Роман Глушков - Стальная петля Страница 16

Очевидно, они стали жертвой той же аномальной силы, которая обратила в монолит и целиком выворотила из земли стадион «Динамо». Некоторые постройки были при этом причудливо искривлены, подобно тем «пластилиновым» высоткам на Ходынском поле. На боку одного из таких странных упавших домов и расположилась над кратером, как на трибуне, «Альфа». Баграмов со товарищи также наверняка видели грохочущую орду выползающей из смерча техники и потому не спешили выступать ей навстречу.

Этот железный марш действительно не поддавался никакому логическому объяснению. И чем ближе я подлетал, тем больше недоумевал. Чудеса, которые мы уже успели задокументировать, можно было списать на происки неизвестной стихии, свирепствующей внутри Барьера. Чудовищная по размаху и последствиям, но в целом вполне объяснимая ситуация: физики утратили контроль над своими безумными экспериментами и ненароком выпустили на волю энергию невиданной мощи. Но с какой тогда позиции – научной или мистической – рассматривать смерч, извергающий из своей воронки десятки единиц гражданской и боевой техники?

И не простой техники. Мало того, что все водительские кабины, в которые мне удалось заглянуть с высоты, оказались пустыми, так еще и вид у этих грузовиков, тракторов и танков был такой, словно их побросали в доменный котел на переплавку, но они каким-то образом оттуда выбрались. Причем не сразу, а после того, как малость оплавились и растеряли свои привычные очертания.

А некоторая бронетехника была и вовсе знакома мне лишь по историческим кинохроникам второй половины двадцатого века. Эти-то «динозавры» откуда взялись? На них ведь, помнится, тогда ни автопилотов, ни даже примитивных бортовых компьютеров не было! И тем не менее дюжина допотопных броневиков и танков двигалась сейчас бок о бок со своими нынешними собратьями… или, вернее, потомками. Причем двигалась, не выпуская в атмосферу сизый солярный дым и вообще, кажется, не рыча моторами.

Вместо завесы выхлопных газов, что должна была окутывать стальную армаду, над нею сверкали пучки молний. Они постоянно перескакивали с одной машины на другую, оплетая их сетью зигзагообразных всполохов. Вдобавок к этому между колесными и гусеничными монстрами метались загадочные синие сгустки, тоже похожие на молнии, только шаровые. Становилось понятно, что за сила изуродовала, а теперь гонит вперед эту технику и управляет ею. Неясно только, откуда эта армада появляется. То, что не из воздуха и не из институтских подвалов, очевидно. Неужто прямиком из машинного ада, если предположить, что такой все же существует?

Камеры «Пустельги» тщательно записывали все творящееся вокруг смерча, и я уже представлял, какой переполох вызовет мой репортаж в штабе генерала Шепетова.

– Марга, срочно наладь связь с «Альфой»! – потребовал я. Наши планы менялись. Возле разведчиков не наблюдалось ни одного пригодного для посадки пятачка, и мне требовалось оперативно перенаправить группу Баграмова севернее. Туда, где прежде была площадь академика Курчатова и где сегодня у меня имелся шанс благополучно приземлиться.

– Связь полностью отсутствует, – категорично отрезала Железная Леди. – Сильные энергетические возмущения по всему кратеру. Предлагаю зависнуть над позицией «Альфы-12» и с помощью лазерной пушки выжечь для капитана Баграмова послание на стене соседних развалин.

– Хорошая мысль. Так и сделаем, – поддержал я предложение штурмана и развернул вертолет в сторону оранжевых отметок на карте. Даже если разведчики решат прервать рейд и отступить к прорытому ими тоннелю, надо в любом случае забрать у них отчеты и образцы, ведь я вернусь на базу гораздо раньше. И сразу подниму по тревоге всю окружающую Барьер военную группировку. Одному лишь машинному дьяволу ведомо, куда движется этот нескончаемый поток опутанных молниями железных страхолюдин.

Однако до выжигания послания дело так и не дошло. Мы еще не подлетели к занятой «Альфой» позиции, как стряслось нечто ужасное. Не успел я глазом моргнуть, как лежащая на боку искривленная высотка, на которой расположились разведчики, взяла и рассыпалась в крошево. И явно неспроста. За миг до этого в ее сторону пронеслось нечто яркое и стремительное – судя по всему, одна из шаровых молний. И вот внизу передо мной вместо нависающего над кратером искусственного утеса катится по склону огромная осыпь. Катится, вздымает вверх густые клубы пыли и увлекает за собой Баграмова и всю его команду. Оранжевые точки на карте дружно устремляются навстречу синим, и все до единой пропадают из зоны действия вертолетного сканера.

