Евгений Щепетнов - Охотник Страница 15

– Они кровь пьют? – на всякий случай переспросил Сергар и был награжден недоуменным взглядом мужичка.

– Ты че, парень… того? Какую кровь? Хотя… да-а… кровушки они у нас попили, точно!

– Сын долго в коме лежал, память потерял. Сейчас учится всему заново, так что… А я учительница. Бывшая. Мария Федоровна меня звать.

– Машенька? Маша! Для Марии Федоровны ты еще молоденькая бабенка! – хохотнул мужчик. – Я, мож, за тобой еще и приударю! Вона ты красотка какая! Эх, где мои семнадцать лет!

– Тьфу на вас, – улыбнулась Мария Федоровна и вдруг невольно, удивившись себе, поправила локон волос. – Вы лучше помогите вещи занести! Видите, что наделали – выкинули все, а вдруг дождь? Или кто-нибудь украдет. Я и в доме-то не была… может, там и полов-то нет.

– Есть! Есть полы! Печка есть! Русская! Натопить – жара! Токо летом-то на печке не готовим, зимой! А летом летняя печка есть, во дворе! А так в доме все ништяк! Ну… ободрано, ни без этова, но ваще-то все в норме! Эти домищи наших дедов пережили и нас переживут! Ничо, Машенька, не одни вы таки. Нас тут, горемык, полная деревня. Домов двадцать. Живем, ничо так живем. Магазина нет – вот плоха. В соседней деревне есть – три кэмэ отседова. Ну ничо, я шеметом щас за соседом, мухой прилетим, затащим твой хабар! Не перживай! Все покажем, научим, как горе мыкать. Обвыкнешь – и ваще медом пакажецца! Тута лес, тута речка, грибы скора пойдут, ягода в лукошки сама прыгает! А то коровку заведешь, коз, курей, яйки будут, молочко польется! Чем не жизня! Ну щас, щас я, не перживайте!

Мужичок исчез, слегка озадачив своим напором, а Сергар с интересом спросил:

– А чего он говорил? Я половины или даже больше не понял! Это какой-то другой язык?

Мария Федоровна улыбнулась, тихонько вздохнула, пригладила волосы и коротко пояснила:

– Так говорят в просторечии. У нас многие из тех, кто жил в деревне, да и в городе тоже, побывали в тюрьме. Я сейчас не буду тебе рассказывать, почему они там побывали. Кто-то за дело, кто-то совсем зазря, но факт состоит в том, что они соприкоснулись с преступниками, переняли их профессиональный жаргон, а теперь не могут без него обойтись, заменяя нормальные слова так называемой «феней», бандитским языком. Вот так.

– То есть этот человек бандит? – насторожился Сергар. – Может, его нарочно заслали? Ограбить хотят?

– Да что у нас брать? – горько усмехнулась Мария Федоровна. – Хотя… сто тысяч у нас есть. Хоть это оставили, негодяи! Вместо квартиры в хорошем районе… ох я и дура!

– Не дура ты! – жестко бросил Сергар. – Против настоящего, умного преступника не сможет выстоять ни один неподготовленный человек! Тебя обманули – это их ошибка! Я встану на ноги и вытрясу из них все, что они взяли! И больше того! Поверь мне! Они еще не знают, с кем связались!

– Вояка… – грустно усмехнулась Мария Федоровна, встала, тихо охнув, и побрела к дому. – Пойду погляжу, что там, внутри. У нашей бабушки такой дом был, у моей мамы. Продала я его, когда с тобой беда случилась. Не помнишь? Не помнишь… Старые дома – внизу скот держали, сарай там, клети для кур. А жили наверху, там и печка. Знаешь, почему так?

– Почему?

– Чтобы в мороз не выходить на улицу. Вся скотина внутри, даже если снегом заметет – не надо срочно откапываться, спустился по лестнице вниз, и ты уже у коровы. Понял?

