Константин Мисник - Война под поверхностью Страница 17

Глава Совета встал со своего места. И так было ясно, что сейчас решит собрание. Надо возвращаться в свой корпус, в комнату Совета, и там уже решать, что им делать дальше.

Питрис молча направился к выходу, и за ним потянулись остальные члены Совета, ещё недавно руководившие огромной колонией. Последним, за замыкающими шествие стражниками, шёл Пронис. Он молча прошёл мимо Птуниса, даже не посмотрев в его сторону.

— Я думала, он сейчас в тебя вцепится, — бросила сидевшая рядом Норша. — А он даже слова не сказал.

— В другой раз скажет, — ответил Птунис. — Сейчас не его время. Ладно, давайте принимать решение, нам пора выходить в океан.

11

— Слушай, — восхищённо говорил Герфис, когда они вновь были в загоне, — как ты ловко всё подстроил! Но, говоря по правде, это тебе надо было становиться главным, а не мне. Я ведь всего лишь механик.

— Стану, — совершенно серьёзно пообещал другу Птунис. — Когда придёт время, стану. Скоро всё изменится, и, хотят колонисты того или нет, колонию возглавят новые люди.

— Да уже изменилось! — расплылся в улыбке Герфис. — Разве ты не заметил?

Глядя, как его друг с трудом облачается в гидрокостюм, Птунис с тревогой спросил:

— Сколько лет ты не выходил в океан?

— Много! — с вызовом ответил главный механик. — И что? Всё равно это как дышать, разучиться невозможно. Просто, — пыхтя, добавил он, — навыки переодевания потерял.

— Просто кто-то толстый стал на суше, — бросил уже полностью готовый Седонис. — Костюмчик-то жмёт!

Герфис бросил на остряка яростный взгляд и продолжил заниматься тяжёлой работой. Наконец, он закончил и вздохнул. Действительно, перерыв был слишком большим. Даже костюм по размеру Дарица не смогла подобрать. Пришлось подгонять. Но и этот маловат. Ничего, в воде будет легче.

— Так. После того как наденем маски, вам троим помогут закрепить защитные шлемы, — Птунис указал на Седониса, Герфиса и ещё одного охотника, Кратиса. — Герфис нам важен как специалист, а Седонис и ты, Кратис, будете охранять наши фланги. Я поплыву впереди.

— Ты же без шлема, — попытался возразить Кратис.

— Зато я знаю дорогу, — ответил Птунис. — Кроме того, мне везёт. Всё, разговоры закончены. Слушайте меня. В случае возможного нападения филий старайтесь стрелять вот сюда, — показал он, — туда, где у человека расположена шея. Это для филии тяжёлое ранение. Кроме того, попасть легче, чем в голову. Они ведь довольно вёрткие. Ещё. Касается тех, кто в шлемах. Старайтесь до самого конца не показывать, что на вас не действует внушение.

— Если оно действительно не будет действовать, — сумрачно произнёс Кратис.

Птунис кивнул:

— Да. Так вот, если оно всё-таки не подействует, постарайтесь обмануть их, подпустите поближе и стреляйте наверняка. И последнее. Горкис подготовил для всех кулов грузовые сетки. Возьмём на всякий случай все, но, думаю, всех кулов нагружать не будем. Для боя пару самых быстрых и злобных оставим пустыми.

— Ты как будто уверен в том, что на нас нападут, — заметил Кратис. — А вдруг пронесёт?

— Может, и пронесёт, — легко согласился Птунис. — Но лучше быть готовым ко всему.

— Господи, — попросил вдруг Герфис, — если ты есть, сделай так, чтобы действительно пронесло.

— Думаю, — заметил Птунис, — от него сейчас ничего не зависит.

— А интересно, — вздохнул Герфис, перед тем как надеть маску, — от кого же тогда?

Совет в полном составе сидел в кабинете Питриса. Двое из его членов злобно нападали на Заргиса, обвиняя его в том, что это он во всём виноват, рассказав колонистам про свойства зарядов. Заргис вяло отбивался.

— Да прекратите уже! — поморщился Питрис. — Он ни в чём не виноват. Его всё равно заставили бы всё рассказать. У них ведь на руках были оба документа. Кстати, — его тяжёлый взгляд упёрся в химика, — как получилось, что оба отчёта оказались у Птуниса.

Заргис посмотрел в потолок, как будто искал там ответ, а затем перевёл взгляд на главу Совета:

— Думаю, это Морис.

— Что? Какой Морис?

— Мальчишка, ученик мой. Думаю, это он прочитал главный отчёт и сделал с него копию.

— Ты что, такие важные документы на виду оставляешь? — закричал один из членов Совета.

