Анатолий Минский - Шпага, честь и любовь Страница 15

Сознавая правоту наставника и не в силах выбраться из дурмана, в котором как в тумане постоянно мелькали горящие карие глаза, хищно раскрытые алые губы и распущенные каштановые кудри, Алекс отправил посыльного на бульвар Анжелос с запиской. После самого длинного в жизни дня ожидания он получил заветное приглашение.

Снова картины. Иные. Талантливые, исполненные в едином стиле, но не похожие друг на друга. Прекрасные.

Нагая тея с распущенными длинными волосами летит над горами, запрокинув голову навстречу солнцу и ветру.

Мужчина в форме гвардейца, с высоты птичьего полёта оглядывающий землю.

Стайка молодых девушек с крыльями у края утёса, им что-то объясняет инструктор.

Сломанное крыло. Сломанное тело.

И снова женщина в небесах. Если присмотреться, её черты лица удивительно напоминают Йоганну. Целомудренно одетая, с оружием.

Отряд гвардейцев атакует бомбами вражескую эскадру. Корабли пылают. Крылатое воинство, непостижимо прекрасное, парит на недоступной для червей высоте.

Полёт через грозу. Практически — самоубийство. Никто не мог этого увидеть, а если увидел — то не выжил. И всё же картина настолько реалистична, что глупо сомневаться: это — с натуры.

Волны прибоя выбрасывают обломки крыла. Женщина на берегу с тоской вглядывается вдаль.

Опять небо. Опять крылатые люди.

— Йоганна… Ты — волшебница. Ты так это почувствовала… И выразила… Как?! У меня просто нет слов!

— А ты — чувствовал?

— Да! Всё это — да! Но никогда бы не передал, даже если бы умел рисовать.

— Тогда и не надо слов. Лучше действием покажи, как ты восхищён.

Одного действия не хватило. И второго тоже…

В следующую встречу Алекс, избавившийся, наконец, от шины на предплечье, с тоской сообщил, что его и небольшой отряд легионеров отдают под командование императорского гвардейца для выполнения какого-то тайного и ответственного задания на западном побережье.

— Надолго?

— Не знаю. Туда десять дней лёта в одну сторону. Пожалуй — на месяц. А к Новому году…

— Не загадывай. Я несвободна. Может понадобиться присутствие, так сказать — по протоколу.

Уличённый в излишней болтливости, Алекс предпочёл не узнавать, кто у нас муж. И не расспрашивать. Не знаешь — не проговоришься.

— Кстати. Кто из императорских летит с вами? Я узнаю по своим каналам.

— Синьор Ториус Элиуд, элит-офицер.

— Седой лис… Тогда — что-то серьёзное. Береги себя.

— Конечно, любовь моя. Но не из трусости, а из желания непременно встретиться с тобой ещё и ещё.

Перед вылетом молодой любовник получил последнюю записку.

«Уезжаю. Не ищи меня».

Вместо подписи — размашистый рисунок летящей женской фигурки.

То есть — прощай? Или до встречи, но нескорой?

Об этом раздумывать он мог сколько угодно в долгие часы полёта на запад в ледяном ноябрьском небе, подставляя лицо ветру и вспоминая тею в облаках на картине Йоганны.

Косой строй, походный. Каждый синьор правее и выше лидера. Два-три часа в воздухе и короткий отдых под крышей очередной таверны или корчмы, как и в августе. Только не нужно считать монеты. За всех расплачиваются Грег и Кирос, неизменные спутники имперского элит-офицера, свидетели позора в таверне «У Тобиуса».

Лишь через день после отлёта, в средней руки харчевне высокородный Ториус соизволил просветить Горана, Терона и Алекса о причинах столь тайного и необычного вояжа.

— Синьоры, прошу не считать секретность недоверием. Миссия в высшей степени деликатная. Надеюсь, вы никому не сообщали о направлении путешествия?

— Нет! — решительно заявил Терон, Горан спокойно кивнул, Алекс предпочёл промолчать.

— Хорошо. Так знайте, в августе в порт Нирайн отправился мессир Эрланд с крайне важным сообщением, которое он должен был неофициально переправить через океан. По пути на него напали наёмники герцога Мейкдона. Благодаря неожиданному вмешательству присутствующих здесь юношей Эрланд счастливо избежал гибели. Потом, видимо, чтобы ввести в заблуждение ищеек герцога, он продолжил путешествие в одиночку, а его сестра Ева Эрланд в сопровождении теи Ианы Лукании отделилась и пропала из виду. Мессир погиб.

Терон под столом пихнул ногой Алекса. Да, верно, тот самый случай и горячая черноглазая воительница, прикончившая одного из бандитов столь же непринуждённо, будто поправила причёску. О ней рыжий легионер прожужжал все уши друзьям, особенно первую неделю.

