Кевин Андерсон - Школа Джедаев-2: Темный подмастерье Страница 16

Министр иностранных дел Лея Органа Соло взглянула на адмирала своими черными глазами с явной симпатией. Однако Акбар отвернулся с острым чувством раздражения и смущения. Он звал, что Лея будет самой страстной его сторонницей, и ожидал поддержки от генерала Рикана и генерала Додонны, но он не знал, как проголосуют сенаторы Гарм Бел Иблис, Хрекин Торм и даже сама Мон Мотма.

«Это неважно», — подумал Акбар. Он избавит их от необходимости голосования, ликвидирует саму возможность этой унизительной для него процедуры.

— Может быть, я смогу облегчить принятие вашего решения, — сказал Акбар.

— Что вы имеете в виду, адмирал? — спросила Мон Мотма нахмурившись. Глубокие морщины прорезали ее лоб.

Лея приподнялась — она все поняла.

— Нет…

Акбар властно поднял левую руку, и Лея неохотно села на место.

Он коснулся левой части груди и покачнулся, пытаясь снять свои адмиральские знаки отличия с белоснежной формы.

— Я причинил неимоверную боль и страдания народу Вортекса и навлек на себя ужасный позор, причинив огромные неприятности Новой Республике. С этого момента я подаю в отставку с поста командора флота Новой Республики. Я сожалею об отставке, но горжусь годами своей службы Союзу. Обидно, что мне не удалось добиться большего.

Он положил свои знаки отличия на кремовую алебастровую полку перед пустым креслом, которое прежде было его местом.

В изумленном молчании члены Совета смотрели на него, как судьи безмолвного трибунала. До того как они успели высказать ему свои возражения — и, вероятно, неискренние, — Акбар повернулся и вышел из комнаты, выпрямившись, насколько это было возможно. Он ощущал себя при этом сломленным и ничтожным.

Перед тем как отправиться в ангарный отсек, где его ждал обещанный Терпфеном корабль, он зашел к себе, чтобы взять наиболее ценные вещи. Ну вот и все. Осталось слетать на-, одну планету — и домой, на Каламари.

Если генерал Оби-Ван Кеноби смог затеряться в пустынях Таттуина, Акбар может сделать то же самое и прожить остаток жизни в подводных джунглях Каламари.

Под предлогом испытаний дугокрылого истребителя в условиях экстремальных нагрузок Терпфен стремительно взлетел с Корусканта. Остальные члены каламарианской бригады, опечаленные последними событиями, перед отлетом пожелали ему удачи, полагая, что он намеревается продолжать борьбу за возвращение доброго имени адмиралу Акбару.

Однако непосредственно перед скачком в гиперпространство Терпфен ввел новый набор координат в навигационный компьютер.

Корабль накренился под рев двигателей гиперпривода. Звезды вытянулись в световые линии, и вот уже корабль ворвался в бешеный всепоглощающий вихрь искривленного гиперпространства. Терпфен инстинктивно натянул на свои рыбьи глаза мигательную мембрану.

Он чувствовал электрическую дрожь, пробегавшую по телу всякий раз, когда он пытался воспротивиться предательскому позыву. Теперь, спустя многие годы, он знал, что не в силах подавить это. Жуткие ночные кошмары не позволяли ему забыть те ужасы, которые ему довелось пережить на имперском военном полигоне планеты Карида.

Шрамы на его голове были не просто следами пыток, а результатами имперской вивисекции, враги вскрыли его череп и удалили часть мозга — именно те его участки, которые управляли лояльностью каламарианина, его волей и его сопротивляемостью специальным командам. Жестокие инопланетные хирурги заменили изъятые участки мозга Терпфена специально выращенными органическими элементными цепями, которые имитировали своим размером и составом удаленную ткань.

Органические цепи были идеально закамуфлированы, и выявить их было не под силу даже самому мощному медицинскому сканеру, но тем самым они сделали Терпфена мощным киборгом — идеальным шпионом и саботажником, который начинал думать чужими мыслями, когда это было угодно имперцам. Эти встроенные цепи оставляли ему достаточные умственные способности, чтобы сохранять свое служебное положение и придумывать поводы для внезапных исчезновений, когда подходило время для очередной встречи с представителями Империи.

Терпфен взглянул на хронометр. В точно условленное время он тронул рычаги, которые отключали двигатели гиперпривода и включали субсветовые.

Его корабль завис вблизи кружевной вуали Крон Дрифта — газообразных останков множественной сверхновой, где около четырех тысячелетий тому назад одновременно образовались четыре звезды. Пучки газа искрили, испуская красные, зеленые и белые сполохи. Остаточное рентгеновское и гамма-излучение от старых сверхновых вызвало образование статического электричества во всей его системе связи, но это также служило маскировкой его встреч, скрывая их от любопытных глаз.

