Василий Орехов - Линия огня Страница 16

Некоторое время болезненно помедитировав над своей порцией, я вдруг обнаружил, что стакан пуст. Я совершенно не помнил, когда и каким образом опустошил его, но на всякий случай заказал еще прозрачного – на тот случай, если бармен меня разводит и зачем-то коварно пытается не дать мне нажраться. И снова замер в горестных размышлениях…

– Привет, Хемуль.

Я даже не заметил, как она подошла и залезла на соседний стул у стойки. На ней был шикарный, но довольно строгий халатик, черный с серебряными драконами. Повинуясь ее безмолвному жесту, Рыжий тут же принялся готовить сложный коктейль.

– Сейчас старик вернется и прогонит тебя пинками со своего места, – ровным голосом предупредил я, технично оставив ее приветствие без внимания.

– Ничего, мы с ним договоримся как-нибудь. – Она придвинула к себе мою пепельницу, вытащила из валявшейся на стойке пачки Патогеныча сигарету, помяла в пальцах. – Прикурить не дашь? – поинтересовалась после затянувшейся паузы.

Я вежливо щелкнул зажигалкой, дал ей прикурить. Спрятал зажигалку в карман, по-прежнему бездумно глядя в телевизор. Она деликатно выпустила в сторону от меня длинную струю дыма, затянулась снова. Кивнула в сторону телевизора:

– Страус?

– Страус, – сдержанно подтвердил я.

– Классно, – проговорила она и снова замолчала.

Вот почему так: эта девица в баре впервые после того, как Бубна поменял бармена, но новичок уже досконально знает, как готовить ее любимый коктейль, и начинает делать это по одному движению ее руки? А я потратил две недели, чтобы этот барбос запомнил, на сколько пальцев мне следует наливать в стакан прозрачного, и то он еще умудряется ошибаться. Нет, я понимаю, у меня нет таких буферов, такой задницы и такой роскошной шевелюры, но все равно как-то несправедливо устроен мир.

От солидного количества выпитой водки меня уже волокло со страшной силой. Впрочем, оно и к лучшему: не стану выбирать слова и выражения. В трезвом виде я обычно слишком дипломатичен, когда общаюсь с женщинами.

– Чего у тебя руки в бинтах? – помолчав, спросила Дннка. – Опять подрался с мужиками?

– С Дядей Мишей за руку поздоровался, – равнодушно отозвался я. – Твое-то какое дело?

– Да никакого, в общем-то.

И снова повисла дурацкая пауза. А о чем прикажете говорить? Интересоваться здоровьем Айвара?

– Не ожидала тебя сегодня увидеть, – вновь нарушила продолжительное молчание моя бывшая, задумчиво разглядывая поднимающийся к потолку дым своей сигареты.

– В последний раз ты тоже не ожидала меня увидеть, подруга, – не выдержал я наконец. – Помнишь? Когда уединилась с Джо.

– Все еще злишься на меня? – хмуро спросила Динка, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Зачем, – безразлично произнес я, не отводя взгляда. – Злость унижает человека.

– О как.

– Ну. – Я поболтал пальцем в миске с сухариками. – А ты как поживаешь, красавица? На хрена вернулась? Не все еще деньги заработала?

– Слушай, ну какого черта?! – Терпение у моей красавицы явно заканчивалось, но какое мне теперь дело до ее терпения? Ровно никакого. – Я же хочу с тобой серьезно поговорить!

– А я с тобой не хочу.

– Хемуль!..

– Пошла вон, сука.

Динка вскочила, отшвырнув сигарету, на ее смуглых щеках вспыхнули красные пятна, на округлившихся губах явно плясало грязное, очень грязное ругательство. Несколько мгновений я смиренно ожидал, что она с размаху влепит мне пощечину или выплеснет в морду прозрачное, но она вдруг закрыла лицо руками и, разрыдавшись, бросилась в подсобные помещения бара.

Ну и ладушки. Я равнодушно развернулся к стойке и придвинул к себе стакан. Прозрачного было еще много, и, если бы оно оказалось у меня на морде, а не отправилось по назначению, было бы обидно.

– Хемуль! – кто-то решительно положил мне руку на плечо.

Я скосил глаза: рядом со мной стоял Борода.

– Послушай-ка, брат, – проговорил он. – Перед девочкой надо бы извиниться.

– Ну? – удивился я, лениво стряхивая его руку. – Так вот прямо и извиниться?

Борода вздохнул. Чертов москаль, интеллигенция хренова. Нет бы сразу без разговоров в морду сунуть, так ведь сначала полчаса совестить будет.

– Хемуль, – веско сказал он, – извинись перед Диной. Мы тут и так без нее скучали столько времени. Не надо нам всем портить настроение, а?

Я вдруг обратил внимание, что весь зал сидит и смотрит на нас. Ну, правильно, не так часто здесь бывает бесплатный цирк с участием легенды клана и танцовщицы, о которой мечтает каждый мужчина, который только ее увидит.

