Пасынки Луны. Часть 1 - Денис Георгиевич Кащеев Страница 17

Речь явно шла о той нашей драке, когда Воронцова подослала своих клевретов меня проучить – а те в результате расползались в крови и соплях.

– Неужели? – вздернул брови я, внутренне подбираясь. – А мне казалось, что все нужные точки там были уверенно расставлены!

– Скорее все же запятые, – покачал головой Кутайсов.

– Желаете продолжить? – отставляя вино, холодно поинтересовался я.

– Поймите меня правильно, молодой князь, я вовсе не ищу ссоры! – тут же поторопился заверить мой собеседник. – Но и оставлять вопрос незакрытым считаю неправильным. В прошлый раз слишком многое сошлось нелепо – полагаю, нужен новый, чистый эксперимент. Что скажете насчет дружеского поединка? Если выиграете, обязуюсь угостить вас с госпожой Каратовой ужином в лучшей ресторации Петрополиса. Если же вдруг удача будет сопутствовать мне – того с меня и станет довольно.

– Поединок – прямо здесь, на Императорском балу? – нахмурился я, пометив про себя, что молодому графу известно про Светку.

– Именно так, – кивнул Кутайсов. – Среди здешних аттракционов есть потешное ристалище. Соперники прикрыты стационарными щитами, сами только атакуют. Хитрый артефакт оценивает потенциальный ущерб и переводит его в условные баллы, которые выводит на табло. Кто больше наберет – тот и победитель. Развлечение не пользуется особым спросом, к тому же большая часть публики постепенно перетекает в залы для танцев, так что слишком долго в очереди стоять не придется, на все про все у нас с вами не уйдет и получаса. Ну так что, согласны?

– Как-то все слишком сложно, – с сомнением покачал я головой. – Чем плох обычный учебный поединок?

– Тем, что драться всерьез, пусть и не насмерть, никто нам в белой зоне не позволит, – терпеливо пояснил молодой граф. – А возможность покинуть бал нам с вами представится лишь завтра поутру. Это уже будет март. А как я уж сказал, мне весьма бы хотелось встретить новый год, аккуратно подчистив все старые хвосты. Тем более, что нас ждет имба – зачем вступать в нее с лишним обременением?

Ну да, в силу здешнего путаного календаря, наступающий год должен был стать так называемым эмболисмическим, состоящим из тринадцати месяцев. Молва приписывала таким недобрую славу, и переносить в «имбу» любого рода незакрытый гештальт в самом деле считалось плохой идеей.

– Понимаю, молодой князь, что по старой памяти вам может быть трудно поверить в мою искренность, – не получив ответа, продолжил Кутайсов. – Но мы с вами на Императорском балу! Здесь даже с метлы на карусели упасть невозможно – все под контролем у страховочных артефактов! Допустим, я коварен и пышу злобой – что может пойти не так? Бояться тут решительно нечего!

– Бояться? – прищурился я.

Какая-то уж слишком примитивная попытка взять меня на слабо. Даже для Кутайсова примитивная. Ну не может он всерьез рассчитывать, что я клюну на такое!

Или может? Никогда не стоит недооценивать чужую глупость.

Но и считать себя умнее других – не менее опасно.

– Ну так как, молодой князь? Сделаете мне это одолжение? Или вновь расстанемся… неприятелями? – сказано это было с прежней белозубой улыбкой, но теперь в тоне Кутайсова нельзя было не распознать угрозы.

– Знаете что, сударь… – первым мои порывом было послать-таки молодого графа к духам Америки, но тут вдруг меня осенило: а ведь именно того он, возможно, и добивается!

Ясно, что вся эта болтовня насчет имбы – лишь нелепый предлог. Кутайсову тупо нужно утверждать свой авторитет среди прихлебателей, а та летняя трепка на лестнице, должно быть, здорово оный умаляет. Отсюда и идея с поединком. Но молодому графу позарез требуется победа, желательно красивая – это ясно. Однако если бы он был в ней уверен, то просто вызвал бы меня, не оставив пути к отступлению. А он уговаривает. Подначивает. Угрожает. А прямого вызова не бросает. И сам так уж откровенно не наглеет, не давая достойного повода для вызова уже мне. Почему? Не потому ли, что на самом деле страшится схватки, понимая, что наверняка проиграет, это его «нечего бояться» – красноречивая оговорочка, кстати! То есть получается, отказавшись биться – из лени ли, из осторожности ли – я лишь сыграю молодому графу на руку!

С другой стороны, ну и дух с ним, нет?

С третьей: лишний раз проучить негодяя – чем плохо? С моим запасом маны, с Зеркалом, да с приобретенным за эти полгода боевым опытом иного результата ждать не приходится.

– Что ж, молодой князь, вижу, мои надежды на взаимопонимание оказались тщетны… – демонстративно вздохнул Кутайсов, глядя уже не столько на меня, сколько на Гончарова с Плетневым. Весь его вид будто бы говорил: видите, я предложил разобраться, а этот тип позорно слился – что окончательно утвердило меня в верности моей догадки.

Ладно, к духам, нарвался – получи!

– Отнюдь, сударь, – с едкой ухмылкой выговорил я. – Когда ко мне приходят с добром – почитаю своим долгом добром же и ответить. Где этот ваш потешный полигон?

Растерянно захлопавшего глазами молодого графа нужно было видеть!

Глава 8

в которой я почем зря лью ману

Зал, куда меня привел Кутайсов, находился на самой периферии отданной под новогодние празднества дворцовой площади. Я сегодня уже сюда заглядывал – может, даже дважды – когда искал Светку. И тогда народу здесь было немного, а сейчас, когда, если верить молодому графу, публика потянулась поближе к танцам, мы и вовсе спугнули тут одну-единственную ненароком заблудившуюся парочку. То есть ждать у аттракциона не требовалось вовсе, из чего я лишний раз заключил, что, упоминая очередь, пусть для правдоподобия и небольшую, оппонент пытался не столько уговорить меня принять участие в поединке, сколько отвадить от оного.

У входа в павильон потешного ристалища висел щит с правилами игры – и с меткой Собственной Его Императорского Величества канцелярии, удостоверявшей их подлинность. Я не преминул прочесть написанное. Все оказалось примерно так, как и обещал Кутайсов: участники с двух сторон входят в неширокую галерею и по команде начинают лупить друг по другу атакующими техниками. Заботиться об обороне нет нужды: каждого прикрывает надежный стационарный щит. Подсчет потенциального ущерба ведется автоматически, и результаты, выраженные в неких условных баллах, отражаются на табло, где за ними могут наблюдать зрители – буде такие окажутся возле павильона. Победит тот, кто наберет больше