Возможно, Баграмов нарочно выбрал такую позицию, поскольку рассудил, что если здание не развалилось при падении, то из него получится надежная опора. Капитан прогадал. И от меня сейчас, как назло, нет никакого проку. Связь с внешним миром отсутствует, а «Пустельга» – не спасательный вертолет, а одноместная боевая машина. Оставалась одна надежда на скафандры разведчиков, чья механическая мускулатура могла помочь им выбраться из-под завалов самостоятельно.

Все, чем я мог помочь «Альфе», это лишь попытаться сдержать движущуюся ей навстречу армаду. Расстреляв первые ряды обезумевшей техники, я создам в этом секторе кратера затор и не позволю танкам и грузовикам въехать на осыпь, под которой погребены разведчики. Ну а им, если они не лишились при падении сознания, придется вызволять себя изо всех сил. Максимум четверть часа – вот сколько времени у них есть. Когда у меня иссякнут боеприпасы, затору не простоять под таким натиском долго.

Бить противника требовалось как можно дальше от осыпи. Радиус поражения плазменной ракеты довольно велик, и в него мог угодить невзначай любой выбравшийся из-под завала разведчик. Я активировал бортовое вооружение и, снизившись до уровня кратерного края, медленно повел «Пустельгу» в сторону институтских корпусов. Еще пара секунд, и внизу разразится такой огненный хаос, что он затмит даже смерч. 30-миллиметровая импульсная пушка, лазерная установка и дюжина ракет разнесут немало танков и бронемашин, а гражданской техники и того больше…

– Тревога! Аномальная активность резко усиливается! – предостерегла Марга за миг до того, как торнадо мощным скачком увеличился в размерах и стал вдвое толще. Техника у его подножия утонула в потоке энергетических всполохов, а шаровые молнии заметались над ней, как стаи огромных светляков.

Стиснув зубы, я откинул пальцем с кнопки ракетного запуска предохранительный колпачок и дал залп по первым рядам агрессивной армады. Однако, прежде чем ракеты достигли цели, им навстречу опять же из смерча вырвалось что-то темное, бесформенное и быстрое. Издали оно походило на крупную стаю стрижей или облако несущегося по ветру дыма. Шарахнувшись в сторону, черное нечто легко увернулось от моего выстрела и устремилось прямиком к «Пустельге».

Почуяв неладное, я резко направил машину влево, уходя с линии атаки. Внизу полыхнули две плазменные вспышки. По расчетам, они должны были изжарить не только впередиидущий транспорт, но и внезапно нарисовавшуюся над ним неведомую летучую угрозу. Заложив крутой вираж, вертолет прочертил в воздухе круг и снова развернулся носом к смерчу.

Черной дряни у меня на пути не было. Ага, сгорела, стало быть! Что ж, туда ей и дорога. Нет времени на изучение этого загадочного противника. Все необходимое я уже выяснил: он быстр, но уязвим для плазмы, а значит, чем его бить, теперь понятно. И если из смерча выскочит еще одна подобная тварь, ей также несдобровать.

Тварь возникла не из смерча, а из воздуха, да еще аккурат перед самым носом у «Пустельги». Причем, судя по всему, это был не новый враг, а тот же самый, ничуть не пострадавший от сверхвысокой температуры. И едва он дотянулся своими мерцающими щупальцами до вертолета, как моя песенка была спета.

Вблизи существо непонятного происхождения выглядело так же, как до этого издалека – то есть фактически никак, – разве что размеры черного сгустка увеличились до размеров «Пустельги». Армированные стекла кабины покрылись трещинами, а затем вылетели из пазов, хотя предел их прочности был рассчитан на попадание импульсного снаряда. Предупреждение Марги оборвалось на полуслове, поскольку вся штурманская электроника разом вышла из строя, а мониторы зарябили сплошными помехами. Турбина заработала вразнос, загрохотала, окуталась пламенем и начала рассыпаться на части. Вертолет принялся рыскать из стороны в сторону, напрочь отказываясь подчиняться управлению, один из винтов заклинило, и он оторвался, а в кабине завоняло гарью.

Вот и весь последний бой одного из лучших вертолетчиков армии! Бой, который закончился, не успев даже толком начаться! Я часто гадал, каким он будет, если мне доведется погибнуть на боевом посту, но никогда не предполагал, что это произойдет настолько быстро! И погеройствовать напоследок не успел. Обидно – не то слово!