Павел Корнев - Там, где тепло Страница 17

— Похищение?

— Скорее всего, — пожал плечами Денис. — Самому ему из Форта ему не выбраться.

— А что за гимназист? Чем занимался?

— Без понятия.

— Технологией создания пространственных проколов он занимался, — просветил меня распахнувший дверцу автомобиля Линев, который расслышал последний вопрос. — И, как говорят, очень в этом направлении продвинулся…

— Ясно.

— Ты зачем сюда явился? — тут же потребовал ответа Илья. Образ безобидного франта дал трещину, и ему на смену пришёл жёсткий профессионал. Холодный, безжалостный и расчётливый.

— Были вопросы к разрешительному отделу, — честно сознался я и постучал по скоросшивателю. — В итоге с Вячеславом Степановичем пообщаться получилось.

Линев отошёл от «нивы» и достал из кармана пальто чарофон. Переговорив с кем-то, он вновь заглянул в салон и без лишних церемоний распорядился:

— Проваливайте.

В этот момент к нему подскочил взмыленный младший лейтенант и протянул полиэтиленовый пакет, в котором звенели стреляные гильзы, ударявшиеся о стоявший на затворной задержке пистолет с глушителем.

— Нашли в переулке орудие убийства! — отрапортовал он. — Heckler-Koch USP сорок пятого калибра! Валялся в сугробе метрах в пяти от тела.

— Эксперты что говорят?

— Первыми десятью пулями снесли «Чешую дракона», потом выстрелили в грудь и голову. Убитый успел дослать патрон в патронник, но в ответ не стрелял. Его служебный пистолет остался на месте преступления.

— Пошли, пошли, — потащил меня за собой Селин. — Валим…

— Всё так серьёзно? — поинтересовался я, когда Денис стеганул лошадей и сани, покинув оцепление, покатили по дороге в сторону труб ТЭЦ, увенчанных клубами вырывавшегося из них дыма.

— Профессионал работал.

— С чего взял? — удивился я. — Не мог его сам гимназист завалить?

— Да нет, откуда у гимназиста такой ствол? — фыркнул Селин. — Нет, это профи был. Оружие точно не случайно выбрано. Такое на чёрном рынке с рук не возьмёшь.

— Да прям!

— Пули сорок пятого калибра и тяжёлые, и ничего с навесками пороха мудрить не надо, чтобы глушитель использовать. У них изначально скорость дозвуковая. Плюс ёмкость магазина двенадцать патронов. Десять пуль на защитный амулет, две или три в цель.

— Не проще автомат использовать?

— Для устранения одного человека — не проще. И провезти в Форт морока, и попаданий существенно больше потребовалось бы.

— Странно, что охранник оружием воспользоваться не успел. Амулет ему неплохую фору давал.

— Да какая там фора? — сплюнул на дорогу подгонявший лошадей Селин. — Разрядить в цель магазин плёвое дело. И целиться особо не надо — первыми выстрелами главное амулет выбить. А убитый пока пистолет достал, пока патрон дослал. Никаких шансов.

— Неужели ничего серьёзней «Чешуи дракона» ему дать не могли?

— А ничего более серьёзного и нету.

— Я слышал, алхимики какие-то навороченные модели выпускают.

— При их использовании магический фон повышается. Поэтому в пределах Форта чуть ли не половину алхимических приблуд использовать запрещено.

— Ясно…

— А вот мне уже ничего не ясно! — пробормотал Селин и резко потянул на себя вожжи, стоило нам свернуть на соседнюю улицу.

И удивление его было вполне объяснимо: мало того, что проезд оказался перегорожен уазиком с синей полосой на боку, так ещё несколько доходяг в обтрёпанных фуфайках под присмотром трёх дружинников деловито перекидывали снег из сугробов прямо на проезжую часть.

— Объезжайте! — махнул нам один из рядовых.

— Товарищ Зубко! — повысив голос, окликнул Селин знакомого старшину. — Что за ерунда? Заняться больше нечем?

— Привет, Денис, — подошёл к саням невысокий парень в тулупе с четырьмя трёугольниками на петлицах. — Объезжай, ЧП у нас.

— Что ещё такое?

— Труп нашли.

— Ну и? Труп нашли — чего сугробы раскапываете? Думаете, тут целое кладбище, что ли?

— Труп нашли, голову — нет. Одет убитый прилично; район, сам знаешь, какой. Начальство поставило задачу в кратчайшие сроки отыскать недостающую часть тела и установить личность потерпевшего. Так что объезжай.

— Сволочь ты, Пётр, и бюрократ, — с чувством выругался Селин. — Никакой от тебя пользы. Абсолютно бесполезное животное.

— Работа такая, — пожал плечами старшина. — Я так понимаю, вы с Гамлетом отыграться хотите?

— Кот из рейда вернулся, что ли?

