Михаил Михеев - Рейдер Страница 17

Спасательная операция — действительно беспроигрышный ход. В случае успеха, если удастся хоть кого-то найти и спасти, это можно преподнести как личную доблесть офицера разведки, который в лепешку разбился, но друзьям (а что Кошкин на «Орле» летал чуть не двадцать лет не секрет ни для кого) помог. В случае неудачи это преподносится как «поставил под угрозу собственную карьеру ради ничтожного шанса помочь друзьям». И при любом раскладе это — политические дивиденды, причем реально Кошкин ничем не рисковал — ведь он-же не угнал корабль, а пробил вполне официальный приказ.

Понимали это наверняка и сверху, поэтому кто-то из сильных мира сего решил, что каперангу Кошкину стоит позволить эти самые дивиденды заработать, но при этом неплохо бы и что-то с этого получить. Поэтому вместо лихого рейда линейного крейсера получилась отправка ударной эскадры — в помощь «Кронштадту» прилагались два старых крейсера «Диана» и «Паллада», а в довесок все тот-же «Витязь» (тесть Айнштейна и тут подсуетился: участие в спасательной операции и дальней разведке — это очень и очень неплохо для послужного листа). Хорошо хоть, не поставили над эскадрой какого-нибудь адмирала с большими перспективами, а позволили Кошкину командовать самому, предварительно имев с ним серьезный разговор при закрытых дверях.

Эскадра получилась разношерстная. Быстроходный и маневренный «Витязь» никак не вписывался в неспешные движения трех других кораблей. Да и «Кронштадт», при всей своей немалой массе, тоже был быстроходнее старых коробок, которые придали им в довесок. С другой стороны, эти крейсера все равно в скором времени попадали под списание. В этот поход они шли, чтобы остаться в том мире, вести исследования, а заодно обеспечивать защиту базы, которую все-же решили в перспективе там создавать. Да и в бою их трудно было бы назвать совсем уж бесполезными — вооружены раритеты были вполне на уровне. Вот только задерживали они всех… Сильно, в общем, задерживали, до скорости перехода им приходилось разгоняться в полтора раза дольше, чем «Кронштадту» и вдвое — «Витязю».

Но, тем не менее, после утряски всех формальностей эскадра снялась с базы дальней разведки у Плутона и начала разгон. Параллельно им двигался английский корабль локационной разведки — все правильно, никто не оставит без внимания эскадру, двигающуюся неизвестно куда и неизвестно зачем. На него не обращали внимания — космос границ не имеет. Разогнавшись, корабли ушли в бросок, чтобы вынырнуть в параллельном мире. Там их уже ждал немецкий корабль, в следующем пространстве — финский, потом опять английский, потом американский… Словом, передавали их друг другу, как эстафетную палочку.

Так и ползли спасатели, от базы к базе, пополняя бункера и снова уходя в бросок. «Витязь» мог совершить четыре, а в экономичном режиме аж пять прыжков подряд, «Кронштадт» — тоже не менее четырех, а вот дамы, как шутя прозвали офицеры старые крейсера, максимум два, причем разгон тогда занял бы столько времени, что потерял бы всякий смысл. У Кошкина не раз возникала мысль оставить их, а самому идти на быстроходных кораблях — времени потребовалось бы резко меньше, а когда-нибудь старички до места все равно доберутся. Однако полученные им инструкции были просты и недвусмысленны и он, скрипя зубами от злости, продолжал идти всей эскадрой.

Единственное, что немного разряжало ситуацию, были проблемки «Витязя», которые всю дорогу служили поводом для беззлобных шуток. Вот и когда подходили к последней базе снабжения, в эфире гремел здоровый мужской смех — на крейсере сработала противопожарная система в сортире и старший механик, неосмотрительно именно в это время пошедший отлить, бегал по кораблю рыча, как трактор и грозя оторвать голову тому, по чьей вине на этом чертовом корабле… И так далее, и тому подобное. Комизм ситуации заключался в том, что противопожарная система находилась как раз в ведении старшего механика, а значит, обижаться он мог только на себя самого. Такие ситуации на флоте передаются из уст в уста, обрастая при этом все новыми подробностями, а человек, с которым произошел этот конфуз, со временем превращался в легенду. Не самая приятная слава, чего уж там, но… Хоть что-то.

В приподнятом настроении подойдя к базе, крейсера провели полную бункеровку, занявшую почти двое суток. А вот после старта…

Корабль локационного дозора, все еще шпионящий за эскадрой, вдруг обнаружил, что два корабля продолжают идти прежним неторопливым темпом, а вот два других сразу начали разгон на совершенно запредельном ускорении. Он попытался их отследить, но крейсера легко оторвались от него, забили помехами локаторы и ушли в дальний космос, чтобы без помех перепрыгнуть, куда им вздумается. Конечно, по маневрам отставших можно попытаться определить точку рандеву, но… Не факт, что оно состоится. Куда ушли два мощных и быстроходных корабля, на чьих коммуникациях они теперь вывалятся было совершенно непонятно, и командующему американским флотом со своим штабом необходимо было как можно быстрее определить наиболее уязвимые места, перетасовать корабли, прикрыть транспорта свои и союзников… Словом, началась обычная в таких случаях чехарда, чего, собственно, и добивались русские.