– Понял. – Сергар озабоченно осмотрел высокую лестницу и легонько вздохнул. – Придется полазить! Но ты не переживай, я сам буду забираться и спускаться. Мне только коляску надо будет затащить, неохота ползать по полу. Хотя… я и сам смогу затащить – мне только веревка нужна. Оставлю внизу, а потом сверху за нее и затащу!

– Умница! – кивнула Мария Федоровна и толкнула толстую скрипучую дверь, подбитую резиной. – Интересно, кто тут раньше жил?

– А бабка Марья жила! – хохотнул дядя Петя, появившись из-за угла в сопровождении четырех таких же, как он, засаленных, потрепанных жизнью, нестройно поздоровавшихся мужиков. – Померла в прошлый год! Потом этот дом Вампир выкупил. Да он воще все дома тут выкупил, всю деревню! Всех, каво кидает, сюда загружает! Вот, парней привел! Ты вот че, хозяйка, ты дай-ка нам на смазку пару сотен – мы первачка у Аньки купим, а сама картохи навари, чо-ничо на стол соорудишь. Вот тебе ведро картохи! Самосад! Растет – один-десять! Ужасть как прет! Плитка-то есть? Лектрическая? Нету? Щас сконтролим! Васек, мухой за плиткой! Давай, давай, не переломишься! Ты это, Машенька, не думай – пока не перетащим, не разложим – ни глотка! Ни-ни… Честна говоря, щас если приложимся – нас уже не оттащишь, поляжем, как озимые! Хе-хе-хе…

Закипело, зашумело. Доходяги, которые выглядели чуть краше живых трупов, неожиданно бодро хватали мешки, ящики и несли их наверх, шатаясь, будто тащили невероятную тяжесть.

Мария Федоровна уцепилась за нож, чистила картошку, бросая ее в здоровенную кастрюлю, принесенную тем же дядей Петей. Такой большой у Марии Федоровны не было – прежние прохудились, а им с Олегом зачем ведерные емкости?

«Олега» решительно отстранили от общего процесса.

– И без инвалидов разберемся! Иди – дыши воздухом, птичек слухай, травки пожри какой – вона, кошки траву жрут и здоровее делаются! Оглоблей не перешибешь! Хе-хе-хе!

Что такое оглобля, Сергар не знал, но совет насчет травы, как ни странно, был совершенно верным. Если бы маг мог найти нужные травы, вероятность того, что он встанет на ноги, даже без магии, была очень велика.

Решив последовать настоятельному совету новообретенных соседей, Сергар медленно покатил к опушке леса, туда, где виднелось зеркало реки.

Сосны были красивы. Так же красивы, как и в мире Сергара. Там они назывались по-другому, но это ничуть не меняло их сути – пахнущие смолой, хвоей, уходящие в небо. Они были достойны стать мачтами самых лучших кораблей – если бы такие были в этом мире. Увы, в мире Марии Федоровны и дяди Пети моря бороздили громадные стальные суда-города, лишенные изящества и красоты парусных, воздушных, как облака, кораблей. Сергар понимал, что парусники медленнее, меньше, гораздо менее удобны, чем эти стальные громадины, но… сердцу не прикажешь, как говорил один персонаж фильма, увиденного Сергаром по телевизору.

Река тоже была хороша. Небольшая, всего шагов двадцать в ширину, она была глубокой, с темной, но кристально чистой водой. Из подмытого на дуге крутого берега торчали корни деревьев, напоминая щупальца невиданных чудовищ, а с той стороны, где стояла деревня, – длинный пляж белого песка, вылизанный водой и ветром. К пляжу вел пологий спуск, будто специально врезанный в берег огромным бульдозером. Скорее всего, в этом месте много десятков лет ходили на водопой стада коров, однако теперь от этого стада не осталось и следа – пляж был девственно чист. Нынешним обитателям деревеньки и в голову не приходило, что можно пойти поваляться на песочке или же забраться в текучую воду, чтобы смыть застарелые грехи, накопленные за свою трудную, бурную жизнь.