Матвей Курилкин - Охотник Страница 15

Глядя по сторонам, юноша забыл смотреть под ноги. Свою ошибку он понял, только когда внезапно земля ушла из-под ног, а вокруг была вода – много воды, и было непонятно, где верх, а где низ. Он почувствовал рывок и в следующий момент смог дышать. Еще через несколько секунд он достаточно оправился, чтобы понимать, что происходит вокруг – оказалось, что он висит, удерживаемый за шиворот Идой. Вода, которая ручейками стекает с одежды, падает в круглую дыру в земле, заполненную водой.

– Вот об этом я и говорила, – спокойно посетовала женщина, не обращая внимания на то, что держит на вытянутой руке парня, который весит не меньше, чем она сама, да еще вместе с тяжелым рюкзаком. – Нужно быть очень внимательным, и внимательно смотреть по сторонам. Вот затянуло бы тебя внутрь старой канализации, и все. А был ли мальчик? Вот теперь и ходи мокрый до вечера. Ничего, испытания закаляют мужчину. Сегодня тепло, так что не простынешь. – Она наконец поставила юношу на землю.

– Можно было и предупредить! – тихонько проворчал парень.

– Можно, конечно. Только тогда воспитательный эффект был бы в разы меньше. А теперь, надеюсь, ты все-таки не будешь глазеть по сторонам, разинув рот, а будешь просто внимательно следить за окружающей обстановкой.

– Да эту лужу невозможно было заметить! Она же под травой была скрыта! – возмутился Аксель.

– Трава, пока ты туда не провалился, всего лишь укрывала дыру склоненными стеблями. В то время, как остальная стояла прямо – ветра-то нет. И что значит «невозможно заметить»? Я-то заметила! А за пререкания ты будешь наказан – на стоянке я отвешу тебе щелбан, понял?

Юноша с опаской посмотрел на казавшуюся такой хрупкой женщину. Если она с легкостью держала не страдающего от дистрофии Акселя на вытянутой руке, то какой же будет щелбан?

– А как ты меня так легко вытащила? – не сдержал он любопытства.

– На привале расскажу, сейчас мы вообще-то в поиске. Пойдем уже, а то мы тут с тобой не шесть дней, а все шестьдесят проведем!

Некоторое время Аксель действительно очень внимательно смотрел под ноги и по сторонам, но постепенно внимание снова рассеялось. К тому же очень донимали холод и неприятно липнущая к телу одежда. Жителям Пенгверна не привыкать ходить в промокшей одежде, к тому же погода и в самом деле стояла относительно теплая, но ни о каком комфорте, конечно, речи не шло. Чтобы как-то отвлечься от неприятных ощущений, парень решился снова задать вопрос:

– А как мы будем искать одержимых? – шепотом поинтересовался он.

– Я все ждала, когда же ты не выдержишь, – меланхолично ответила Ида. – Молодец, долго продержался. Вот скажи мне, почему ты сейчас свернул в сторону?

Аксель с удивлением обнаружил, что несколько шагов назад он действительно чуть изменил направление движения, обходя кажущийся абсолютно безопасным кусок старой мостовой, выглядывающий из-под растительности. В некоторой растерянности он посмотрел на наставницу. Та хмыкнула.

– Значит, все-таки начали работать инстинкты. Это достойно вознаграждения. Сейчас мы обойдем это место и встанем на привал. И так уж и быть, щелбан отменяется. Ты переоденешься в сухое белье, и мы немного перекусим.

– А чем это место так опасно? Если честно, я не думаю, что это какие-то инстинкты. Мне эти камни опасными не показались, я вообще про них не думал.

– Да неважно, что там тебе показалось. Главное, что ты не стал вступать в очередную опасность. Эти, как ты говоришь, камни, таковыми на самом деле не являются. Это колония слизней – они так маскируются и ловят неосторожных зверьков – крыс там или белок. У них запах для грызунов привлекательный. Да даже насекомыми не брезгуют. Человек для них – слишком крупная добыча, но нервы бы они тебе здорово попортили. И я бы добавила пару подзатыльников. Давай-ка прими чуть вправо – там будет удобно. Видишь, там раньше был какой-то домик, и от фундамента еще что-то осталось.

Охотница помогла юноше снять рюкзак и велела переодеваться.

– По поводу твоего первого вопроса – мы их уже ищем. Напомни-ка мне, что ты чувствовал при общении с той одержимой девчонкой?

– Ну, просто неприятно было. И немного страшно. И еще мурашки по спине.

– Ну, а сейчас ты это чувствуешь?

– Нет.

– Значит, одержимых поблизости нет. Со временем ты поймешь, на каком расстоянии ты можешь чувствовать одержимого, может быть, даже начнешь чувствовать их недавнее присутствие. Я вот чувствую. И возможности свои знаю. Если ты не заметил, мы не прямо идем, а зигзагами – я таким образом стараюсь осмотреть всю территорию. Но ты не расслабляйся – все могут ошибаться, и охотники не исключение. Так что ты тоже к своим ощущениям прислушивайся. К тому же, повторяю, здесь и других опасностей хватает.

– Вот как раз хотел уточнить – ну, понятно, разбойники, слизни всякие. Но, я совсем другое слышал – про гарь, дым и сажу из-под земли, что не видно ничего в двух шагах и заблудиться можно запросто. А тут вон травка зеленеет, мухи летают… Слизни вон птиц ловят…

– Ну так Пепелище – оно большое, – пожала плечами Ида. – В центре все, как ты и описал, там даже измененных тварей почти нет – им там тоже некомфортно, да и ловить некого. И дыма и пепла достаточно – да ты и сам почувствуешь, когда от стены удалимся. Или если ветер изменится. И еще там очень сухо. Там никогда не бывает дождя, представляешь? Как в пустыне. Ученые мужи даже объяснение какое-то придумали, что-то про восходящие потоки воздуха, я не слишком интересовалась. В любом случае, в самое-то пекло я не собираюсь, краем обойдем. Получится немного дольше, зато проще. А ты что, уже заскучал? Приключений хочется?

Аксель, хоть и был еще очень молод, предпочел бы обойтись без них. И ни о какой скуке даже речи не было. Он даже рассмеялся от такого предположения, немного нервно, и пояснил:

– Просто удивился. Меня в детстве Пепелищем пугали, и я как-то по-другому его представлял.

– Да ерунда большинство из этих страшилок. Но основания под собой любые россказни имеют, и Пепелище – не исключение. Так что не щелкай клювом, ученик.

После короткого отдыха Аксель снова натянул отсыревшие доспехи – сухое исподнее мгновенно снова пропиталось сыростью – и они продолжили поход. Так прошло несколько часов: монотонное неторопливое движение по покинутым, заросшим улицам, время от времени скрашиваемое короткими комментариями гра Монссон – чаще всего они касались самого Акселя. Он покорно пытался следовать советам наставницы «Ступай тише», «Не дыши так громко!». «Куда прешь, олух, не видишь, эта стена вот-вот развалится?!». Чем эта стена отличается от той, мимо которой они прошли минуту назад, Аксель, кстати, так и не понял, выглядели они совершенно одинаково. От однообразия пейзажа юноша впал в некое подобие медитативного состояния. Он не заострял внимания на конкретных деталях, однако каким-то образом замечал выбивающиеся из привычных детали пейзажа. Он уже потерял счет времени, когда Ида вдруг остановилась и тихим голосом приказала замереть. Он уже не впервые за день слышал такой приказ, но в этот раз интонация у женщины чем-то отличалась, так что сонная одурь мгновенно слетела с парня.