Александр Авраменко - Тевтон Страница 17

– Одну секунду, фройляйн…

Курт ловко подхватил оба подноса и, метнувшись, поставил их в окошко раздачи, как и полагалось. Затем почти мгновенно оказался возле столика, за которым его ожидала госпожа Инквизитор, и слегка согнул руку в локте:

– Прошу вас, фройляйн…

Даже сквозь ткань кителя он ощущал, как нервно подрагивают ее тонкие пальчики. О том же, что девушка не поверит в его награждение, он даже не задумывался. Не в обычаях Тевтонии было лгать. Тем более о подобном…

Оказавшись на верхней палубе ковчега, под прозрачным куполом обзорной галереи, Бригитта пораженно ахнула. Она впервые оказалась в подобном месте, до этого видя звезды только с поверхности планет. А здесь, в глубоком космосе, звезды были совсем другие… Казалось, можно различить яростные огненные океаны, бушующие на их поверхности. Огромные, немигающие, светящие удивительно ровным и ярким светом. Курт почувствовал, что настроение спутницы резко изменилось, причем в лучшую сторону. Чуть наклонившись к ней, парень шепнул:

– Вам нравится, фройляйн?

Та, пораженная до глубины души, только кивнула головой. Впрочем, и молодого человека, хотя он и видел пространство уже не раз, зрелище всегда впечатляло. Огненный шар Вечери Господней, сияющий в глубине. Спираль Последнего Пути, завитая тысячами звезд. Голова Лошади Пилата… Названия созвездий были удивительными. Рыцари, давшие имена новым звездам, были в душе настоящими поэтами, тоскующими по потерянной Родине-Земле…

Время в наслаждении звездами пролетело незаметно. Оба вздрогнули, когда по залу разнесся печальный звук рога, призывающий ко сну. Девушка даже вздохнула про себя – уже завтра «Длань Господня» приземлится на Тевтонии, и когда она вновь сможет увидеть бескрайнюю глубину Пространства – неизвестно. Ибо неисповедимы пути Святой Инквизиции.

– Вы проводите меня, господин гауптман?

Парень улыбнулся, и его улыбка была такой смущенной, что сразу пришлась по душе Бригитте, стирая возникшую было вначале неприязнь.

– Конечно, госпожа фон Роршах цу Гриффин.

И тут же все испортил, добавив:

– Неужели вы считаете меня настолько неотесанным, что я забуду правила хорошего тона по отношению к девушке?..

Весь дальнейший путь до ее каюты прошел в полном молчании. Когда Бригитта перешагнула через высокий комингс, то обернулась и холодным тоном небрежно бросила:

– Благодарю вас за вежливость, господин барон…

Курт сообразил, где совершил ошибку, но было поздно – дверь со щелчком встала на место. Хлопнул себя по лбу, но не ломиться же с извинениями? Увольте, фройляйн! Повернулся и, досадуя на собственную неуклюжесть, направился к себе.

Оказавшись наконец в выделенном ему помещении, Курт сбросил китель, готовясь принять душ, но, бросив случайный взгляд в иллюминатор, замер на месте. Натренированный на мелочах в ягд-команде взгляд вдруг заметил среди рисунка знакомых созвездий медленно, очень медленно ползущий огонек. И ничем другим, кроме факела из дюз космического корабля это быть не могло. Курт схватил трубку переговорного устройства, нажал кнопку вызова рубки управления. Чуть усталый голос ответил:

– Слушаю, дежурный штурман Клаус фон Виргиц.

– Это гауптман Курт фон Вальдхайм. Немедленно начать съемку квадрата 14-21-66. Ориентир – Звезда Голгофы, два градуса влево. Съемку вести в течение десяти минут. Отснятый материал – ко мне в каюту!

– Слушаюсь, господин гауптман!

Теперь оставалось только ждать. Еще никогда минуты, отмеряемые встроенным в стену таймером, не тянулись так долго в восприятии тевтона. Ровно в назначенный им промежуток времени коротко прогудел сигнал вызова по внутрикорабельной связи, и голос дежурного штурмана произнес:

– Примите запись, господин гауптман.

– Готов.

Дрожа, словно в лихорадке, Курт дождался окончания приема файла, затем перебросил изображение на монитор логгера. Укрупнил заданный участок, отметил значками нужный фрагмент, включил. Да, он не обманулся, и тревога не ложная – умная машина медленно чертила по экрану дугу движущегося объекта. Орденских кораблей там быть не могло. Никак. Слишком большое расстояние. Да и делать в том квадрате им было нечего. Значит, чужаки? Но откуда? Впрочем, не время бить тревогу. Нужно по прибытии на Тевтонию навести справки в навигационном отделе космофлота и, если на записи все-таки чужаки, срочно отправлять файл в Службу Разведки. Пусть там начинают чесать затылки и делать нужные выводы. Но в глубине души Курт не сомневался – это корабль тех самых таинственных бледнокожих пришельцев, которые командовали фобосийцами при разгроме форта.

