Владимир Михайлов - Решение номер три (Сборник) Страница 17

– Думаешь, не пробовали? Авария точно состоялась; только погибли наши, а не он. Если точнее: были убедительные оперативные данные, что он вышел в пространство на одной посудинке из его эскадры. Совершенно точные. Федерация послала вдогон перехватчик. А Смоляр, когда понял, что ему сели на хвост, вместо того чтобы попытаться слинять, описал циркуляцию и пошёл на таран. По сути, на самоубийство! Смоляр! До последнего мгновения никто не мог поверить: ждали, что он просто испытывает – чьи нервы крепче. А когда поняли, что это – всерьёз, отворачивать уже поздно было. Результат? Оба корабля – в пепел, спасённых, понятно, не было. Власть высказала глубокое сожаление и сочувствие, испытывая на деле искреннюю радость: погорел император окрестностей на веки вечные! Если бы! Но он назавтра объявился живой и здоровый – лично прибыл на самый верх со своими соболезнованиями по поводу, как он назвал это, несчастного случая. Выходит, вместо факта оперативникам подсунули дезу, другого объяснения не придумать. Теперь ищут – кто да как, а толку никакого. Так что стало понятно: известными способами его не достать. Думаешь, иначе они стали бы опускаться до нашего уровня?

– Понятно. Что же он на сей раз задумал такое, что даже у начальства нервы сдали?

– Президент обещал рассказать при личной встрече.

– Что, он собирается заехать к нам на чашку кофе?

– Юморист. Он ждёт нас через сорок минут.

– Надо понимать – всю команду?

– Нас с тобой. У Листвена – другая задача.

– Какая честь! – сказал Ястреб и зевнул.

– Так что времени у тебя в обрез, чтобы одеться поприличнее. Давай, беги. Подхвачу тебя у твоего дома.

6

Проходя в сопровождении разодетых камер-стражей по анфиладе президентского дворца, Ястреб, оказавшийся тут впервые, лишь крутил головой и щёлкал языком – от восхищения, надо полагать: всё вокруг было в золоте и самоцветах, парча чередовалась со светящейся синтетикой, ноги увязали в коврах едва ли не по колено. Похоже, за их проходом наблюдали; во всяком случае Президент Стойк, поднявшийся из-за стола навстречу вошедшим, начал со слов:

– Похоже, наша резиденция вам понравилась?

Младой лишь почтительно улыбнулся и покивал головой. Ястреб же вполне серьёзно ответил:

– Производит впечатление. Наверное, обошлось недёшево?

– Можете быть уверены, – сказал Президент. – Всё делалось на века. Жаль, что простоит так недолго.

– А что? – безмятежно поинтересовался Ястреб. – Подпочвенные воды? Или ожидается землетрясение страшной силы?

– Я рад, – проронил в ответ Стойк, – что вы в хорошем настроении. Жаль, что придётся его испортить.

– А может, не надо? – попросил Ястреб.

– Могу вас успокоить в том смысле, что ни воды, ни иные природные катаклизмы нам не грозят, – Президент внимательно посмотрел своему визави в глаза. – А огорчить – тем, что нас ожидает нечто худшее. В недалёком будущем есть такая вероятность, всё это разлетится вдребезги.

– Такая роскошь?..

– Если бы речь шла только о дворце, я не стал бы отвлекать вас от ваших дел, безусловно важных.

Ястреб только поднял брови, ожидая продолжения.

– Уничтожение грозит всей планете. Всей Матери.

Ястреб позволил себе слегка улыбнуться:

– Вы полагаете, это возможно?

Президент Стойк вздохнул:

– Это обещано мне человеком, до сих пор неуклонно выполнявшим все угрозы. И я не думаю, что на сей раз он шутит.

– Вы имеете в виду Смоляра?

– Никто другой не решился бы… – Президент не договорил.

– Похоже на нормальный шантаж, – сказал Ястреб. – Чего он хочет?

– Вот этого.

И Президент похлопал ладонью по полированной поверхности стола.

– Он хочет сменить мебель?

– Не время для шуток, – проговорил Президент достаточно грозно (Младой даже вздрогнул). – Он хочет получить этот пост. Стать Президентом Галаксии. Законным. Он может получить легитимность, если я официально назначу его моим преемником, а потом подам в отставку. Вы знаете, что по закону это равносильно всенародному избранию.

Откровенно говоря, Ястреб этого не знал: высокая политика его никогда не интересовала. Однако он кивнул головой так выразительно, словно собирался боднуть Главу Федерации.

– А потом, – продолжал Президент Стойк, – он объявит себя Императором. Не только всей шпаны. Всей Галаксии. Как это пишется на этих его бесстыдных карточках. – Тут в голосе верховного политика прозвучало раздражение, которого он не смог скрыть. – И никто не сможет помешать этому, поскольку все его действия будут законными, целиком конституционными.

– Не люблю самодержавия, – сказал Ястреб. – Я воспитан в твёрдых демократических убеждениях.

