E.Allard - E Allard And in Hell is Hell Страница 15

В ложу вошёл высокий, светловолосый мужчина в сопровождении темноволосой девушки с короткой стрижкой. Фрэнк понял, что это Уолт, хотя раньше никогда его не видел. В газетах он читал лишь биржевые сводки, и как выглядел новый глава города, его раньше не интересовало. Попытался рассмотреть получше, но лицо ускользало. Все, что удалось понять, что Уолт моложе Райзена, он выглядел на сорок-сорок пять лет, и был явно привлекательнее, аристократичные черты холёного лица, волевой подбородок. Его портил только крупный нос с резко очерченными крыльями и спинкой, что придавало ему хищное выражение.

Фрэнк сел к роялю, и начал импровизировать в стиле Телониуса Монка, надеясь, что за его «скачками» и рваным исполнением не так будет заметен дилетантизм. Тем временем музыканты заняли свои места в оркестре. Вышла Наташа в шикарном платье, скроенном просто, но элегантно, два куска ярко-красной материи, соединённых у горловины и на талии. Она блестяще исполнила песню из репертуара Пегги Ли: «Fever». И вместе с Бобби, который играл на саксе, «Why Don’t You Do Right». Фрэнк периодически бросал взгляд на ложу Уолта, но в темноте не мог разглядеть, нравится ему выступление или нет.

После того, как Наташа нежно и проникновенно спела «I love the way you’re breaking my heart» Фрэнк остался один. Он должен был исполнить пару песен, аккомпанируя себе на рояле. Собрав все своё мужество, начал петь «Балладу Мэкки-ножа», стараясь не сбиться, если услышит недовольный свист. Но расслабился, каким-то шестым чувством осознав, что зал внимает с интересом. Ободрённый он решил исполнить песню своего сочинения, извлекая из черно-белых клавиш ритмичную мелодию. И через пару аккордов услышал шум в зале. Он напрягся, но взял себя в руки и начал играть и петь громче и уверенней. Гул нарастал, и Фрэнку приходилось все сильнее бить по клавишам. Вдруг на крышку рояля упала пара капель, которые зашипели, будто кислота, разъедая лакированное дерево.

Осторожно подняв глаза к потолку, он в изумлении увидел, как над головой быстро собирается клубок зеленоватой полупрозрачной пены. Масса росла, будто на дрожжах, провисая под своей тяжестью. В глубине образовалась тёмная сердцевина, которая приобрела контуры человека, или существа, похожего на человека в грязных, измусоленных брюках и драном пиджаке. Каким-то невероятным способом, прикрепившись к потолку, урод собрал в комок пузырящуюся массу и кинул вниз. Фрэнк в последнюю секунду успел отпрянуть, и лишь с дрожью в сердце наблюдал, как стул, в который угодил ядовитый клубок, расплавился, потёк, будто сделанный не из стали и пластика, а изо льда.

Бросив быстрый взгляд в зал, Фрэнк обнаружил, что шум возник вовсе не из-за его ужасного пения, а из-за того, что там орудовали такие же странные существа. Они стремительно бегали по потолку, вскакивали на стены и бросались клубками ядовитой массы. Люди в панике устремились к выходу. Но пена, превратившись в жидкость, издавая невероятный смрад, разлилась по полу, преградив путь.

Ринувшись к выходу со сцены, Фрэнк чуть не столкнулся с ухмыляющимся уродом, который размахнулся, чтобы бросить груду пены, переливающуюся всеми цветами радуги, будто мыльные пузыри. Фрэнк отскочил в сторону, вытащил револьвер и разрядил обойму в физиономию монстра. Тот зашатался и рухнул вниз. Перескочив через него, Фрэнк выбежал в коридор, услышал испуганные вопли, топот ног. «Твою мать, ни одного дробовика! Ничего! Идиот!» — отругал он себя, как вдруг его осенило. Он кинулся к выходу из театра, вытащил из багажника своего «Мустанга» дробовик, патроны, оптическую винтовку и гранатомёт.

Нагруженный добром, он быстро взбежал на верхние ярусы. Удобно расположившись, установил невидимый барьер рядом с собой, и меткими выстрелами начал уничтожать чудищ. Обнаружив стрелка, они кучей бросились к нему, окружив со всех сторон, начали поливать кислотным дождём. Барьер стал слабеть, и Фрэнк ощутил, как его обжигают капли ядовитой жидкости. «Так ну что, дело хреново», — подумал Фрэнк. Его взгляд зацепился за пару коробочек с патронами, экспериментальными. Он недавно их купил, но ни разу не пробовал. Быстро зарядил дробовик. Выстрел потряс своды маленького театра, будто ударили в сотню барабанов. Один из уродов задёргался, по его телу прошли разряды электротока, и с тихим воплем он свалился и затих.