Кулаки тевтона яростно сжались. Неужели он скоро сможет отомстить за тех, кто погиб? За тех, кого съели живьем, кого убили, чтобы напитать силой иссохшие тела вуку-вуку? Месть… Один из смертных грехов. Но странно, когда юноша испытывал это чувство, он не ощущал себя грешником…

Курт с трудом дождался утра, почти не сомкнув глаз. Наконец его пригласили на выход. Ковчег приземлился в космопорте двадцать четыре, откуда началась одиссея Вальдхайма почти восемь месяцев назад. И это показалось молодому человеку хорошим предзнаменованием. Жадно вдохнув грудью невероятно вкусный воздух Родины и подхватив аккуратно упакованные в бумагу сувениры с Фобоса, он двинулся прямо к серому зданию диспетчерской. Отпуск отпуском, но долг перед Орденом превыше всего…

В круглом зале Цитадели вновь сидели четверо людей в капюшонах, ведя неспешную беседу:

– Итак, Брат, ваш протеже вновь показал себя с самой лучшей стороны, обнаружив корабль чужаков!

Пожилой, носящий имя Молот Ведьм, дернул краешком губы, обозначая улыбку.

– Да, Брат. Я не ошибся в юноше. И, посмотрите, Братья, какое невероятное везение: он первый, кто увидел и даже сообразил снять чужаков на камеру. Благодаря этому мы смогли хотя бы предположить, кто они такие. Далее – захватил образец оружия. Наши инженеры были поражены, когда разобрались с ним. Зато теперь на вооружение скоро поступит новый бронекостюм, который сможет противостоять будущему врагу. Это – два. Помимо прочего мы, наконец, смогли разобраться, почему негеры с таким успехом уничтожают наши форты, и внесли коррективы в их оборону. За последние два месяца мы не потеряли ни одного поселения, Братья. Опять же благодаря Курту фон Вальдхайму. И сейчас он подносит нам на блюдечке абсолютно секретный маршрут чужаков. Астрологи Ордена уже пытаются вычислить примерную точку финиша данного корабля, а командование флота двинуло Вторую тяжелую эскадру в замеченный сектор, чтобы по возможности либо захватить вражеский космолет, или хотя бы попытаться взять в плен кого-нибудь из членов экипажа. Буде же попытка не увенчается успехом – отследить маршрут неизвестного корабля. Нашим же частям на Фобосе приказано усилить карательные операции против негеров и всеми способами обнаружить и захватить чужаков, прячущихся на планете. А также разыскать их космодром.

– Порт – сооружение внушительное, Братья. Его так легко не спрячешь.

– Верно, Брат. Но… Как ни прискорбно признать, чужаки явно превосходят нас в техническом отношении. Согласитесь, что об этом говорят и их оружие, и корабль. Мир еретиков расположен гораздо дальше Тевтонии и Фобоса. Тем не менее на последней планете они бывают. И, как я понимаю, довольно часто. Так что нужно искать их базу. Она точно есть! Скорее всего расположена где-то на полюсе, может быть, даже под водой. И очень-очень хорошо замаскирована.

Все головы склонились в абсолютном согласии с речами старшего из собравшихся…

– Братик приехал! Курт вернулся!..

Этими криками парня встретил отчий дом. Вальдхайм поставил вещи прямо на выметенную до блеска дорожку литого камня и распахнул объятия навстречу младшим членам семьи. Сестра повисла на шее, радостно визжа, братишка обхватил его за пояс, уткнулся носом в бедро и засопел от счастья.

– Ну, сын, здравствуй! – прогудел могучий бас, и навстречу шагнул сам глава семьи, барон Ульрих фон Вальдхайм, высокий широкоплечий мужчина с тронутыми сединой густыми волосами цвета вороньего крыла.

Курт даже растерялся от неожиданности – отец всегда был холодным, даже неприступным, а тут на его лице явно отражались эмоции. Да, юноше не показалось – гордость и радость. За сына. Младшие оторвались от брата, и барон крепко, так, что даже хрустнули кости, обнял сына. Затем, разомкнув объятия, смахнул предательскую слезу в краешке глаза.

– Молодец! Не посрамил!

Хлопнул от избытка чувств Курта по плечу так, что, будь тот послабее, сшиб бы с ног, но закаленный тренировками наследник только чуть качнулся.

– Возмужал, окреп! Совсем взрослым стал, сын…

Барон отступил назад, давая матери подойти наконец к сыну. Альрика фон Вальдхайм происходила из семьи Гогенцоллернов, захудалых обедневших дворян с юга Новой Тевтонии, растерявших со временем все достояние, кроме красоты своих женщин. И сватовство отца Курта просто спасло их род от долговой ямы. К сожалению, браки между дворянами имели побочную сторону – в таких семьях рождалось не больше двух, редко когда трех, детей. Почему? Орден как-то не задавался такими вопросами. Впрочем, если в брак с тевтоном вступала юсави из местных, то смешанная семья могла иметь и десять, и двенадцать детей. Отчего-то в этом случае ограничения на рождаемость не было. Да и вдобавок в последние годы в семьях чистых шрехтов в основном рождались именно девочки. А вот в тевтонских семьях подобное событие, если таковое случалось, считалось праздником. В подавляющем большинстве случаев от пришельцев появлялись на свет только мальчишки. Очередная загадка планеты. Но молодой человек не задавался лишними вопросами, а с жадностью всмотрелся в по-прежнему красивое, не потерявшее своего очарования с прожитыми годами родное лицо.