Клена Харб - Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность Страница 16

- Не спрашивай ничего! - неожиданно резко ответил он. - Я просто должен это пережить.

Скромность выглядел несчастным и растерянным, но все же помог мне расположить журналиста на заднем сидении.

- Этот парень...его зовут Том. Его друзей застрелили в лагере. Я не смог им помочь!

Из груди Тимоти вырвался всхлип. Он начал плакать навзрыд, до икоты. Потом мой напарник отвернулся, и его несколько раз вырвало на проезжую часть. После этого он вытер рот рукавом куртки и с вызовом посмотрел на меня.

- Это, мать вашу, и есть те необычные вещи, о которых предупреждала меня Сирин? Я убил человека. Возможно, даже двух...и был готов убивать еще! Да, я никогда не был гуманистом, но до этого дня я лишал жизни только комаров и тараканов.

- Твое мироощущение сейчас нестабильно, но ведь ты не хочешь напасть на меня или на Тома? - приводя дыхание в норму, спросила я.

- Да не хочу я ни на кого нападать! - заорал Скромность. - И тогда не хотел! Просто тогда это казалось правильным. А теперь я не знаю, что со мной происходит. Он закашлялся, поперхнувшись, и начал говорить чуть тише:

- Хитер, мне семнадцать лет. До недавнего времени, я лишь ходил на учебу, читал книги, презирал родителей, сверстников и весь мир. Я думал, что для меня у Вселенной припасено что-то особенное. Но готов ли я к этому?

- Не знаю, Тим, - устало ответила я. - Когда-то мне довелось испытать кое-что более страшное. И я задавалась тем же вопросом, что и ты. Смогу ли я это пережить? Смогла, как ты видишь. И, да, мне было столько же лет, сколько и тебе.

- Так сколько же времени ты работаешь на Сирин?

- Около шести лет.

Тимоти удивленно посмотрел на меня.

- Да. И я с юношеских лет занималась стрельбой, после инициации начала практиковать палирское боевое искусство Пуэ-до. Также я владею в совершенстве веранским и ильдениканским языками и еще основами таттаренарского. Это не считая моих знаний в различных общих и узкоспециализированных областях. Конечно, с моей зарплатой я могла бы жить в свое удовольствие, выезжая иногда на задания попроще, но жажда приключений ведет меня вперед. Я ежедневно кидаю вызов себе вчерашней. Прошу самые сложные миссии, ставлю перед собой все новые и новые цели! Я не остановилась. И живу полной, насыщенной жизнью.

- И при всем при этом ты убийца, - насупился Тим.

- Да, а еще мошенница и контрабандистка. Но я не плохой человек! Я не убиваю, если моей жизни или жизни дорогого мне человека не грозит опасность. И всегда выхожу лицом к лицу к жертве. Хотя с такими способностями я могла бы стать самым высокооплачиваемым киллером на Даммаре.

- А ты сама судишь, достоин ли тот или иной человек смерти, или всегда действуешь по наводке Сирин?

- Она никогда бы не одобрила то, что я вернулась за тобой сегодня. Так что думай сам, - ответила я равнодушно.

- Ладно, прости. Я не хотел тебя обидеть, - примирительно произнес Скромность.

Я ободряюще похлопала его по плечу.

- Конечно, напарник. Не переживай, ты скоро адаптируешься до конца. Здесь главное не потерять свою человечность и не скатиться до уровня животного. Уважай права других людей. Ведь с каждым из них ты связан так или иначе. Нельзя презирать их только за то, что они еще не прошли инициацию. Мы все равны в этом мире. И наша задача вести его к лучшему.

Тим измученно улыбнулся, и я ответила ему тем же. Вряд ли он все понял до конца, но у него еще будет время обдумать случившееся за сегодня. Мы забрались в машину, и я завела мотор.

С заднего сидения послышался кашель и недовольное копошение. Скромность оглянулся проверить, как чувствует себя корреспондент. Я не хотела отвлекаться от дороги, поэтому в их разговор не вступала, но достаточно внимательно слушала.

- Где я? - голос у Тома был хриплым и встревоженным.

- Мы везем тебя в Атарию, - дружелюбно произнес Тимоти. - Все закончилось. Скоро мы будем дома!

- А где Гарри и Лоран? Как мы выбрались из лагеря? Иблис! Я ничего не помню...лишь то, что ты пришел к нам и помог освободиться...потом...о, нет! Ребята...они же мертвы, да?

- Да, - нехотя подтвердил Скромность.

Какое-то время в салоне был слышен лишь шум мотора.

- Прости, я никак не могу вспомнить твоего имени.

- Тим, меня зовут Тим. А это Хитер. Наш водитель.

- Привет, Том! - вставила я.

- Здравствуйте, - он снова обратился к Тимоти. - А как мы выбрались оттуда?

