Ольга Громыко - Космоэколухи Страница 16

– М-да, – после затянувшегося молчания кашлянул Станислав. – Значит, будем ждать, пока двигатель не погасится сам. Естественным путем, дней за тридцать – сорок.

Комментировать это решение никто не стал: все и так прекрасно понимали, что других вариантов нет, а капитану приходится тяжелее всех. Рейс накрылся большой черной дырой, причем в буквальном смысле: за месяц простоя часть груза испортится, плюс придется платить неустойку за опоздание. Хорошо если удастся выйти в ноль, не говоря уж о прибыли.

– Кто сообщит пассажирам? – только и спросил Вениамин.

– Вообще-то это обязанность стюардессы. – Тед многозначительно посмотрел на Полину.

Зоолог возмущенно уперла руки в бока:

– Это еще почему?!

– Потому что ты хрупкая девушка и тебя не побьют, – прямолинейно сказал пилот.

– Нет, – отрезал Станислав Федотович, – я сам сообщу. В конце концов, это мой корабль и моя ответственность.

– Я с вами, – тут же вызвалась «стюардесса». – А то вдруг и правда…

– И я, – встал Теодор: на самом деле он просто хотел слегка разрядить траурную обстановку. – Для численного превосходства.

Станислав сомневался, что возмущенные пассажиры набросятся на него с кулаками, то бишь щупальцами, но прогонять добровольных помощников не стал. Моральная поддержка была куда важнее физической.

Меракийцы выслушали черную весть на удивление спокойно. Видимо, они все поняли, еще когда корабль тряхнуло и закрасило аварийным освещением, и приняли доклад капитана как неизбежность. После первых двух предложений они, кажется, его даже не слушали.

– Мы понимаем, как вы разочарованы… – покаянно продолжал Станислав больше для себя: ему действительно было очень неловко.

– Нет, – вежливо перебил меракиец. – Не пха-анмаете. Но это уже-е не имеет знчния. Спа-асибо, что-о хотя бы п-птались на-ам пхамочь. И изви-ините, что мы взвалили на ва-ас свою ношу. А тпрь оста-авьте нас, пжлста, нхаеди-ине с нха-а-ашей скрбью.

Если капитану и стало от этого легче, то ненамного.

– Лучше бы побили, – тоскливо сказала Полина уже в пультогостиной. – А то стыдно перед ними – ужас.

– Тебе-то чего стыдиться? – удивился Теодор. – Это ж мы корабль вели.

– Я ведь тоже в команде! – обиженно возразила девушка. – Значит, и вина общая.

– Забей. – Пилот махнул рукой, отгоняя заодно и собственное уныние. – Ничего страшного не случилось, обычный «завис». Я раз десять в такие влетал. То к неисправной станции выйдем, то прыжковый двигатель забарахлит и приходится на обычном до ремонтной станции ползти или буксир вызывать… Переживем.

Теодор развернул вирт-окно с любимым симулятором, но отвлечься от неприглядной реальности не успел: в соседнее кресло шлепнулся Алексей.

– Вот непруха! – раздраженно бросил он. – А я собирался на концерт «Генома» на Звездном Мысе сходить, у нас там как раз суточная стоянка была запланирована.

– И что? – не понял Теодор. – Он у них последний в карьере?

– Нет, но на этот у меня был билет! Между прочим, шестнадцать единиц стоил.

Пилот равнодушно пожал плечами. После череды неудач и потерь, через которые прошла команда транспортника, это было такой ерундой, что не вызывало ни малейшего сочувствия.

Алексей, видать, расценил это как скрытое злорадство, поскольку надулся и сухо поинтересовался:

– Надеюсь, запасов провизии нам на этот месяц хватит?

– Вроде да, – неуверенно ответила Полина. – На худой конец, есть аварийные сухпайки и биосинтезатор.

При упоминании последнего Теодор поморщился и зловеще добавил:

– А потом начнем кидать жребий.

