Плетеная экскурсия - Антон Чернов Страница 15

— Подумаю, — не стал прощать сходу я.

Ну мало ли, может это предупреждение неделю назад передать надо было, а этот самурай сакурами (которые брёвна в прямом, либо переносном смысле — мне не важно) любовался, крестиками вышивал и вообще пинал пинусы?

— Путь же мой подходит к достойному концу, Кащей-доно. Связь в вами не осталась незамеченной приспешниками узурпатора, и достойный финал пути грядёт с минуты на минуту. Прошу простить, вынужден подготовится, — стукнул он пол лбом. — Морю об одном — остерегитесь, узурпатор не отступится, и имущество достойного в опасности…

И тут треск, грохот, всё пропало, всё, как в лучших домах.

— Мдя, — констатировал я. — Хрень безблагодатная. То есть, этого червяка, выходит, послал этот Хонсюдзин. Казёл какой, блин!

— А этот Сиц, похоже, умер, — констатировала Ленка данные сети.

— Ну, там коварные зродеи и приспешники, — хмыкнул я. — Лен, если он самурай — туда и дорога. Бусядо у них такой, — пожал плечами я. — Они ещё пальцы себе режут и брюхи, и вообще — дурачьё.

— Другая культура.

— Дурацкая и неправильная! — припечатал я всяких неправильных дураков. — Ну да и хрен с ним. Данные соберёшь?

Ленка данные собрала, но оказалось их крайне немного — Окинава эта оказалась крайне «закрытой», притом что на островах операторов было ой как немало. Вообще, Нихон довольно безболезненно пережил конец на первом этапе: в них прилетело всего две ракеты. Одна по Эдо, ну и одна по Окинаве, по заокеанской военной базе.

При этом, лично я считал, вне зависимости от бомбёжек, что нихонские острова безжизненны. Ну у них всякой нечисти и нежити злостной на весь остальной Мир хватит и ещё останется. Одни Дайгодзю годзиллистые чего стоят!

Но нет, живут, копошатся. Правда, очень много нечисти в правителях, что, в общем-то, неудивительно. Ленка сама офигела, когда узнала, что сёгунствует Токигава — то ли одержимец, то ли нежить, но именно он, и тот самый.

Далее, по Окинаве прилетело, но половина народа выжила. И начало там реставрироваться королевство Рюкю. Которое всяких там нихонцев не особо любило и связей особых не имело. А потом вообще — закрытая территория. Этот самый Хонсюзин — Ван, царская морда по рюкюинскому. И всё. Нечисть какие-то связи имела, но сетевым операторам не докладывала. Или они сами скрытно молчали — чёрт знает.

А, самое главное, ни хрена мне не нравилось поведение небывальщины. Мне НАДО было туда, очевидно — прибить этого казла. Или посмотреть в его казлинские глаза, или на спину плюнуть. Но именно «надо», не непреодолимо, но… Да чёрт знает. В принципе — можно и смотаться. В принципе на неудовольствие, с занесением в тело, от моего Бессмертия этот тип нарвался на 146 %.

И, возможно, небывальщина потому и подталкивает… Ладно.

— Лен, я на Окинаву хочу смотаться, — озвучил я.

— Наверное — правильно. Если этот Хонсюцзын на Хельгу нацелился — может не оставить в покое. Но там весь остров…

— А я — Кащей Массового Поражения. Да и не собираюсь я там геноцид учинять. Но с ваном этим поговорить надо.

— Небывальщина?

— Угу.

— Я с тобой.

— Не…

— Не спорь, Кащей. Поедем на Траке. Я тебе пригожусь, — показа Зелёнка язык. — И Хельга мне не чужая. И даже ты, злодей такой. И вообще!

— Ну-у-у… — задумался я. — А как Трак до океана-то доёдёт? Тайка непролазная!

— А зачем тайга? Это дракон по прямой летел, а мы по степям!

— По степям — в принципе можно, — прикидывал я. — Но меня — слушаться!

— Хорошо, папа Кащей, — изобразила примерную девочку зелёная вредина.

— Наших ждём?

— А смысл?

— Ну что добрались… Хотя ты права — особо никакого. Значит, собираемся. И… а я не против, — сам удивился я, поняв что если в Траке, да и с женой — так может и неплохое путешествие выйти.

И интересное, в общем. Так что закопошились мы, ставя замок на «консервацию» и собираясь для путешествия. Часов двенадцать собирались, с партнёрами, уже полтыщи километров преодолевшими пообщались, да и выдвинулись потихоньку из Стального.

7. Степь да степь

Если начистоту — столь быстрый отъезд был связан скорее с «тянущим» чувством моего Бессмертия, нежели с критической необходимостью. В принципе — хамское насылание на наших партнёров мохнатого червяка, безусловно требовало кары. Жестокой и беспощадной. Но можно было Хельгу со Славкой и дождаться: Славка сотворил «ездового энта», а если совсем точно — древесного голема, смысл существования которого — щемиться через тайгу на максимальной скорости. И дней через шесть будут они дома, но тянуло. Что-то неоформленное, непонятное, связанное, опять же, с Именем.

Вроде можно и забить, но забивать очень не хотелось. Кроме того: нам с Зелёнкой, в процессе прокладки маршрута, стало интересно. А что? По степной границе проехаться, на всяких посмотреть, себя показать, злодейств зловредных учинить побольше — милое дело.

При этом, Ленка правильно подметила — у этого коллекционера сволочного в подчинении, на минуточку, немалый остров. Вроде там какое-то «подполье» из законного вана и законных прихлебал законного вана. Но, несмотря на лютую отмороженность этих насквозь законных типов (ну а что, сдохнуть за ради того, чтобы сказать какому-то там гайкокудзину, что его ограбить пытаются!), этот Хонсюдзин ванствует со страшной силой.

Что означает: либо высокую преданность узурпируемого населения — и крайне неприятно. Потому что на Окинаве тыщ сто-стопятьдесят примерно, судя по косвенным данным сети. Как-то повторять подвих с Ордой моё бессмертие не тянет, и так со всплывающими воспоминаниями бороться приходится иногда, блин.

Либо незыблемость власти Хонсюдзина строится на личной силе — его, либо личных прихлебал. Это уже полегче, но если сила именно личная — может быть кисло. В плане нарвётся Кащей на весельчака повеселее себя и порвётся всеми своими тросами.

Как-то не очень мне нравится подобный сценарий, но масса факторов за то, чтобы хотя бы проверить, что во всяких этих Окинавах творится. Ну и не стоит забывать «ультимативный негатор». Думаю, этой хренью и богов, если бы они были, можно было бы затыкать до развеивания без следа. Судя по её «антинебывалости» — душе, например, точно звиздец настанет.

Ну и, предположим, у Хонсюдзина этого личная сила, лютости немереной, что-то типа Малахитницы окинавской. Так отдавать Хельгу какому-то хрену, а потом Славку на поругание — а он за женой попрётся, факт! А потом, возможно, этом коллекционеру трахнутому Зелёнка приглянётся, а для комплекта. В общем — надо разбираться, точно узнавать, а по результатам либо на нож сволоту насаживать, либо пинка начислить, по обстоятельствам.

Под такие мысли и беседы