- С нами было еще несколько солдат из Атарии. К сожалению, они тоже погибли в лагере, - на лету фантазировал мой партнер.

- Значит, я должен тебя благодарить за свое спасение? - в голове корреспондента не было никакой благодарности, только покорное принятие реальности.

- Если хочешь. Но в первую очередь ты должен благодарить Хитер. Она... вывезла тебя и меня из лагеря, когда нас окружил десяток вооруженных таттаренарцев.

- Спасибо вам обоим, - вздохнул Том. - Это я во всем виноват! Я уговорил Гарри и Лоран поехать со мной.

- В таком деле всегда есть риск. Они знали на что идут. Прекрати себя укорять, ты ведь не принуждал их силой к поездке. И если не здесь и не сегодня, то в другом месте с ними могло случиться то же самое, - мне стало жаль корреспондента, и я захотела его утешить. - Лучше поблагодари...судьбу за то, что ты жив.

Казалось, Том ничего не слышал.

- Гарри. Он был слишком мягкотелым. Таким не место в журналистике, но он решил не сдаваться и идти до конца. Я был для него кумиром, он пытался на меня равняться. Я сказал ему: "Сделай это! И для тебя не останется ничего невозможного". Парня пристрелили как собаку. А Лоран! Она потащилась со мной в Талис, потому что хотела, чтобы я, наконец, обратил на нее внимание. Вот эта девушка точно подходила для нашей работы, но для меня она не подходила совсем. Я, и только я виноват в гибели ребят. Это было моим Большим Делом, а не их.

- Прости за мой цинизм, приятель, но это осталось твоим Большим Делом. Более того, ты успешно его реализовал. К тому же репортаж от пленника, видевшего все изнутри, заинтересует газеты и читателей гораздо больше, нежели обычная статья. И, думаю, ты слукавишь, если скажешь, что твоя работа корреспондента до этого момента была легка, безопасна и эстетически чиста. Твои переживания о друзьях прекратятся, когда ты начнешь пожинать лавры. Это ваша общая победа! Прими ее достойно и посвети своим погибшим товарищам, - не поворачиваясь, высказала я свое мнение.

- Ты не понимаешь! Я не бездушная пишущая машинка, охочая до сенсаций...

- Знаете что, представители сильного пола человечества? - перебила я Тома, обращаясь к обеим истеричкам одновременно. - Держите себя в руках. Все знали куда идут! Так что поздно лепить снежки, когда Сезон Равноденствия на дворе.

- Чувства такта тебе не занимать, - проворчал Тимоти.

Глядя в зеркало заднего вида, я заметила, как они с раздражением и горечью отвернулись к окнам и принялись созерцать темноту. Мне стало неловко за свои слова, но время для извинений было неподходящим. Неожиданно для себя я обнаружила, что рассматриваю Тома с большим интересом, чем стоило бы. При других обстоятельствах он бы пришелся мне по вкусу: невысокий, с горящими глазами и четкой жизненной позицией. Такой точно знает чего хочет - это я ценила в мужчинах больше всего.

Наконец мы доехали до места посадки. Пилот помог парням забраться в кабину, а я, отойдя от вертолета, включила коммуникатор и отправила голосовое сообщение Сирин. В нем я передала, что мы с Тимом уцелели и освободили одного из корреспондентов, которому, по всей видимости, даже память затирать не надо. Я попросила, чтобы первое время Тома не тревожили и оказали ему необходимую медицинскую помощь. Также пришлось рассказать госпоже о коротком вооруженном контакте с таттаренарцами и о гибели Двадцать Третьего. Закончив, я с облегчением последний раз окинула взглядом враждебную пустыню Кариадона и отправилась к остальным.

Когда вертолет взлетел, мой напарник мгновенно заснул. Стресс прошел, и перегруженный морально и физически организм Тимоти потребовал отдыха. Так что, не считая занятого работой пилота, мы с Томом остались одни. Я, немного помолчав, решила прервать паузу и попытаться разрушить преграду, вставшую между нами.

- Извини за мои слова. Из-за волнения я бываю груба. Знаю, это меня не оправдывает, но давай попробуем еще раз.

- В твоих словах была доля истины. И, судя по всему, ты знала о чем говорила, - мрачно произнес он.

- Также я знаю, что бывают ситуации, когда даже самые правильные слова не могут быть услышаны.

- Тяжелая судьба? - Том горько усмехнулся.

- В какой-то мере. Я не хочу, чтобы между нами была какая-то неприязнь. Не думай, что я стремлюсь казаться самой умной, это не так. Мы с тобой почти не знакомы, но я чувствую в тебе родственную душу. И если ты вдруг захочешь с кем-нибудь поговорить о случившемся, позвони мне.

Я принялась рыться в карманах - для таких случаев у меня повсюду были припрятаны визитки. Найдя одну из них, я протянула ее Тому.