Юрий Гарда - Код власти Страница 16

Тренировки начались в десять часов по корабельному времени, сразу после короткого инструктажа, проводимого лично старшим лейтенантом Бачининой, и медосмотра. Несмотря на строгость начальника медслужбы, к полетам допустили всех, чему Лидка в глубине души весьма обрадовалась: хоть с физическим здоровьем проблем нет, и на том спасибо! А в остальном? В остальном – вот прямо сейчас и посмотрим. Назвав первую попавшуюся фамилию из высветившегося на ее электронном планшете списка (парень немедленно побледнел), Бачинина кивнула головой в сторону истребителя, уже установленного на направляющих стартовой катапульты:

– Прошу вас, пилот. Посмотрим, чему вас успели научить и успели ли хоть чему-то. Работаем в паре, я ведущий, вы соответственно ведомый. Приказ на сегодня только один: «Делай, как я». Я, конечно, буду страховать, но все же постарайтесь не угробить ни меня, ни себя, ни машину. Вопросы?

– Н-нет…

– Ну, на «нет», как известно, и трибунала нет, – вполне добродушно улыбнулась Лидка. – Тогда вперед. И помните: зачастую от того, насколько точно второй номер сумеет повторить маневр ведущего, зависит исход всего боя. Никакой отсебятины или лихачества, иначе отстраню от полетов. Это касается не только вас, но и всех остальных, баба я вредная, и у вас еще будет время ощутить это в полной мере. Все, поехали…

Тренировка продлилась часа три – Лидка тратила на «обкатку» каждого из восьмерых новоприбывших не больше десяти минут, вызывая следующего по бортовой связи. Сама она между полетами не шлюзовалась, зависая в сотне метров от борта – на процедуру посадки и старта и так уходила большая часть времени, да и понаблюдать за действиями вчерашних курсантов со стороны было вовсе не лишним. Взлет, короткий полет в паре и посадка, на первый раз (и для составления первого впечатления) вполне достаточно. Ничего сложного, детское развлечение, не идущее ни в какое сравнение с нагрузкой настоящего боевого вылета, но новички, похоже, умудрились устать – спасибо, хоть никаких ЧП не случилось, даже мимо шлюза при посадке никто не промахнулся. Впрочем, последнее, учитывая привязной посадочный сигнал и бортовой компьютер, было и вовсе из области фантастики. Будущим асам совершенно не обязательно было знать о заложенной в виртуальную сеть истребителя программе принудительного перехода на автопилот в случае малейшей опасности для пилота или его неадекватной реакции на происходящее. Именно потому Лидка никогда и не тратила тренировочное время на виртуальный симулятор и обкатку молодняка с инструктором на учебной «спарке». Пусть думают, что полет полностью под их контролем, пусть поволнуются, сразу же показав все свои слабые и сильные стороны. Ну а мы и со стороны посмотрим, и записи бортового регистратора почитаем, особенно расшифровки пси-статуса… А про контрольную программу ребята, скорее всего, так никогда и не узнают, ведь в боевых условиях ничего подобного не будет, никаких ограничений…

Финишировав последней, Лидка неторопливо выбралась из кабины, сняла шлем, ласково похлопала по обшивке родную «Акулу»:

– Построились. На сегодня тренировка окончена, после обеда – разбор полетов. В четырнадцать тридцать быть здесь. Вольно, разойтись, – лейтенант развернулась на каблуках и покинула ангар, провожаемая недоуменными взглядами: похоже, молодые ждали от сурового инструктора немедленной оценки своих выдающихся способностей. Напрасно, конечно, ждали – Лидка, хоть и сложила об оных способностях свое мнение, делиться им пока ни с кем не собиралась. Пусть сначала пообедают и немного расслабятся, а там уж… Критику, особенно в той форме, в какой она собиралась ее подать, лучше воспринимать на сытый желудок и спокойно. Поскольку сдерживаться и приукрашивать действительность (увы, поистине суровую) она вовсе не собиралась – не привыкла, знаете ли, особенно когда речь шла о человеческих жизнях.

Разбор полетов состоялся в том же ангаре. Лидка построила своих подопечных, помахала зажатым в руке планшетом и, не обращая никакого внимания на застывшего за спиной Спаржева, негромко спросила:

– Вы действительно думаете, что вам можно доверить боевой истребитель? Или просто прилетели сюда немного отожраться на казенных пайках? Нет, я все понимаю, время военное, ускоренный выпуск, но нельзя же так! Думаете, вы пилоты? Нет, господа, вы мусоровозы!