— Отчёт был закрыт в шкафу, — спокойно ответил Заргис. — Он и сейчас там лежит. Но тому, кто водит дружбу с главным механиком колонии, думаю, не составит труда вскрыть мой замок.

— Проклятые смутьяны, — глухо произнёс Питрис. — Они уже замки взламывают. Что же дальше будет?

На его риторический вопрос некоторые члены Совета ответили ругательствами в адрес этих самых злодеев и смутьянов. Выждав, когда их запал иссякнет, Питрис сказал:

— Думаю, мне не стоит напоминать вам, особенно тем, кто метит на моё место, что если Совет отстранят от руководства колонией, то всем скопом. И никто из сидящих здесь сейчас людей больше в подобный орган допущен не будет. Если кто-то захватывает власть, то не для того, чтобы делиться ею с другими.

Члены Совета молчали. Самые старые из них помнили, что именно так поступил сам Питрис много лет назад. Когда в результате многочисленных интриг он впервые занял кресло главы Совета, чтобы больше не уступать его никому.

— Хорошо, — одобрил сам себя Питрис. — Что будем делать? Есть предложения?

Предложений не поступило. Питрис вздохнул. Он сам подбирал такой состав Совета, чтобы сюда не попадали люди с самостоятельным мышлением, чтобы руководить самому. Исключением был лишь главный химик. Поэтому все привыкли молчать и делать то, что посчитает нужным сам Питрис. Теперь, когда нужны были свежие идеи, это выходило ему боком.

— Ладно, — вздохнул он. — Я уже дал распоряжение Пронису, чтобы его стражники послонялись по колонии, проверили настроение. И заодно попытались выяснить, куда сообщники Птуниса отнесли новое ружьё. Птунис и Герфис не вернутся до завтрашнего утра. Если до этого времени ружьё, к примеру, исчезнет, то отпадёт и надобность в перевооружении, а заодно и в этих самозванцах, которые решили, что они лучше знают, что нужно людям.

Раздались дружные одобрительные возгласы. Но иного от своих соратников Питрис и не ожидал.

Через некоторое время в кабинет вошёл один из стражников и что-то негромко сказал главе Совета.

— Пускай заходит, — кивнул Питрис. — Вернулся Брагис, — сообщил он остальным. — Пронис посылал его к загону. Сейчас он расскажет нам о том, что там творится.

В кабинет боком протиснулся Брагис. Вид у него был сумрачный. Он был одним из самых старых стражников. И он был единственным из них, кто не боялся океана. Просто в своё время он сильно пострадал во время ловли дикого кула. Плавать после встречи с хищником он всё ещё мог, но охотник из него был никакой. Ни скорости, ни сноровки, ни меткости. После выздоровления Брагис стал сильно припадать на правую ногу, а правая кисть его была изувечена.

Питрис поначалу сомневался даже, стоит ли его брать в стражу. Но авторитет Брагиса в колонии был так высок, что одно его слово иногда значило больше, чем кулаки и дубинки десятерых стражников. Брагиса, наверное единственного из внутренней стражи, уважали практически все жители колонии.

Стражник стал посреди кабинета и мрачно оглядел членов Совета.

— Рассказывай, — потребовал Питрис. — Хотя, судя по твоему виду, хороших вестей мы не дождёмся.

Новости, действительно, были неприятные. Брагиса даже к бассейну загона не пропустили. Едва он свернул к загону, как его остановили несколько молодых колонистов и потребовали, чтобы он вернулся назад. Они сказали, что здесь нечего делать людям, которые никогда не выходят в океан. И добавили, что больше никто ни из Совета, ни из внутренней стражи на территорию загона не войдёт.

Никто из колонистов, как это было предписано законами Ружаш, не был вооружен. Но Брагис заметил, что рядом с бассейном сидит охотник с заряженным пневматиком. Больше он заметить не успел, но кто сказал, что этот охотник был там один?

О чём Брагис умолчал, так это о том, какими резкими и обидными были высказывания колонистов. Старый стражник молча развернулся и ушёл. Спустя некоторое время он услышал какие-то крики, а ещё через несколько мгновений его догнал Радис, руководивший охраной загона, который, к удивлению Брагиса, был сильно смущён.

Он извинился за молодёжь и сказал, чтобы Брагис не обращал на них особого внимания. Эти головастики ещё совсем не знают жизни, а думают, что уже умнее всех. Радис ещё долго шёл с ним. Пытаясь загладить неловкость, он вспоминал случаи из их молодости, смеялся, но горький осадок у Брагиса после посещения загона всё равно остался.

Члены Совета встретили его сообщение в гробовом молчании. Если у кого-то ещё были сомнения в том, что сегодня в колонии поменялось очень многое, то теперь они полностью отпали. Ещё большего пессимизма добавило сообщение Прониса.