Код Заражения 2 - Игорь Подус Страница 14

Беркут стиснул зубы, явно готовый взорваться, но промолчал.

– И запомни, лейтенант: героически сдохнуть мы всегда успеем. Я уже пробовал, так что знаю. Да и ты сам чуть на той стороне не остался. Если бы не Алёнка с Егоркой, сейчас бы с ними за нами гонялся.

– И всё равно это неправильно. Мотаемся по Подмосковью, как дезертиры. Никакой от нас пользы людям.

– Не кипишуй, лейтенант, обязательно кому-нибудь поможем. Но больше я в пекло с голым задом не полезу.

Глава 5. Эвакуационный лагерь

15.06.2026.

Макс

После бегства из посёлка БТР мы настигли быстро. А уже через пять километров остановились и принялись собирать в колонну легковушки и микроавтобусы, сумевшие вырваться из посёлка за нами следом.

Беркут заметно повеселел, когда счёт бежавшим от зомби машинам перевалил за два десятка. В памяти невольно всплыла картина: зомби, вцепившегося сзади в водителя, пытавшейся нас подрезать легковушки. А ведь он тоже мог спокойно уйти из посёлка, если бы не решил обогнать.

Сборы завершились минут через двадцать, когда вслед за подъехавшей последней старенькой Нивой, в свете фар возник силуэт бегуна. Разумеется, это был зомби.

Отдав Трактористу команду трогать, я указал Беркуту на приближающегося заражённого. Тот вскинул взятую в БТРе Сайгу. Ему потребовалось три выстрела, чтобы утихомирить прыткого заражённого. Не дожидаясь появления новых тварей, мы заняли свои места в кабине Урала и двинулись за колонной.

– Зомби пробежал шесть километров за двадцать минут. Получается скорость около двадцати километров в час. Считай на третий разряд по бегу, норматив сдал. И это в темноте, по пересечённой местности. Думаю, по асфальту он экзамен на кандидата в мастера спорта, спокойно сдаст. Неплохо, – отрешённо констатировал Беркут.

– Думаю, эти твари нас ещё не раз удивят, – ответил я, смутно предчувствуя череду грядущих неприятностей.

Стараясь обходить населённые пункты стороной, колонна проскочила по небольшому мосту через безымянный приток Москвы-реки и через час добралась до сектора, обозначенного на карте Тракториста как эвакуационный лагерь № 313.

Раньше я наотрез отказывался ехать в это место. Ведь здесь сейчас должно находиться не меньше десяти тысяч эвакуированных. Хотелось поискать более подходящий вариант, но Тракторист с Беркутом настояли на переправке людей именно туда.

Больше всего меня напрягала их наивная вера. По их мнению, мы должны были не просто доставить беженцев в безопасное место, но и отметиться у отцов-командиров, отвечающих за охрану эвакуационного лагеря. Предвидя возможные последствия, я пытался возражать, но Беркут снова затянул песню про долг Родине.

Конечно, мне хотелось напомнить ему про шибко умного военачальника, отдавшего приказ высадить парашютный десант в центре заражённой столицы, но я решил не бередить его свежие раны.

Когда колонна вынырнула из-за лесополосы и продвинулась по асфальтной дороге, между полями на километр, со стороны группы строений ударили яркие прожектора. Я сразу понял: теперь мы под прицелом чего-то серьёзного. Плавно сбавил скорость, я остановился на обочине, стараясь не спровоцировать открытия огня.

Распахнутые окна позволили расслышать голос, загремевший из мощного громкоговорителя:

– Вы въехали на запретную зону! Приказываю немедленно заглушить транспорт, убрать оружие и приготовить документы для досмотра. Если в какой-либо из машин находится заражённый или есть подозрение на его наличие, водитель должен выйти и доложить обо всём подошедшему инспектору военной полиции. Всем остальным оставаться в машинах и соблюдать полное спокойствие. В течение пяти минут начнётся проверка документов, добровольная выдача имеющегося у вас огнестрельного оружия и осмотр автотранспорта. В случае неповиновения законным требованиям инспекторов охрана эвакуационного лагеря имеет право открывать огонь на поражение без предупреждения.

Приготовив отдать пахнущие порохом автоматы, мы с беркутом не сговариваясь спрятали пистолеты за сидение.

Сбежавшие из дачного посёлка люди были на взводе, но никто не стал сопротивляться требованиям и качать права. Правда, поведение одного из подошедших инспекторов, в чине старшего лейтенанта, сразу вызвало у меня неприязнь.

Старлей проводил поверхностный осмотр машин и, тыкая тонким пальцем, пересчитывал людей вслух, словно скот. При этом зачем-то неспровоцированно грубил и, едва взглянув на документы, швырял их обратно.

Когда очередь дошла до нас, он приказал оставить оружие в кабине и выйти. Мы подчинились, но заметили, как сопровождающие его бойцы взяли нас на мушку.

– Ну и кто вы такие? Дезертиры или кто похлеще? Откуда такие красивые вояки взялись?

– Старлей, протри глаза и посмотри документы. Там всё чёрным по белому написано, – не выдержал Беркут.

– Лейтенант, а ты не тычь мне под нос, свой военный билет! Я вам таких за ночь десять нарисую. Живо отвечайте, откуда нарисовались! – взвился старлей.

Не знаю, чем бы это закончилось, но в этот момент к Уралу подошёл майор военной полиции в полной полевой экипировке и респираторе.

– Любушкин, что здесь у тебя? – с ходу спросил он.

– Да вот, Урал и БТР семидесятка. Внутри и на броне гражданские и трое военнослужащих в форме. Судя по документам, все из разных частей, причём один сержант, дембель. А ещё от этих двоих порохом несёт, словно они только со стрельбищ, – старлей указал на нас.

Достав из кабины автомат, майор осмотрел оружие и понюхал.

– С кем воевали? – спросил он.

– На дачный посёлок в тридцати километрах отсюда напала стая зомби. Пришлось пострелять. В этой колонне те, кто смог вырваться, – ответил Беркут.

– Понятно. Ну, пойдём, лейтенант, на карте покажешь, где это произошло. А ты, сержант, садись за руль и загоняй Урал на стоянку отстойник за блокпостом. БТР следует туда же. Всем остальным машинам проследовать чуть дальше на карантинную площадку, расположенную между линиями периметра лагеря.

Через пять минут мы оказались на стоянке, расположенной между двумя рядами сетчатого забора, хорошенько увитого колючей проволокой. Там, после переклички, мы провели остаток ночи. А утром, в туманной дымке, наконец-то смогли оценить внутренности оживающего эвакуационного лагеря номер триста тринадцать.

Увиденное нисколько не разошлось с моими худшими опасениями. Сотни легковых