Капитан второго ранга едва заметно дернул уголком рта, но смолчал, не желая лезть не в свое дело. Бачинина была одним из лучших инструкторов-практиков на корабле, и мешать он не собирался, хотя и не разделял ее взглядов на «воспитательный процесс». Старший лейтенант же и не думала останавливаться:

– Да вам даже помидоры перевозить нельзя доверить! Хотя нет, простите, – Лидка приложила к груди руку, притворно засмущавшись, – тут я немного ошиблась. Из вас выйдут лучшие в галактике перевозчики соков. Загружаете полный трюм помидоров – выкачиваете тысячи литров свежевыжатого томатного сока! Вперемешку с вашим дерьмом и потрохами!..

Кто-то из курсантов… ах да, простите, конечно же, из офицеров, все-таки не выдержал и засмеялся. Девушка резко обернулась, взглянув в его лицо:

– Согласна, Деррини, это очень смешно. Только вот кто будет смеяться, а, лейтенант? Вражеский пилот, сбивший тебя в первом же бою? Или мать, получившая похоронку? А может, невеста или сестра? Да, наверное, ты прав, всем им будет очень смешно, просто до слез смешно… – И неожиданно совершенно изменив тон (она частенько практиковала этот нехитрый прием, не переставая удивляться тому, сколь эффективно он мобилизует внимание слушателей), Лидка принялась абсолютно спокойным голосом разбирать ошибки, совершенные каждым из новичков во время тренировки. Из ее слов выходило, что без ошибок не «отстрелялся» никто, однако ошибки тоже бывают разные, потому…

– Господин капитан второго ранга! – Лидка четко повернулась к Спаржеву, одним неуловимым движением приняв строевую стойку. Теперь ее голос был подчеркнуто-официальным, без тени каких бы то ни было эмоций. – В свете всего вышесказанного рекомендую: допустить офицеров Величко, Гаунсшнауба, Деррини, Казинькевича, Лахтинена к дальнейшим занятиям и самостоятельным полетам.

Будь она поэтом или писателем, девушка, наверное, сказала бы, что лица названных пилотов «озарились неким теплым внутренним светом».

– Рекомендую отправить на дополнительную подготовку офицеров Плучека и Тагаву. У меня все.

– Разрешите обратиться! – вышедший из строя парнишка был очень молод – или, по крайней мере, производил такое впечатление. – Младший лейтенант Малкович. А что со мной?

Нижняя губа его заметно дрожала.

– Встаньте в строй, лейтенант, – отрезала Лидка, ни на секунду не задержав взгляда на его лице. – Офицерам, допущенным к занятиям и самостоятельным полетам, отдыхать. Сбор в учебном классе завтра в семь тридцать утра. Офицерам Плучеку и Тагаве через тридцать минут, – Лидка искоса взглянула на Спаржева, согласно кивнувшего в ответ, – явиться к командиру авиагруппы для получения дальнейших распоряжений. Все, выполнять!..

Названных будто ветром сдуло, вслед за ними, привычным жестом поправив очки, неторопливо двинулся Николай Аркадьевич. Дождавшись, пока командир покинет ангар, девушка обернулась к оставшемуся парню:

– Послушайте, Джон… вас ведь так зовут, верно? Поймите и поверьте, я вовсе не придираюсь и уж тем более не наслаждаюсь собственной властью, но из вас не получится пилота-истребителя. Я видела ваш аттестат; прекрасный аттестат, отличные оценки по навигации, что, кстати, довольно большая редкость, особенно учитывая, в каком объеме вам читали этот курс. Так вот, мне кажется, вам нужно, ну, переквалифицироваться, что ли. Из вас получится хороший штурман или навигатор. И, поверьте, на этом месте вы принесете нам всем куда больше пользы!..

– Но я хочу быть пилотом… – негромко пробормотал парень, так и не опустив взгляда.

– Пилота из вас не получится, – с легкостью выдержав его взгляд, отрезала Лидка. – Поверьте моему опыту. И я никогда не выпущу в самостоятельный полет человека, в котором не буду уверена на сто процентов. Ни-ког-да! Свободны, Малкович, идите.

Парень козырнул и, сгорбившись, повернулся, чтобы уйти.

– Все-таки подумай над моими словами, – негромко сообщила девушка в его обтянутую высотным костюмом спину.

Спаржев, как ни странно, ждал ее возле дверей ангара, теребя в пальцах неприкуренную безникотиновую сигарету. Лидка дернулась было, но командир махнул рукой:

– Да брось, Бачинина, вольно! Пойдем, проводишь меня?

– Конечно, Николай Аркадьевич, – настороженно кивнула девушка – ох, как она не любила подобные прелюдии! – Вы насчет Малковича? Я не могла поступить с ним иначе, из него не получится хорошего пилота. Да и вообще никакого пилота не получится, честно говоря.