Мир победившей Смерти - Павел Александрович Зверев Страница 16

Выбежав на улицу, выругался еще раз. Поздний вечер, а именно одиннадцатый час и видимость ни к черту. В этой сраной «Морошке» сейчас наврятли кто есть, поэтому и темень там должна быть лютая. А так, восемь улиц, с примерной протяженностью в полтора километра.... Да твою ж мать!

— Огородник, сука, — ругнулся я, заводя машину.

До нужного места домчался быстро. Минут через двадцать уже был возле невзрачной старенькой иномарки, что стояла на обочине с Палычем, её подпирающим. Выглядел он неважно. На пол лица синяя гематома, куртка порвана практически в хлам, ну и правая рука висит плетью.

— Юр, — кивком поприветствовал меня Палыч. — Мне кажется это уже не Костя. Он бешеный какой-то. Не знаю. Мне кажется, будто он в мертвяка превращается. Могли же ведь заразить? Как в фильмах про зомби.

— Разберемся, — выдохнул я, прикрыв на мгновение глаза. — Иди в машину мою, погрейся. Трещина где? Он говорил что-нибудь?

— Дальше по дороге километров пять, — отрывисто кивнул Палыч. — Вроде недалеко от дороги.

Пояснение, конечно, было такое себе. Хрен ты найдешь трещину, если её не чувствуешь. Хотя, есть у меня идейка.

В садово-огородническое товарищество я заходил пешком. С «Вепрем» наперевес, всматриваясь в темноту дачных домиков. Передо мной была одна дорога, уходящая под наклоном вверх, что делила всю «Морошку» пополам. Дороги шли параллельно друг другу, примерно со стометровым интервалом. И вот вообще непонятно куда идти. Снега не было уже несколько дней, так что никаких следов на чищеной дороге видно не было. Попытка же дозвониться до Кости уперлась в отключенный телефон. И так бы я, наверно, монетку кидал, да одинокий ружейный выстрел позволил определиться тут же. Причем звук был не «Сайги», а какой-то двустволки. Причем долбанули дуплетом, подобное, кто слышал, уже не спутает.

На звук я рванул сразу и без промедления. И нет, не жизни ментов меня беспокоили, а то, что творится с Костей. В какой-то степени именно я виноват во всех этих метаморфозах друга, так что и разгребать мне.

Нужный дом нашелся буквально через четыре строения. Огороженный невысоким деревянным забором участок, и прочищенная дорожка к нему. Здесь на снегу хорошо виднелись следы крови, причем не просто капли, а прямо-таки небольшая лужа. Кровавый след уходил дальше в дом, где открытая настежь дверь сразу же бросилась в глаза. Как и окно, через которое сейчас вылетел какой-то мужик. Ну а следом показался Костя. По крайней мере, куртка на этом существе была точно его. Серая кожа лица, на котором не было носа. Просто две темные дырки. Губ тоже не было. Зато набор острых клыков просматривался на ура. Но кроме всего прочего в глаза бросились, хм, глаза. Посреди алого моря белка — черный зрачок. И тут же молнией жахнуло воспоминание об отражении в гостинице. Точно такая же картинка, что и там. Но тогда я еще подумал, что это моё отражение, этакая устрашающая галлюцинация. Только вот, похоже, не отражение это было.

— Костя! — рявкнул я, привлекая внимание существа. И то отреагировало.

— Убери его от меня! — заверещал патрульный.

Зря.

Костя, наверно, Костя, перемахнул через окно, оказавшись снаружи, и одним легким движением поднял мужика на вытянутой руке. Держал он его за шею и, кажется, улыбался. После же случилось что-то странное и пугающее. Он ног патрульного по окантовке его тела, прошла еле заметная полупрозрачная волна. Она поднималась ввысь и через Костину руку растворялась в нем без остатка. Тело же незадачливого мужика ссыхалось на глазах, чтобы спустя секунд десять превратиться в иссушенный труп.

Всё это время я не сводил глаз с лица существа. «Вепрь» держал крепко, но стволом вниз. И вот с каждой секундой, пока Костя выпивал человека, а по-другому это не назовешь, лицо его возвращало себе человеческий вид. Как, впрочем, и руки. Длинные, черные когти втягивались, а кожа теряла серый оттенок, вновь становясь вполне себе человеческой.

— Наелся? — вырвалось у меня.

Зря.

Костя перевел свой взгляд с тела, что всё еще держал, и в глазах его разума я не видел. Животное, которое только раззадорило свой аппетит.

Рванул он на меня быстро. Отбросив в сторону мумию, сорвался с места, как заправский спринтер. Сорвался, чтобы наткнуться на прямой и жесткий удар прикладом. Для обычного человека подобный удар вполне мог бы стать смертельным. Но здесь иной случай. Костя только кровь сплюнул, да оскалился. Здесь уже не стал миндальничать и вскинул «Вепрь». Нас разделяло метра полтора, не больше, так что среагировать Костя успел. Снова рывок ко мне, где руки его вновь обзаводятся когтями. Взмах снизу-вверх и ствол задирает в небо, а пуля проходит выше правого плеча. Успеваю сделать шаг назад, но когти проносятся в опасной близости. Чуть доворачиваю корпус в сторону, но подставляю под удар карабин. Скрежет металла неприятно бьет по нервам, а после чувствуется слабость в натянутых ремнях. Снова шаг назад, от удара наотмашь, и уход в правую сторону на разрыв дистанции. Только вот никто мне этого сделать не дал. Бешенный напор Кости сводил на нет все попытки выиграть в метрах между нами. Слишком быстрый!

— Костя! — рявкнул я, увернувшись в очередной раз. — Приди в себя!

Но тщетно. Только оскал на лице и безумие в глазах.

Разряд молнии прошел по телу, как раз в тот момент, когда при очередном взмахе рукой, когти зацепляются за ствол. Рывок был такой силы, что удержать карабин в руках не вышло. Зато сразу за этим с левой руки у меня выходит круглый кровавый щит. Принимаю на него удар и ухожу в бок. Молния собирается на кончиках пальцев и срывается точно в цель. Костю знатно так тряхнуло, отбрасывая от меня метров на пять. Но, судя по выражению его лица, лишь раззадорило.

Зато появилась нужная мне дистанция, правда ствола в руках уже нет. Кровавый щит меняет форму, перетекая в короткое копье, что тут же уносится вперед. Снова нужные мне секунды и рывок к лежащему в стороне «Вепрю». Успеваю поднять его прежде, чем Костя сокращается дистанцию и стреляю. Дуплекс приходится в левое плечо и от силы попадания друга