– Ну, да, да, – философски покивал я. – В пианиста не стрелять, стриптизерш матерными словами не называть. Закон такой. Понимаю. Только я к ней, брат, не подсаживался вроде. Сижу, никого не трогаю, пытаюсь допить свое прозрачное…

Борода хмыкнул.

– Вставай, – сказал он.

– Уверен? – поинтересовался я, поднимаясь.

– Давно ни в чем так не был уверен.

Из глубины помещения кошачьим шагом к стойке приблизился Муха, присел на стоявший рядом стол Мельника, скрестил руки на груди.

– Я следующий, – пояснил он мне. – Когда вырубишь Бороду, я с тобой потолкую по-приятельски.

– Третий нах! – радостно рявкнул от стены Фаза.

– За тобой, – тут же отозвался Крот.

– В десятке, – проворчал Монах.

– Вы мне хоть тайм-ауты давать будете? – поинтересовался я, отодвигая свой табурет и разворачиваясь лицом к Бороде. – Чтобы трупы оттаскивать?..

Борода атаковал меня без дальнейших предисловий, так что последний слог я проглотил. Уклонившись от прямого в челюсть, я поднырнул под его выброшенную вперед руку и со всей дури угостил нападавшего крюком по корпусу, точно под сердце, на мгновение выбив дух из его грудной клетки. Борода тут же растерял всю свою резвость, но второй крюк, хоть и задыхаясь, встретил правильным блоком. Фигли там, если я ему сам когда-то ставил защиту. В общем, по защите еле-еле зачет, курсант, а по нападению два с вожжами. Если в ближайшую пару минут не дотянешься до моей морды, будем считать, что экзамен на краповый берет не сдан, приходи через полгода.

Из-за столика, за которым сидел Борода, начали вскакивать его отмычки, но москаль злобно шикнул на них, и они притихли. Молодец Борода, целую команду воспитал себе. Мы с Мухой и Енотом все время кого-нибудь теряем, соответственно, и команда у нас каждый раз новая. А Борода уже полгода одним составом ходит. Оттого и отношение к нему у малолеток другое. Каждый ветеран, который идет в Зону с отмычками, только и глядит, чтобы ему сзади перо между ребер не сунули. Отмычки нас ненавидят и боятся. А вот за Бороду его ведомые готовы глотки рвать. Педагог, итить.

Борода, в общем, проявил завидное рвение и дважды был близок к успеху, однако экзамена так и не сдал. Я пропустил пару не самых мощных ударов по корпусу, но и только. Было больно, но никакого серьезного вреда эти удары мне не причинили. А вот мой противник уже успел заработать в солнечное сплетение – вполсилы, правда, – в челюсть и в глаз. Наконец я нащупал брешь в одном из его блоков и, совершив обманный маневр, молниеносно сунул кулак в прореху в защите. Удар пришелся по кончику подбородка, и Борода в сокрушительном нокдауне рухнул на стойку, таки опрокинув мое недопитое прозрачное, паскуда.

– Один – ноль. – Я повернулся к публике, дуя на ободранные костяшки пальцев правой руки. – Муха, готов?..

В этот момент из туалета, располагавшегося напротив переодевалок, вернулся Патогеныч, который с ходу оттер Муху в сторону и ухватил меня за грудки. Похоже, по дороге он уже оперативно вошел в курс дела.

– Придурок, ты чего, я не понял?! – яростно зашипел он. – Что за хрень, сталкер? Ты почему нашу красавицу плакать заставил? Ты вообще соображаешь, нет? А ну побежал бегом и быстренько извинился, радиоактивное мясо!

– А не то что? – с любопытством поинтересовался я.

– Дедусь, – Муха подергал Патогеныча за футболку, – вообще-то мы его тут уже бьем. Если хочешь, вставай в очередь.

Тот агрессивно встопорщил бороду.

– Хрен ли полено бить, оно деревянное! – рявкнул он. – Слушай, Хемуль, я на голову совсем больной, ты меня знаешь! Не удивляйся потом, когда вылетишь из клана как пробка! Ты ветеран, брат, и тебе многое позволено, но даже ветеран должен вести себя по понятиям. Мы Диану Эдуардовну обижать не дадим. Блин, сколько ты сам морд разбил из-за нее, гнида!..

– Твою мать, – расстроился я. – Патогеныч, давай это мое личное дело, а? Это только нас с ней касается, понимаешь? Какого черта сюда еще клан приплетать?..

– Нет у тебя в этом баре личных дел! – прорычал он. – Проблемы у вас – так разберитесь наедине, без публичных концертов! Елки, да что я тебя учу, как малолетку!..

Я задумался. Блин, как ни крути, а ведь старик прав. И сегодня я еще обязан ему жизнью. И мало того, ради спасения моей шкуры он без размышлений расстрелял две большие кучи денег, которые собирался отхватить за чертово яйцо, а это было куда серьезнее, хоть он так и не выставил мне за это предъяву.