— Вижу — вспомнили, — продолжил предводитель их малого отряда. — Прошу не сомневаться, как бы мы не относились к ламбрийскому дворянству, нужда в доставке того письма полностью совпадает с интересами нашей империи. Официальные связи с ламбрийским правительством разорваны, хотя торговые отношения сохраняются и даже крепнут. А для передачи сведений приходится прибегать к таким странным способам.

— Позвольте уточнить, синьор элит-офицер, — попросился Терон и, получив разрешение, спросил: — Кто же тогда враги? Герцог действует в пользу Ламбрии? Продался?

— Не совсем. Отдельные личные интересы он ставит превыше государственных. Кроме того, Мейкдон формально никак не связан с бандитами, которых вы прогнали у Леонидии. Поэтому объявленные им усилия по поиску Евы Эрланд не могут быть поставлены синьору в вину.

— Отправили бы меня в охране, — молодой легионер воинственно распушил пшеничные усы и грозно нахмурил брови, напоминая породистого, но ещё слишком мелкого пса, пытающегося казаться матёрым зверем.

Охранял бы он, скорее всего, телохранительницу, а не госпожу.

Ториус Элиуд покачал породистой головой.

— Невозможно, унтер-офицер. Ни одного человека, ни весь легион. Имперские власти не могли касаться этого дела. Сейчас появился формальный повод — поиск высокородной Лукании. Конечно, на западном побережье уже много людей. Результата нет, девушек не нашли ни живыми, ни мёртвыми. Вы же, легионеры, известны достаточно экстравагантными методами. Надеюсь, вам больше повезёт.

Горан Атрей пожал плечами, ничего не обещая. Мол — увидим. Столь же молчаливо допил своё вино.

Глава десятая

Ламбрийский океан с середины ноября штормит почти непрерывно. Даже в обширной гавани Нирайна волны с шумом бьются в высокий каменный пирс. Большинство мелких судёнышек, не способных к зимней навигации, давно поднято на сушу и отдыхает на кильблоках.

Залив затянут завесой дождя. Короткие перерывы случаются всё реже. Скоро его сменит мокрый снег.

Лишь здоровенные парусно-паровые ламбрийские суда умудряются без повреждений проскользнуть между скал и островов, прикрывающих бухту. В холодные месяцы главный западный порт империи выглядит странно: залив икарийский, а флаги над ним сплошь иностранные.

Перечитав рапорты о поисках беглянок, Горан высказал предположение, что девушки спрятались не более чем в дне пути от Нирайна. Этим вызвал поток протестов от местных гвардейцев и полиции, утверждавших, что обыскали каждый камень, где только могли притаиться две благородные. Прим-офицер хмыкнул и ничего не добавил.

Улучив момент, Ториус затребовал подробного объяснения.

— Ключевые слова: благородные дамы. Наверно, доблестные служаки обыскали гостиницы и постоялые дворы, сдаваемые в наём приличные дома. На большее не хватило фантазии и упорства. Палец на отсечение — тея-телохранитель затащила свою госпожу в настоящую дыру.

— А не проще ли предположить, Горан, что они вообще не в этих краях?

— Можно. Но не нужно. Эрланд ехал именно сюда. Значит, где-то в Нирайне договорились встретиться. Дамы приехали первыми, затаились и ждали. Мейкдон обложил порт, начали шнырять его гвардейцы и полиция — поди разбери, кто друг, а кто враг. Попытавшись уплыть из другого места, запросто попали бы на глаза, — легионер задумчиво потёр висок. — Много времени прошло. Успели бы уже пересечь океан в обе стороны.

— Не могу сказать, что абсолютно уверен в ваших выводах, но и отбрасывать их не буду. Как же собираетесь искать их, как вы выразились, в дыре? — по глазам Ториуса легионеры поняли, что его в действительности интересует результат, а не методы.

Горан пожал плечами.

— Так же, как и в столице. Беднота живёт скученно, все друг друга знают. В радиусе одного дня езды посещаем рыбацкие посёлки, хутора, деревни. Что тут ещё — пара городков. Спрашиваем о новых людях.

Силами армейских частей, полиции и командированных из Леонидии упомянутые окрестности порта можно было бы прочесать за пару дней. Но никто не выразил желания лезть в небо под ноябрьские ветра или таскаться по дорогам под проливным дождём вперемешку со снегом. Ториус с двумя спутниками нашёл какие-то важные дела в городе, и в полном соответствии с известной военной мудростью «инициатива наказуема» Горан с унтерами взялся за поиски. Буквально на второй день легионеры увидели пятёрку сопровождения в фиолетовых плащах. Не желая самим прикладывать хоть какие-то усилия, гвардейцы герцога решили не оставлять без внимания столичного оригинала.