Игорь Абакумов - Модератор реальности Страница 15

– Эти были не последние. Просто самые быстрые. Уходить надо, в лес…

Димка в сомнении покачал головой:

– Если их много, то догонят. – Он оглянулся на поверженного врага. – Надо хоть оружие взять.

– Смотрите-ка, а они в брониках. – Андрей уже склонился над первым «фрицем» и с интересом его разглядывал. – А я тем двоим в грудь стрелял…

Слава с Димой переглянулись и, не сговариваясь, бросились в разные стороны. Базов обогнул лежащий ЗИЛ и присел рядом с мотоциклистом, врезавшимся в днище грузовика. Кротков побежал ко второму. У проехавшегося на боку солдата оказалась полностью раздроблена левая нога и, похоже, вывихнут локтевой сустав, но он был жив. Просто без сознания. Слава снял с него шлем, отложил в сторону автомат и, разомкнув по бокам липучки, стянул через голову тяжелый бронежилет. В тот момент, когда он расстегнул на раненом «молнию» пятнистого комбинезона, сзади подошел Базов.

– Тот – труп, шею свернул. – Дима глянул на манипуляции Кроткова и присвистнул. – Мы что, еще и во времени скакнули?

Теперь подошел и Андрей, держа в руках трофейный автомат и включенный фонарик. Все трое с удивлением уставились на открывшийся их взору светло-серый китель с двумя черными петлицами на воротнике. В правой петлице примостились две маленькие серебряные молнии, а по краешку левой тянулась тоненькая серебристая полоска.

– Я так понимаю, эти загогулины – две буковки «s»? – Базов поскреб молнии ногтем. – Сейчас что, год, эдак, сорок второй?

– Вообще-то это не буковки «s», это древнескандинавские руны, что они означали раньше, я не знаю. – Слава стянул комбинезон с плеч «фрица». – Но это действительно эсэсовец. СС-штурманн, что-то вроде нашего ефрейтора. – Он провел пальцем по полоске на левой петлице, а потом по галуну на черном погоне. – Кант коричневый… Части охраны концлагерей.

– Ни хрена себе…

– Что же касается года… – Слава подтянул к себе автомат и поместил его в луч фонарика. – Хотя эта штука и смахивает на «шмайссер», вернее – эм-пэ сорок, но все ж таки это полноценный автомат, и выглядит он посовременнее.

– Ага, – подал голос Андрей, – патроны у него хоть и похожи на пистолетные, но меньшего калибра, я уже посмотрел. Жаль, к «калашу» не подойдут…

– Про каску с рацией я уж и не говорю… – Слава посмотрел на соратников. – Сдается мне, в этом мире «фрицы» победили во Второй мировой. И сейчас все же восемьдесят восьмой.

– Гады.

Слава поднял руку и прислушался. К ним явно приближались какие-то мощные транспортные средства. Беглецы переглянулись.

– Делаем вот что. Снимаем с них комбезы, пояса с подсумками, шлемы. Переодеваемся, оттаскиваем два мотоцикла в лес, и ходу отсюда. – Кротков рывком сдернул с «фрица» комбинезон.

Когда изломанная нога раненого, освободившись от части одежды, стукнулась о бетон, тот застонал и открыл глаза. Оглядев склонившихся над ним людей, немец прорычал какие-то ругательства и отчетливо добавил:

– Sie werden alle sterben.

– Че сказал, гад? – Андрюха совершенно недвусмысленно потянулся к штык-ножу. – Я так понимаю, свидетели нам ни к чему?

Слава его остановил.

– Экий ты, право, кровожадный. У меня получше идея есть. Переодевайтесь пока…

Кротков склонился над раненым, взялся руками за его голову и, глядя в глаза, что-то прошептал. Веки немца опустились, и отпущенная голова легонько ударилась о бетон.

Чтобы натянуть на себя комбинезоны, пояса, бронежилеты и каски, маленькому отряду потребовалось не более двадцати секунд. Андрею чужая форма оказалась чуть великовата, остальным – в самый раз. Еще через сорок секунд два мотоцикла были убраны с дороги – их отволокли в лес, а вся команда переметнулась метров на пятьдесят в сторону Борисполя и залегла в траве. Именно в этот момент в пределах видимости появились два огромных БТРа, не очень быстро, но уверенно ползущих по бетонке.

Броневики проехали мимо наблюдательного поста и остановились метрах в десяти от перевернутого фургона. Задние створки обеих машин растворились, и оттуда высыпало около двух десятков все тех же вооруженных пятнистых. Один из них, скорее всего – офицер, вместо каски имел на голове черную фуражку с сильно изогнутой тульей, а в руке держал портативную рацию размером с одну из первых моделей мобильных телефонов. Он отдал несколько отрывистых команд, и часть солдат заняли довольно грамотную круговую оборону, а несколько человек побежали осматривать своих менее везучих товарищей. Они довольно быстро вычислили среди мотоциклистов единственного живого и что-то вкололи ему в неповрежденное бедро.

