Закон «Бритвы» - Дмитрий Олегович Силлов Страница 17

– Надо поговорить, – сказал человек.

– Конечно, брат, проходи, садись, будь как дома, – расплылся в улыбке капитан, борясь с желанием заключить «родственника» в объятия. Где-то в уголке его сознания билась мысль, что происходит нечто странное, непонятное, просто немыслимое… Впрочем, билась она недолго, смытая волной всепоглощающего детского восторга при виде незнакомого человека с сумкой…

Виктор чуть ослабил давление на волю капитана – не хватало еще, чтоб он, разрыдавшись от счастья, полез обниматься на глазах у пулеметчиков, которых не так-то просто было бы взять под контроль на расстоянии в сто метров. Можно, конечно, но личная сила тоже не безгранична и имеет свойство тратиться по мере использования, как бензин в машине.

Капитан горячо пожал руку полицейскому в странной форме. Пулеметчик на вышке зевнул и отвернулся в сторону Зоны. У полиции с кордонными отношения всегда были натянутыми, но тут, видимо, старый знакомый начальства приехал. Короче, ничего интересного.

А начальство тем временем провело «брата» внутрь КПП и с четверть часа рассказывало все, что знало о сталкере по прозвищу Снайпер.

– Значит, говоришь, в Зону он ушел сегодня… – задумчиво проговорил Виктор. – Ладно.

И не прощаясь вышел из КПП, но с противоположной стороны. С той, что была обращена в Зону.

– Не стрелять, – разнеслось ему вслед из громкоговорителя, размещенного на крыше КПП. – Это спецагент с особым заданием.

– Что-то до хрена развелось нынче спецагентов, – пробормотал пулеметчик на вышке. – Башку прострелить некому.

…Виктор шел быстро, почти бегом. Он знал, что таким темпом перемещаться по Зоне чревато. Но сейчас он шел по следу Снайпера, который, судя по характеру отпечатков обуви, двигался грамотно, не спеша, промеривая путь каким-то детектором, так как следов от падавших на землю болтов и гаек видно не было. Кстати, Виктор прекрасно различал в темноте мельчайшие детали, и заслуга в этом не какого-то мистического зрения ниндзя, а японского прибора ночного видения последнего поколения, привезенного из Страны восходящего солнца вместе с остальными необходимыми предметами.

В том, что здесь прошел именно Снайпер, сомнений не возникало. Во-первых, загипнотизированный капитан показал, куда направился сталкер, после чего сел на стул и заснул, как было приказано. Через час проснется и ничего не вспомнит. Зачем человеку ненужные воспоминания? Правильно, совершенно ни к чему.

Во-вторых, это был бы не Снайпер, если б его путь не был отмечен характерными следами. Например, кровавой лужей аномального вида, из которой торчали чьи-то кости, или трупом мутанта, развороченным гранатой. Интересный человек этот Меченосец. Похоже, его Предназначение само подбрасывает ему на ликвидацию объекты, мешающие Мирозданию. Что ж, у каждого свой Путь. Кто-то строит, созидает, творит во имя Гармонии, Прогресса и Равновесия. А кто-то уничтожает всякую нечисть во имя того же самого. Чтобы выросли злаки, нужно полоть сорняки, иначе они задушат полезные ростки на корню…

По проторенному пути идти всегда проще, потому Виктор довольно скоро увидел строение весьма удручающего вида. Грязная покосившаяся хибара с доской над дверью, на которой кто-то, видимо ради прикола, накорябал углем надпись: «Сталкерский бар». Даже представить страшно, каким пойлом могут накачать в таком месте.

– Неужто реально сюда кто-то ходит? – пробормотал про себя Виктор.

Однако следы Снайпера вели именно туда, в «бар», внутри которого слышалась какая-то подозрительная сосредоточенная возня. Будто не сталкеры там чинно и сосредоточенно вливают в себя гадость местного разлива, а пара мясников собирается заколоть бычка. Не, в подобном месте, конечно, возможно всякое, но лучше быть готовым к любым неожиданностям. Потому Виктор заранее обнажил меч и мощно ударил ногой в дверь.

То, что бармен, сволочь такая, решил откромсать мне конечность, меня совершенно не устраивало. Потому я напряг все свои силы и рванулся, послав в руки два потока мысленных сигналов: один «Бритве», второй – пиявке Газира. Сигналы те были исключительно матерного содержания, ибо если аномальные существа, прижившиеся в твоей тушке, никак не реагируют, когда тебя собираются разделать точно барана, то это не друзья, а паразиты, типа глистов. Тем абсолютно пофиг, бьют тебя, четвертуют или заживо перемалывают в фарш… Нет, «Бритва», конечно, неплохо выступила, пробив башку «скелету», но могла б заодно и ремень перерезать, стягивающий мне запястье, и остальных уродов выкосить. Я ж помню, как она однажды очень эффективно сработала дистанционно – жаль только, что это был единичный случай.

В общем, рванулся я со всей дури, мысленно матеря свой нож с пиявкой заодно… и ни фига не случилось. Реально паразиты оказались. А на «Бритву» я вообще обиделся. Как ее покой потревожили, так она скелетоподобного мута сразу замочила. А как мне помочь – не, иди-ка ты, хозяин, на фиг, подустала я что-то. Хоть обматерись, по барабану мне твои проблемы, и все тут.

– Ты б не сокращался, Легенда Зоны, – проговорил бармен, с досадой опуская нож. – Будешь лежать спокойно, я руку в два движения отрежу, аккуратно по суставу. И сразу же перевяжу. А если решишь извиваться, то прости, уж как получится – так и будет. Ты какую культю предпочитаешь? Красивую? Или разлохмаченную, будто морда ктулху?

Пузатый урод издевался, вновь примериваясь к моей руке. И такое меня зло взяло, прям впору самого себя испугаться. А вот дальше – не знаю, то ли осознанно я поступил, то ли от бессильной ненависти, только меня словно какая-то потусторонняя сила подняла на «мостик», и я со всей дури ударил спиной о деревянный стол.

Вип-стол в этом гребаном баре был сколочен грубо, с виду надежно, но, по ходу, сильно давно. На него и пиво с самогоном проливали, и ножи в него втыкали, и плясали спьяну наверняка, и переворачивали небось не раз во время драк, без которых немыслимо представить ни один бар не только в Зоне, но и на Большой земле. Короче, для конкретно уставшего от жизни стола мой удар оказался последней каплей. Столешница треснула посредине и сложилась «книжкой» вместе со мной, где-то по дороге порвав полотенце, фиксирующее кляп.

– Твою ж душу, мать и папу! – взвыл бармен, по ходу, изрядно удрученный поломкой ценного имущества. – Убью паразита!

И ринулся ко мне. Но, ослепленный яростью, зацепился ногой за снарядный ящик, заменяющий стул, и всей своей плотью грохнулся на обломки стола, под которыми был я.

Фиг знает, как я не погиб от свалившегося на меня катаклизма, но звезды в глазах поимел знатные. Половинкой сломанной столешницы прямо в лоб прилетело, меня ею накрыло, а потом сверху на этот бутерброд с начинкой из меня рухнула барменовская туша. И, рухнув,