— Вчера ещё. Встречаемся в «Серебряной подкове» или у вас?

— Подходите к нам вечером, там решим.

— А может, голову поискать поможешь? — предложил дружинник. — У нас и лопата лишняя имеется.

— Ага, разбежался, — фыркнул Селин и взмахнул вожжами, направляя лошадей через перекрёсток. — Шулера, блин, — пояснил он мне, сворачивая в переулок, тянувшийся вдоль бетонного забора ТЭЦ. — Ничего, мы ещё обдерём их как липку!

Я молча усмехнулся, глянул на закопченные стены цехов с вздымавшимися к небу трубами, и вдруг понял, что сейчас меня будут убивать. Что моя голова мелькнула в перекрестье прицела, и стрелку осталось только нажать спусковой крючок. Просто нажать спусковой крючок — и мозги некоего Евгения Максимовича разлетятся по дороге, пятная бурыми брызгами серый снег.

Всколыхнувшееся ясновиденье спровоцировало мощный выброс адреналина и, толчком спихнув Селина с козел, я стремительно метнулся в другую сторону. Зацепился ногой за полоз, со всего маху рухнул на дорогу, а в следующий миг что-то садануло меня промеж лопаток, и зимний день в один миг сменила непроглядно-чёрная ночь.

Даже больно не было. Просто свет померк — и всё.

Тьма.

Глава 3

Очнулся я под ругань почём зря крывшего меня матом Селина. Крывшего виртуозно, почти без повторов и с использованием таких идиоматических выражений и сравнений, за которые в обычной ситуации непременно получил бы в морду.

Но то — в обычно ситуации.

А вот когда лежишь на операционном столе, и в тебе ковыряется скальпелем и пинцетом вторящий ругани хирург, особо не подёргаешься. К тому же из-за лошадиной дозы обезболивающего тела я почти не чувствовал.

Оно и к лучшему…

— Блин, он очнулся уже! — заметив, что я открыл глаза, оповестил Селин врача.

— Уже заканчиваю.

Салават потянул засунутый в рану пинцет, удовлетворённо хмыкнул и кинул в стоявшую у меня перед лицом стеклянную баночку окровавленный свинцовый шарик. И тут я вновь провалился в серую бездну беспамятства — как ни крути, вид вытащенной у тебя из спины шрапнели зрелище не самое приятное. Тем более что в баночке уже лежало с полдюжины слегка деформированных комочков свинца.

Второй раз очнулся я не в залитой ярким сиянием алхимических светильников операционной, а в полутёмном коридоре на какой-то отодвинутой с прохода к стене каталке.

На миг стало просто жутко — как, неужели всё? пациент безнадёжен, вот и вывезли в какой-то закуток и простынкой прикрыли? — но тут же сообразил, что раз мыслю, значит, существую. И немного успокоился.

Мертвецы боли не чувствуют. Сто процентов. А меня ломало будь здоров. И даже не ломало — скорее ещё только начинало крутить. Левое плечо, грудную клетку, спину, позвоночник от поясницы и до затылка. А в голове, напротив, было ясно-ясно. Словно она стала стеклянной. Вот сейчас дерну сильней, и расколется на фиг…

— Очнулся, блин? — Селин отдёрнул занавеску, когда я уже почти решился слезть на пол.

— Ух… — Яркий свет резанул по глазам не хуже бритвы, и по лицу потекли слёзы. — Закрой!

— Сейчас пройдёт, — спокойно заявил Салават — невысокий башкир средних лет, содержавший на Торговом углу медицинский кабинет. В прошлый раз меня долечивал именно он, хирург пограничников только немного подштопал рану и отправил в Форт.

— Не проходит, — прохрипел я.

— Принимай работу. — Пропустивший эти слова мимо ушей лекарь откинул с меня простынку и подозвал Селина. — Давай, смотри.

— Не, ну так-то нормально вроде, — пожал плечами Денис. — Но меня больше самочувствие пациента, чем его внешний вид, волнует.

— Сейчас сдохну, — с трудом выдавил из себя я.

— Жить будешь, — невозмутимо парировал Салават. — Платите за операцию и выметайтесь.

— А если и в самом деле сдохнет? — засомневался Селин.

— Слушай, ты хочешь, чтобы он сразу на ноги вскочил и побежал? — возмутился хирург.

— Ну да.

— Я из него шесть шариков достал!

— И чё? Мы тебе за результат платим. — Денис наклонился ко мне и спросил: — Совсем плохо?

— Угу, — промычал я, уткнувшись лицом в каталку. — Ломает, сил нет…

— Ничего не могу поделать, — скрестил на груди руки Салават. — Кости я срастил, остальные внутренние повреждения тоже полностью устранил. В целом, жизни пациента ничего не угрожает. И даже внешних следов не осталось, сам погляди!