Раненый очнулся, попытался лежа принять стойку «смирно» и начал что-то живо втолковывать офицеру, усиленно жестикулируя здоровой рукой.

– Щас он нас сдаст… – проворчал Базов.

– Уже сдал, – не поворачивая головы, ответил Вячеслав.

Раненый между тем настойчиво тыкал пальцем в сторону, противоположную занимаемой курсантами позиции.

– Я убедил его, что мы уехали на двух мотоциклах в сторону Киева.

– Лихо…

Офицер пробормотал что-то в рацию, выслушал ответ, кивнул и дал команду загружаться в броневики. Солдаты подхватили раненого и мертвых, покидали их в одну из машин, забрали мотоцикл, расселись сами, и броневики, натужно взревев, резко стронулись с места. В том же направлении, в каком приехали сюда. Замыкающий, удалившись на безопасное расстояние, развернул башню и дал короткую очередь из крупнокалиберного пулемета по сиротливо лежащему грузовику. Этого оказалось достаточно, чтобы восстановлению ЗИЛ-131 уже не подлежал. Зато вокруг стало очень светло.

Курсанты оседлали небольшой пригорок на опушке леса и всматривались в пространство по ту сторону колючей проволоки. Уже начало рассветать, и если бы не утренний туман, весь аэродром был бы как на ладони. Отряд вышел к колючке лесом примерно в километре от КПП с полчаса назад. Беглецы подкрепились найденным в подсумках довольно питательным НЗ и теперь рассматривали то место, к которому стремились всю ночь. Бетонного забора они больше не видели, он либо был не сплошной, либо огораживал какую-то меньшую территорию. Зато у колючей проволоки появился дополнительный ряд. И утоптанная дорожка между рядами. А через каждые триста – четыреста метров торчали караульные вышки.

– Большие вертолеты, на Ми-шестые смахивают, – заметил Димка, кивнув в сторону летного поля. – Может, угоним?

– Вряд ли мы на нем далеко улетим, – возразил Слава. – Не говоря о том, что сбивать будут всяк, кому не лень, так еще и топлива едва ли хватит до Питера. Даже если они заправлены под завязку. Выследить бы какой-нибудь транспортник, незаметно туда пробраться, а в воздухе захватить…

– Ну да, вон там стоит что-то похожее. Еще бы расписание где-нибудь подсмотреть…

– А там что? – Андрей указал куда-то в дальний угол объекта, где виднелось непонятное скопление сторожевых вышек.

– Видимо, тот самый концлагерь и есть. – Слава пригляделся. – Непонятно, что «фрицы» тут делают, но дармовая рабочая сила им, видно, нужна.

– Так что? Задача раз – добраться до транспортников? – Димону явно не сиделось на месте. – Режем колючку и – вперед?

– Думаю, придется с этим немного повременить…

Базов проследил за взглядом Славы. Только что подававший реплики третий участник их экспедиции откинул голову на ствол дерева, возле которого сидел, и самым натуральным образом спал. Причем оба своих автомата крепко сжимал в руках, обхватив для верности еще и ногами.

– А может, ну его? – Димка задумчиво почесал пробивающуюся щетину. – Состряпаем портал да и выпихнем его обратно?

– Думаю, нам тоже не помешает отдохнуть. – Слава проигнорировал вопрос. – Если будем прорываться сейчас, окажемся как на ладони для любой вышки. Через несколько часов, думаю, начнется хоть какое-то движение и мы не будем так выделяться. Давай так: дежуришь первым, через час будишь меня, а этот пусть сторожит последним. Ну, а через три часика и двинем…

Баз, вздохнув, кивнул, Кротков отдал ему свои часы и улегся под соседней елкой.

– Спокойной ночи, – пробурчал Димон и, заняв верхнюю точку пригорка, приготовился бдить.

Унтерштурмфюрер СС Клаус фон Типпельскирх не мог позволить себе показать всю ту гору негодования, раздражения, обиды и жгучей ненависти, которая выросла в его груди за последние полчаса. Вернее, он бы позволил себе это с большой радостью, нет, даже с наслаждением, но честь потомственного дворянина и потомственного военного… Уже в который раз за последние годы в его мозгу отчетливо всплывал текст так и не написанного рапорта о переводе в Вермахт, обычные Das Heer. Пусть простым лёйтнантом, да хоть фельдфебелем, если не найдется для него взвода. Пусть на северный фронт, хоть к дьяволу в задницу, только бы не видеть больше этих постных особистских рож. Лучше бы, конечно, перебраться в Waffen SS, но уж больно там не любят «коллег» из SS-Totenkopfrerbaende… И плевать на красивую форму. И дед наконец перестанет брезгливо коситься и демонстративно, гордо задрав породистый нос, покидать помещение, в котором довелось случайно столкнуться с «непутевым» внуком…