– Не смешно, – оскорбился белобрысый. – И вообще, как вы можете шутить над такими вещами, да еще в такой момент? – неприятно удивился он.

– А чего нам – плакать? – Тед откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову, еще и ботинком внаглую в край пульта уперся. – Расслабься, стажер. У тебя появилась куча времени, чтобы изучить этот свой ценатавэ-э-эрианский.

Полина захихикала: «прононс» у пилота вышел на славу, даже учительница Алексея не придралась бы.

Но белобрысого это почему-то не развеселило.

– Я тебе не стажер, а напарник, – холодно напомнил он. – Причем образование у меня получше твоего. Так что, будь добр, следи за своим языком.

Пилот удивленно покосился на белобрысого:

– Это в своей академии ты медалист, а тут – салага. Налетай вначале с мое, а потом чего-то требуй.

Алексей побледнел лицом, покраснел ушами и с презрением отчеканил:

– Да ты просто завидуешь!

– Чему? – опешил Теодор.

– Тому, что сам ни на что не способен. Поэтому и высмеиваешь умных людей, чтобы самоутвердиться!

– Я Станислава Федотовича не высмеиваю. И дока тоже, – возразил пилот, намекая, что других умных людей поблизости не наблюдается.

Полина шутливо пнула коленом спинку кресла, заставив приятеля покачнуться и убрать ногу с пульта.

Но Алексею по-прежнему было не до смеха.

– Да, – запальчиво подтвердил он, – капитан у нас нормальный, хоть и не без определенных недостатков. А вот ты – неудачник и разгильдяй, только и умеющий резаться в гонки на симуляторе. Так всю жизнь на зачуханном транспортнике и пролетаешь. И, между прочим, я по-прежнему уверен: это из-за тебя мы тут оказались! Если бы ты нормально ввел корабль в прыжок…

…Первым на крик Полины подскочил Дэн, стальным захватом скрутивший Алексея, а уж потом Станислав отодрал от него Теодора.

– Эт-то еще что такое?!

– Ничего! – сдавленно пропыхтел пилот и в доказательство брыкнул противника ногой. – Сам он козел!

Драчунов поспешили растащить подальше.

– Капитан, – отпущенный Алексей принял позу разведчика на допросе: грудь колесом, подбородок дышлом, глаза сверкают благородным гневом (особенно подбитый), – я ответственно заявляю: этот человек неадекватен и я отказываюсь с ним работать!

– Чего-о-о?! – Теодор нипочем не стал бы так высокопарно (читай: обидно) жаловаться Станиславу Федотовичу на напарника. – Да он мне…

– Цыц! – Капитан несколько секунд поразмыслил, принимая решение, и отчеканил: – Поскольку другого пилота у нас нет, – Станислав перевел выразительный взгляд на Теодора, – и другого навигатора тоже, я советую вам все-таки попытаться наладить отношения. Хотя бы рабочие. А за драку – внеплановый наряд на уборку корабля. Всего. Обоим. НЕМЕДЛЕННО.

Алексей аж задохнулся от такой несправедливости, однако возразить не посмел. Тед мрачно покатал слюну за щекой, но сплевывать под ноги не стал: больше убирать придется. Развернулся и пошел к кладовке за шваброй.

– Квартира – заложена, – с упоением мазохиста загибал пальцы Станислав, сидя за столом в медотсеке. Стол был операционный, и две кружки с кофе смотрелись на нем сиротливо и неуместно. Расположившийся напротив Вениамин внимал другу с видом доброго психиатра: «И что же, голубчик, вас беспокоит? Хотите об этом поговорить?» – Корабль – заложен. Доход от предыдущих заказов целиком пошел на выплату процентов банку и закупку продуктов, а последний рейс – откровенно убыточный. Мы намертво зависли в открытом космосе, в экипаже – свары. – Пальцы закончились, и капитан театрально предъявил другу получившийся кукиш. – По-моему, судьба прямым текстом говорит мне: «Стасик, ты взялся не за свое дело!»