Диана Удовиченко - Зеркала судьбы. Скитальцы Страница 16

— А теперь пробежка! В доспехе и с оружием. Вон до того холма и обратно примерно пять миль. Как вернетесь — можете считать себя свободными. Разбирайте факелы.

Мы взяли по палке, обмотанной просмоленной паклей, которая тут же вспыхнула, подчиняясь заклинанию волшебника, и потрусили к темному контуру холма. Сам Атиус остался на месте, удобно устроившись на высушенном с помощью магии островке прошлогодней травы перед маленьким костерком.

— А я-то думаю, зачем он нас заставил факелы с собой тащить! — недовольно пыхтел Най. — Сам небось не побежал…

— Скажи спасибо, что не побежал, — ответил Ал на бегу, — и что доспех повседневный, а не тяжелый.

— Поднажми, — ускоряясь, бросила я другу.

Раньше прибежим — раньше отдыхать пойдем, а подстраиваться под едва плетущегося ленивого Ная совершенно не хотелось.

Мы первыми добрались до холма, обогнули его и побежали назад. Когда от нас до Атиуса оставалось не более пары ярдов, волшебник встал, неопределенно махнул рукой, то ли выражая одобрение, то ли показывая, как ему надоел отряд, коротким пассом затушил костер и быстро зашагал в сторону фактории.

Немного передохнув после бега, мы, не дожидаясь остальных, отправились в селение.

— Оружие скинем — и в трактир? — спросил Ал, когда мы добрались до фактории.

— Ты иди, я сначала Зверя проведаю.

Вот уже второй день у меня не хватало времени на выездку жеребца. Сегодня тоже не получилось. Я решила хотя бы проверить, как он там, и угостить его хлебом, который с утра сунула в карман куртки.

Подойдя к конюшне, я уже протянула было руку, чтобы распахнуть дверь, но вдруг услышала, как кто-то бросил короткое:

— Ах ты урод…

Мелодичность голоса, несвойственная ни людям, ни оркам, не вязалась с грубостью слов и злобной интонацией. Этот голос я не спутала бы ни с каким другим. Память бережно сохранила слова немудреной эльфийской песенки, которую он напевал, вытаскивая меня из горячечного бреда.

Рука замерла возле двери. Я настороженно прислушалась.

— Зачем же так, Лэйариел? Что за некультурная простота в общении? — насмешливый голос Атиуса. — Ведь вы дворянин… ах, простите, бывший, конечно… Но тем не менее, мы могли бы выяснить отношения более дипломатичным образом. Это — последняя беседа в вашей жизни, поэтому благоволите тщательнее подбирать слова.

— Да пошел ты! — напористо выкрикнул эльф. — Лучше скажи, какого морта ты скинул меня со скалы?

— Неужто сам не догадываешься? — волшебник отбросил церемонии и говорил коротко, деловито. — Напрасно ты выжил, дружок. Придется мне исправить свою ошибку. Ладно, некогда с тобой возиться.

Судя по всему, Атиус творил какое-то заклинание. Моя ладонь легла на ручку двери. Нет уж, не позволю ему второй раз напасть на моего друга!

— И все же? Вытяжка, да? — молодец, Дей… или Лэй? Неважно, главное, не растерялся и тянет время.

Я ждала, готовясь в любой момент броситься на выручку. Судя по звучанию голоса, эльф находился в дальнем конце конюшни. Скорее всего, у стойла Нарцисса. Атиус был ближе к выходу. Я старательно отбрасывала от себя негодование и злобу, погружаясь в раш-и.

— Конечно, мой талантливый, но такой наивный друг! Как думаешь, сколько заплатят торговцы за лекарство, позволяющее беспрепятственно пересекать Безымянные земли? А если это лекарство будет только у меня?

— Мог бы и купить его. Я б недорого уступил.

— Хм. А мое реноме? Репутация сильного мага и ученого? Как я могу признаться, что вытяжка изобретена не мною, а каким-то эльфийским бродяжкой?

— Да никто бы не узнал! Мне все равно в империю ход был закрыт!

— Ну, мало ли, какие бывают случайности.

— Погоди! Дай мне уйти. Нам обоим не нужны осложнения…

— А вот тут ты ошибаешься! Твой труп — не осложнение. Пожалуй, я за него еще и награду получу. Ведь ты — убийца, Лэйариел.

— Я никого не убивал!

— Это неважно, малыш. В глазах общества ты опасный преступник. А для меня — ненужный свидетель. А как говорится, лучший свидетель — мертвый свидетель. Ну, довольно болтовни!