(Вообще-то о своих убеждениях он никогда не думал всерьёз: работа ничего такого не требовала, да и жизнь – тоже. Но сейчас – он чувствовал – следовало произнести что-то, приличествующее обстановке.)

– Как и все мы. Поэтому думаю, что не придётся объяснять и доказывать вам, что ему необходимо помешать. Обезвредить его. И, как выяснилось, в этом деле мы можем рассчитывать только на вас.

Ястреб ухмыльнулся:

– Вот не знал, что один я сильнее Вооружённых сил и всех Служб Галаксии. Вы мне дали повод потребовать повышения оплаты моего труда. Значит, военный министр теперь будет приветствовать меня первым? А как ко мне станут обращаться? Пожалуй, «Ваша крылатость» звучало бы неплохо. Или «Окрылённость», как по-вашему?

– Уймись, Ястреб, – не выдержал Младой. – Дело более чем серьёзное. Простите его, Президент, он любит прикидываться дурачком, но на самом деле…

– Знаю, – сказал Президент. – Меня предупреждали. Хотя должен заметить, господин Ястреб, что вы ведёте себя не совсем…

Он махнул рукой:

– Хорошо, вернёмся к делу. Думаю, что у вас успели возникнуть вопросы.

– Ну, если вы действительно полагаете, что задача нам по силам, то введите нас в курс дела полностью. Он грозит взорвать планету? Это реально? До сих пор я полагал, что такое бывает разве что в сказках.

– Сказки не всегда лгут, господин Ястреб. И кроме того – об этом говорилось не только в сказках.

– В чём же народное творчество право? Какой сверхвзрывчаткой можно разнести в пыль такой солидный объект, как Мать? И куда такой заряд надо – и можно – заложить? А кроме того – каким образом он ухитрился проделать это в одиночку? Ведь Смоляр до сих пор не имел соучастников, верно?

– Они не понадобятся ему и сейчас. Не нужно много сил, чтобы проговорить несколько слов – если знать, что это за слова, а также где и когда их произнести.

– Вот что. Пресловутая Триада Куранта? А я-то всегда думал…

– Что это болтовня старух, понимаю. Я и сам всю жизнь считал так же.

– Что же разубедило вас? Постойте, постойте, кажется, я… Это Аргенор?

– Его исчезновение. Он вовсе не был уведен с орбиты, как мы вначале предположили. Его даже не разнесло в пыль. Он просто исчез.

– Интересно. И вы вправду полагаете, что это – воздействие Триады?

– Её можно услышать – на звуковой дорожке. Нам – мне – прислали запись. Больше не было смысла держать её в тайне: ведь у каждой планеты – своя триада, три формулы, на которые отзывается она – и только она.

– А на звуковой дорожке, кроме этого…

– Да, было и другое. Предупреждение: «Следующий – Горм. За ним черед Матери». Вы ведь помните мифологию: Горм породил Мать из своего левого бока, а затем она…

– Это мы учили в школе. Даже раньше: в детской когорте. Скажите, а голос…

– Нет, конечно: голос искусственный. Но подтверждение – золотая визитка – доставлено за пять минут до его личного визита.

– Как Смоляр получил доступ к этой самой триаде? Почему он, а не вы? Где вообще все эти триады находились? Никто ведь не знал…

– Как получил? Какая разница? Купил или вынудил сообщить ему. Где они хранились? Но вы, наверное, даже не знаете, как и когда они возникли? И кто такой – Курант? Это, по-моему, не входит в программы детских когорт?

– В моём образовании имеются большие пробелы, – ответил Ястреб хладнокровно. – Но помню, что и в школе этого не проходили.

Президент вздохнул.

– Ну, хорошо. Вкратце: Курант жил пятьсот с лишним лет тому назад, в Век Больших Открытий, и по образованию был вакуум-физиком, а по службе – только не улыбайтесь – монахом в Великой Обители.

– Это в той, что тут, рядом с Капитом?

– Не перебивай Президента! – прошипел Младой. Ястреб только отмахнулся.

– В этой самой, – подтвердил Стойк. – В те времена там ещё находилась резиденция Омниарха. Итак, Курант занимался теологией и физикой пустоты; возможно – старался перебросить между ними какие-то мостки, этим в разные времена занималось немало народу. Не знаю, каковы были бы его успехи, если бы перед Матерью вдруг не возникла угроза уничтожения.

– А что – тогда тоже жил какой-нибудь Смоляр? Не предок нашего случайно?

– О Смоляре история умалчивает. Угроза же заключалась в приближении небесного тела – оно обладало кометной орбитой, но представляло собой монолит, весьма и весьма увесистый. Столкновение с ним привело бы к катастрофе, во всяком случае – к гибели всего живого на Матери, и столкновение это казалось неизбежным; у человечества не было способов не только уничтожить тело, но даже просто изменить его орбиту. К счастью, тело было замечено, когда до столкновения оставалось ещё около года.