Темный корабль Кариды уже висел там, ожидая его. Выдвинутые наступательные ракеты и сенсорные антенны торчали, как шипы. Камуфлированный корабль походил на матово-черное насекомое, глотающее звездный свет. Шипастый силуэт на звездном поле.

Всплеск статического электричества прошел сквозь систему связи корабля Терпфена, и в рубке сфокусировалось переданное с помощью узкого луча голографическое изображение посла Фургана.

— Ну, моя маленькая рыбка, — начал Фурган. Его огромные брови напоминали черные перья, завивавшиеся на лбу. — Каков же твой отчет? Объясни, почему в аварии, которую ты устроил, не погибли эти двое?

Терпфен попытался удержаться от слов, но включились органические цепи.

— Я разрегулировал систему управления личного корабля Акбара, и смерть обоих пассажиров казалась мне неизбежной, но даже я недооценил возможности Акбара как пилота.

Фурган сердито нахмурился:

— Итак, задание провалено.

— Напротив, — возразил Терпфен, — оно выполнено, и даже с блеском. Я считаю, что все случившееся окажет более сильное дестабилизирующее воздействие на Новую Республику, чем это было бы в случае простой аварии, когда погибли бы министр иностранных дел и адмирал. Сейчас потерявший доверие командующий флотом ушел в отставку, и в правящем Совете для него в настоящее время нет подходящей замены.

Фурган на минуту задумался, затем кивнул головой в знак согласия, и медленная улыбка расплылась по его толстым темным губам. Он решил переменить тему разговора:

— Удалось ли тебе узнать, где прячут младшего ребенка Хэна Соло?

Во время экспериментов, проводившихся над ним в течение четырех недель на планете Карида, Терпфен испытывал страшные мучения. Голова его была заключена в жесткий стальной шлем, лишавший его возможности что-либо видеть. Через определенные интервалы времени в его мозг посылались сильные болевые импульсы. Он не мог ни говорить, ни пить, ни есть. Жизнь поддерживалась в нем только за счет внутривенных питательных растворов. Теперь, когда он сидел, зажатый, как в ловушке, внутри кабины корабля, ему казалось, будто он вновь оказался в той черной яме, на планете Карида.

Терпфен тем не менее Ответил ровным, спокойным голосом:

— Я уже говорил вам об этом, господин посол. Анакин Соло находится на секретной планете, место расположения которой известно лишь немногим, включая адмирала Акбара и Джедай-Мастера Люка Скайвокера. Мало вероятно, что Акбар раскроет эту тайну в каком-нибудь случайном разговоре.

Фурган скривился так, будто попробовал какой-то кислятины, он захотел ее поскорее выплюнуть, но никак не мог разжать сведенные челюсти.

— На что же ты тогда нужен? Терпфен не мог переносить оскорблений, даже несмотря на органическую начинку своего мозга:

— Я приступил к реализации другого плана, который позволит получить нужную вам информацию.

Терпфен выполнял задачу, используя те части мозга, которые существовали независимо от его воли. Перепончатопалые руки, движущиеся против его желания, делали то, против чего восставала остальная часть его тела.

— Надеюсь, что твой план сработает, — произнес Фурган. — И последний вопрос: я заметил, что Мон Мотма избегает появляться на публике в течение последних недель. Ее не было на многих важных заседаниях, где присутствовали только ее представители. Скажи-ка мне, как здоровье дорогой Мон Мотмы? — Он начал злорадно посмеиваться.

— Она нездорова, — ответил Терпфен, проклиная сам себя.

Улыбка с лица Фургана внезапно исчезла, и его глаза на голографическом изображении уставились в большие водянистые блюдца Терпфена.

— Возвращайся на Корускант, моя маленькая рыбка, пока тебя не хватились. Не хотелось бы потерять тебя — ведь у нас дел еще — непочатый край.Изображение Фургана мигнуло и исчезло. Секундой позже похожий на жука корабль сделал разворот и, сияя бело-голубым свечением дюз, прянул в какую-то складку пространства и исчез.

Терпфен смотрел на сверкающую полосу Крон Дрифта. Он был один в темноте. Его окружало только собственное предательство.

ГЛАВА 7

Люк Скайвокер, с карманным фонариком в руке шел во главе колонны своих учеников. Им предстояло увидеть самые нижние ярусы Храма массаси. Никто из учеников, одетых, как обычно, в свои плащи с капюшонами, не возражал против ночной прогулки с Люком — они уже успели привыкнуть к необычайности методов обучения.