, что он уж точно не упустит своих возможностей, получив в управление целое баронство. Брылёв, конечно, тут свои порядки уже навёл, вот только майор вряд ли будет вести переговоры, не похоже, будто это его стиль. Подвесит пару эльфов за уши и поставит аборигенов перед фактом смены власти. С поддержкой в несколько сотен стволов это будет совсем несложно.

— В таком случае, полагаю, мне пора, — демонстративно взглянув на часы, проговорил я. — Если у вас появятся какие-то вопросы, у вас есть мой контакт.

— Конечно, ваша милость, отправляйтесь, — махнул рукой майор.

Я дошёл до двери и лишь там обернулся.

— Кстати, до того, как всё это случилось, планировалось, что баронство Скальное станет нашим логистическим центром, — сообщил я. — Сам Антон Васильевич, к сожалению, к этому плану так и не пришёл, но, может быть, вам будет это интересно?

— Дельная мысль, ваша милость, — огладив гладко выбритый подбородок, кивнул Суслов. — Я её обдумаю и сообщу своё решение.

— Всего доброго, Пётр Александрович.

— До свидания, Ярослав Владиславович.

Спускаясь по лестнице, я уже выбросил покойного подполковника из головы. Никому, по-хорошему, не было выгодно присутствие государственной безопасности. Между собой мы сами договоримся тем или иным способом. Да, побряцаем оружием, и кто-то переговоров не переживёт. Однако сейчас есть шанс выстроить достаточно устойчивую систему, которая дотянет до открытия портала.

Ну и нельзя проигнорировать тот факт, что Высоцкий поступил правильно. Отдать баронство Скальное военным — логичный выбор. Теперь армия станет для нас медиатором, который не позволит творить совсем уж кровавый беспредел. Суслов осядет в поместье, командуя подчинёнными, которые уговорят кого угодно.

Одних солдат у майора под рукой больше, чем у нас всей дружины. Даже если объединимся, нам Петра Александровича отсюда будет не выковырять. А учитывая, что любой барон, который попытается задавить Суслова, получит удар со всех сторон от охраняющих границу подразделений, всё и вовсе становится прекрасно.

Выбравшись на улицу, я махнул рукой своим дружинникам. Валерий тут же кивнул мне и направился к дожидавшейся нас машине. Оставаться в Скальном смысле больше нет, посещать соратников Брылёва я тоже не собираюсь, так что можно возвращаться домой.

У меня, в конце концов, скоро свадьба. Хотелось бы привести дом, в который я приведу супругу, хоть в сколько-нибудь приемлемый вид, прежде чем жениться. Так что моим эльфам придётся потрудиться, чтобы облагородить наше жилище.

— Едем, Ярослав Владиславович?

Я забрался внутрь салона и кивнул.

— Домой, Валера.

Машина тронулась с места, и мы проскочили через внутреннюю территорию поместья на приличной скорости. Военные, уже окопавшиеся в укрытиях, даже не удостоили нас взглядами. Раз мы выехали, значит, нам можно.

Некоторое время мы ехали в молчании. Я ковырялся в дополненной реальности, всё ещё пытаясь создать исцеляющее зелье. Процесс вроде бы сдвинулся с мёртвой точки, но следовало переходить к практике, а у меня в Аэлендоре даже лаборатория не развёрнута.

И если портал в скором времени не откроют, мне придётся обращаться к местным чародеям. Интересно, эннар Гормар, придворный маг рода Аккар, согласится поделиться инструментами и оборудованием? Оно, конечно, эльфийское, но уж лучше так, чем собирать его вообще с нуля.

А лаборатория мне понадобится обязательно. Запасы, которые мы прихватили с собой, скоро подойдут к концу. Не рассчитывал я, что возможность получить материалы и продукцию с заводов Князевых исчезнет настолько быстро. Собственно, коктейли, которые я загрузил, вообще предназначались больше на подарки, чем на употребление.

А с враждой между баронами нужно использовать всё, что есть в доступе. И жалеть свою алхимию, рискуя жизнями дружинников, я не стану.

— Как всё прошло, ваша милость? — раздался в наушнике голос Тимура. — Нам следует опасаться последствий?

Я хмыкнул и быстро обрисовал ситуацию воеводе. Он внимательно выслушал, да и сидящим со мной в салоне дружинникам было крайне интересно. Однако по мере того как я говорил, их лица мрачнели всё больше.

— Так что вот такие дела у нас, Тимур, — подводя итог, закончил речь я. — Что у вас нового?

Воевода, тихо выругавшись, ответил:

— У нас всё отлично, ваша милость, — сказал он. — Правда, я теперь не знаю, как мы будем отбиваться от совместной атаки других баронов. Или что делать с эльфами, если они организуют разбойникам из Астарта проход в наши леса. Нас задавят числом, Ярослав Владиславович. А этот майор, который вас столь легко отпустил, так же спокойно махнёт рукой на вашу смерть. Вас уже будет не воскресить, а армия заберёт под себя ещё одно баронство.

— Некоторая логика в твоих словах есть, — подтвердил я. — Но ты рано списываешь нас со счетов. Не забывай, что мы теперь не одни, с нами Булатовы.

— И это лишь продлит агонию в случае серьёзного конфликта, — возразил воевода. — Армейские не будут вмешиваться, если вы с другими аристократами решите перестрелять друг друга. У Суслова наверняка приказ коменданта максимально устраниться от столкновений с вами. Потому он и приберёт труп безопасника — чтобы не стать соучастником. Он ведь обязан был по закону дать подполу сопровождающего, раз у того нет своих людей.

Я не стал оспаривать того, что и без споров было ясно. Военные от нашего конфликта, разумеется, выигрывают. А вот Российская Империя, даже усечённая до земель в Аэлендоре, проигрывает. Потому как показывает эльфам, что нас можно не просто убить, завалив мясом, а расколоть, вбив клин между аристократами. И мы сами друг друга перебьём, после чего