А тем временем крейсера капитана первого ранга Кошкина уверенно совершили переход, потом еще один и оказались наконец в том самом мире, в котором исчезли следы «Орла». Спасательная операция началась.

Глава 6

Отшумели песни нашего полка,

Отзвенели звонкие копыта

Пулею пробито днище котелка

Маркитантка юная убита…

Спасательная операция началась — и тут же закончилась. Их уже ждали. Правда, как ни парадоксально это звучит, их еще не ждали.

Похоже, американцы разгадали их маневр, а может, какая-то сволочь из своих расстаралась — в этом мире находилось сразу четыре американских корабля. Два тяжелых крейсера бултыхались в системе, производя какие-то непонятные издали работы на орбите Юпитера, а два линейных крейсера, как на взгляд определил Кошкин и с чем согласился компьютер, типа «Атлант», висели за границами системы, перекрывая векторы, на которых могли появиться русские корабли. Довольно грамотно — даже если бы появилась вся русская эскадра, два линейных крейсера были вполне адекватным ответом одному линейному и трем легким крейсерам. Даже, пожалуй, за ними сохранялось некоторое преимущество в огневой мощи. Видимо, планировалось ближе к расчетному времени прорыва эскадры Кошкина подтянуть к заслону тяжелые крейсера — это гарантировало бы русским бой в невыгодных условиях и, с большой долей вероятности, полное уничтожение. Теоретически сейчас должно было произойти то-же самое, но… В каждом деле бывают неучтенные факторы, а в таком хитромудром, как космический бой — тем более. И добавим, что удача — такая-же важная константа, как калибр орудий и толщина брони.

Начнем с того, что русские корабли вышли в пространство в непосредственной близости от американских. Противники увидели друг друга практически одновременно и на принятие решения обоим оставались считанные секунды. Обе стороны в начале боя были в состоянии покоя — русские потеряли скорость при переходе, американцы же просто стояли. Но! Маршевые двигатели «Кронштадта» и «Витязя» были на ходу, а у американцев их еще требовалось перевести в боевой режим. Это, конечно, занимает немного времени, но в данном случае у них не было и этого. И еще. Один из американских кораблей, причем ближний, оказался развернут к русским КОРМОЙ! Самым уязвимым местом, которое четче всего видно на экране радара и которое практически не прикрыто артиллерией.

Американский адмирал оказался профессионалом и отреагировал мгновенно, однако пока экипажи заняли свои места «Витязь», пользуясь преимуществом в скорости, уже вышел на траекторию атаки. Кавторанг Айнштейн продемонстрировал, что все-таки занимает свой пост по праву и, не дожидаясь приказа Кошкина, сбросил торпеды по обоим «Атлантам», мастерски предугадав их маневры.

Конечно, американцы пытались уклониться, но развернуть крейсера массой покоя более ста тысяч тонн на стартовых двигателях задача не из самых простых. Огромная инерция просто не дает сделать это мгновенно, а когда корабль все-таки начинает движение, оно одинаково неторопливо и неудержимо, что делает корабль еще более уязвимым.

Торпеды, представляющие из себя в космосе всего-лишь ракеты очень-очень крупного калибра, оружие не самое эффективное — они большие, не очень скоростные и их, как правило, легко сбить из зенитных орудий, или просто от них уклониться, поэтому служат они обычно для уничтожения невооруженных транспортов и добивания поврежденных кораблей. Но на сей раз они оказались именно тем, что надо — первая торпеда аккуратно ударила в корму ближайшего «Атланта», благо сбивать ее на таком курсовом угле у американцев было, в общем-то, и нечем. Взрыв разворотил обшивку, частично расколол, а частично расфокусировал здоровенные чашечные отражатели маршевых двигателей и, очевидно, нанес повреждения энергосистеме, превратив большой и грозный корабль в неуклюже разворачивающуюся глыбу металла. Однако это продолжалось недолго — вторая торпеда ударила аккурат в то-же место. Ее взрыв произошел где-то в глубине корабля и показался в первый момент куда менее впечатляющим, однако что произошло дальше сказать довольно трудно. Возможно, пошел вразнос поврежденный реактор, а возможно, сдетонировали энергонакопители. А может, и еще что-нибудь случилось — рассказать об этом все равно было некому. Корабль внезапно разошелся по швам, как гигантский цветок, изо всех щелей ударил поток огня и в свете такого непраздничного салюта один из лучших кораблей американского флота перестал существовать.