Обрадованный эффективностью новых боеприпасов, Фрэнк перезарядил дробовик и метким выстрелом снёс башку ещё одному монстру. И тут же ощутил, как буквально в дюйме пронеслась струя ядовитой жидкости. Лишь пара капель угодила на пиджак, и прожгли в нем немаленькие дыры. Разряжая в уродов дробовик со скоростью пулемёта, Фрэнк умудрялся молниеносно отскакивать в сторону, избегая клубков пенистой кислоты. Дуло раскалилась, обжигало руки, но он не ощущал ни боли, ни отвратительного амбре, источаемого пузырящейся массой, которой забрасывали его мерзкие ублюдки. Наконец, последний, задёргался на полу и замер навсегда. Тяжело дыша, Фрэнк подошёл к краю балкона, заметив, что в зале осталось лишь пара уродов, у которых явно истощился кислотный заряд, поэтому они лишь спрыгивали с потолка и стен, набрасываясь на зрителей, пытаясь задушить голыми руками. Фрэнк спустился в оркестровую яму и, заняв удобное местечко в будке суфлёра, добил отморозков.

В совершенно вымотанном состоянии Фрэнк добрался до гримёрной, сбросил прожжённый пиджак на кушетку, и устало опустился перед трюмо. Рубашка висела лохмотьями, превратив его в бродягу. Это показалось таким комичным, что Фрэнк вдруг затрясся нервным, нескончаемым смехом. И осёкся, когда услышал хлопанье двери.

— Хэнк, собирайся быстро. Мы едем!

Бобби, не обращая внимание на испепеляющий взгляд Фрэнка, продолжал орать:

— Хэнк, мы едем сейчас к Уолту. Он захотел дослушать концерт у себя в особняке.

— Бобби, иди в жопу, — устало проронил Фрэнк, возвращаясь к бездумному разглядыванию своей измазанной в крови физиономии.

Бобби подлетел к столику и кинул перед Фрэнком шприц с сывороткой.

— Это от Уолта! Бесплатно! Ну, то есть, как оплата за наше выступление у него! Хэнк, он очень хочет, чтобы ты выступил! Понимаешь?! Это успех! Потрясающий успех! Ты не можешь отказаться!

Ничего не оставалось, как подчиниться. Фрэнк матерно выругался. Взяв шприц, начал раздражённо начал рыться в шкафу, пытаясь отыскать что-то подходящее. Бобби оказался рядом, быстро перевернул все вверх дном и вытащил белый смокинг.

— Вот в это переодевайся и через пятнадцать минут мы тебя ждём в машине.

— Я на своей поеду, — сказал, как отрезал Фрэнк таким тоном, что Бобби не смог возразить.

Он вылетел из гримёрной, громко хлопнув дверью. Фрэнк, переодевшись в смокинг, посмотрелся в зеркало, усмехнувшись своему нелепому виду, и поплелся к «Мустангу». «Черт, я не спросил, где живёт этот проклятый Уолт», — подумал он и тут же увидел на лобовом стекле записку. Сев за руль, покачал головой. Уолт жил в особняке Алана Райзена. «Мог бы и сам догадаться», — подумал он, заводя машину.

Уже стемнело. На высоком небе расстелился в темно-серых складках чёрный бархат, усыпанный алмазной пылью звёзд. Фрэнк опустил боковое стекло и свежий ветер, врывался в кабину, обдувая приятным холодом разгорячённое лицо. Раны уже почти зажили, только ныла сильно обожжённая левая рука. Почему-то вспомнилось, как он гонял по городу, чтобы убить время перед тем, как отдать выкуп мерзавцам, которые похитили Ирэн. Как ему хотелось сжечь этот город дотла. Сейчас желание стало крепнуть. Но кто виновник гибели Ирэн, Берты, Роджера? Он так и не понял, кто обвинил их в преступлении, которого они не совершали. И приговорил их к смертной казни? Райзен к тому времени был уже мёртв. Кто же организовал этот мерзкий процесс? Ради разгадки этой тайны стоило повременить и не разносить город на камешки. Он пронёсся мимо ярко освещённого, каменного здания и через полмили осознал, что это есть цель его путешествия — бывший особняк хозяина города, который застрелился на его глазах. Фрэнк нахмурился, развернул машину и через пару минут уже поднимался по каменным ступеням.

Его уже ждали. Надменный дворецкий в темно-бордовой ливрее, расшитой золотом, провёл его по коридору и ввёл в ярко освещённый зал, с широкой винтовой лестницей, ведущей на балкон. Здесь все поражало крикливым шиком и дурным вкусом. Тяжёлые бархатные портьеры с золотыми шнурами, живописные полотна авангардистов вперемешку с полотнами старых мастеров, скульптуры, современные поделки, поражающие своей безвкусицей.

— Мистер Форден, мне очень приятно познакомиться с вами, — произнёс Уолт. — Нам с женой очень понравилось ваше выступление. Жаль, что вас прервали.

Вблизи Уолт казался моложе, хотя эта молодость производила обманчивое впечатление, как свежий лак на старой, тряпичной кукле.

— Дорогая, это Генри Форден, один из самых успешных бизнесменов нашего города, — продолжил он, взяв под руки молодую женщину, которая подошла к ним. — Моя жена Ирэн.