Поняв, вернее, даже всем существом ощутив, что настал тот самый момент, почувствовав нарастающие эманации волшебства, я резко рванула створку и влетела в конюшню. Что именно буду делать — так и не решила. Мой двуличный наставник не научил меня, как поступать в таких ситуациях. Все приемы в состоянии раш-и, которые мы отрабатывали, были посвящены защите себя от чужой магии. А вот как защитить от нее другого, да еще и на расстоянии, я не знала. И все же Атиус на свою белобрысую голову неплохо научил нас различать виды стихийной волшбы и противодействовать им. Я ворвалась как раз в тот момент, когда с его пальцев соскользнуло что-то очень мощное, сотворенное с помощью огня. Не раздумывая, я собрала в комок всю энергию раш-и, сконцентрированную вокруг моего тела, закрывавшую его невидимым щитом, и мысленно дернула, словно отрывая ее от себя и посылая к Дею. Получилось! Заклятие натолкнулось на преграду и завязло в ней, растворяясь и разваливаясь на безобидный набор плетений. Швырнув энергетическую защиту, я в тот же миг прыгнула на Атиуса, подняв меч, понимая, что другого шанса разделаться с ним не будет. Но волшебник продемонстрировал великолепные бойцовские навыки: стремительно обернувшись ко мне, он отправил новое заклятие. Пламенеющий повело в сторону, выбило из рук. Меня спасло лишь то, что сила раш-и уже снова начала обволакивать тело. Благодаря ей волшба Атиуса не убила, а лишь приложила меня о стену конюшни. На ладонях мага зародились заклятия, одно из которых предназначалось мне, другое — эльфу.

Дей опередил чародея на какую-то долю мгновения, бросив в него обычный огненный шар. Правда, этот пульсар был огромным и летел с невероятной скоростью. Вращающийся ком пламени пробил защиту, выставленную Атиусом, и обрушился прямо ему на голову. В последний момент маг сумел немного смягчить действие заклятия, уменьшив шар вдвое и сократив время горения. Но и того, что рухнуло на него, хватило, чтобы сжечь волосы и кожу на лице. Завопив от боли, волшебник упал на бок, содрогнулся в агонии и замер. Заклятия, которые он не успел отправить в нас, ринулись вверх и пробили крышу. В образовавшуюся дыру видно было, как волшба взмыла в ночное небо и рассыпалась в нем снопом ярких разноцветных искр. Я ринулась, чтобы подхватить Пламенеющий — воин никогда не оставит оружие валяться на земле.

— Берегись! — крикнул эльф.

Обернувшись, я увидела, как из рукава Атиуса выбирается какой-то черный пушистый клубок. Скатившись с тела волшебника, ком развернулся, превращаясь в огромного паука-трупоеда. Красавчик, любимец волшебника, воинственно приподнялся, щелкая жвалами, и как-то странно напружинился. Я выдернула из ножен пятипалый и слегка пригнулась к земле, готовясь принять ядовитую тварь на клинок. Но вопреки моим ожиданиям паук не побежал ко мне, а вдруг взвился в воздух в высоком прыжке. Огненный шар, просвистев в воздухе, врезался в Красавчика, мгновенно охватив его тело пламенем. К моим ногам упал съежившийся бесформенный клубок, похожий на пук обгоревшей травы.

— Скорее! — завопил Дей, — Где седла?

— Там! — я указала на небольшой чуланчик, где конюх держал всю сбрую.

Не тратя времени ни на приветствия, ни на благодарности, эльф бросился в чулан и выбежал оттуда, обвешанный конской упряжью. На улице зазвучали тревожные крики.

— Чего стоишь, зеленая, как дуб в священной роще? Седлай Зверя!

— Погоди, — я попыталась образумить разбушевавшегося ушастика. — Куда ты собрался, на ночь глядя?

— Бежать надо, Мара! Неужели не понимаешь?

— Не надо бежать! Мы все объясним. Ты не преступник. Атиус первым напал на тебя. И там, на перевале, хотел тебя убить, чтобы присвоить рецепт лекарства.

— И кто об этом знает? — скептически осведомился эльф.

— Ты и я.

Дей усмехнулся, вручая мне седло:

— И ты думаешь, нам кто-нибудь поверит?

Постепенно я начинала осознавать всю тяжесть нашего положения. Мы — два чужака — на конюшне рядом с трупом командира отряда. Выглядит и вправду совершенно недвусмысленно. Совсем недавно Атиус объявил всему отряду о том, что Дей, то бишь, Лэй — беглый преступник, которого было необходимо обезвредить. И вот эльф, не пожелавший быть обезвреженным, чудом выживший, явился в факторию и с помощью магии убил Атиуса. А я помогла ему, хотя обязана была спасти командира и поднять тревогу. И кто мне поверит? Разумеется, в орочьем племени слова честного воина было бы достаточно. Но мы среди людей, здесь все обманывают друг друга. Безоговорочно мне поверил бы только Ал. Но ведь он мой друг, это все знают. Так что могут еще и его обвинить в соучастии. А если уж постараться быть честной до конца, еще вопрос: не нарушила ли я кодекс воина? Ведь у меня контракт со Стоцци, и я клялась быть на его стороне. С другой стороны… а, потом додумаю! Я схватила седло и решительно двинулась к стойлу. Голоса на улице слились в гул толпы, неумолимо приближавшийся к конюшне. Нас спасало только то, что большинство ребят из отряда Атиуса все еще не вернулись с тренировки.