Владислав Выставной - Кремль 2222. Ярославское шоссе Страница 17

– Ты не его имеешь в виду? – кивнув вслед улетевшей машине, спросил Книжник.

– Не считай меня идиотом, – отрезал Зигфрид. – За нами следят люди.

Он помолчал, поправил самого себя:

– Или те, кто считает себя людьми.

Последняя фраза не понравилась Книжнику. Потому что разумными существами в последнее время мнили себя не только люди, но и такие монстры, о которых лучше не вспоминать на ночь.

– И что будем делать? – спросил Книжник.

– Идти вперед. Но следует быть внимательнее. Такое ощущение, что ОНИ нарочно заманивают нас в ловушку. Сначала мародеры-нео, потом слепые крысы, теперь эта «хищная воронка»…

– Погоди, – нахмурился Книжник. – Ловушки ведь на любом пути встречаются. Ты думаешь, это все не случайно?

– Я не верю в случайности. И – да, ловушки встречаются. Но никогда у меня не было чувства, что в них меня привели нарочно.

– Как же нас могли привести нарочно? У нас же ни проводника нет, ни заранее известного пути.

– Хотел бы я знать, – сказал Зигфрид. – Хотел бы…

После этого разговора у Книжника началось то, что называют манией преследования. За каждым углом, за каждым поворотом ему стали мерещиться неизвестные преследователи. Умом он понимал, что все не так просто, что слежка – даже если это не пустые подозрения Зигфрида – не была бы настолько явной.

Но больше всего тревожил вопрос: кто и зачем за ними следит? Это просто охота? Есть ведь на просторах Москвы любители такой забавы – те же дампы, к примеру. Или их хотят взять в плен? Тогда с какой целью? Связано ли это с целью похода? Но откуда «охотникам» стала известна эта цель?

Да и существуют ли они вообще, сами «охотники»?

Это была настоящая паранойя. К общему нервному состоянию примешивались легкая лихорадка и действие снадобий.

Впрочем, за последующие пару дней эта нервозность несколько поутихла. И без того проблем хватало: трудный переход по развороченным улицам заставлял целиком сконцентрироваться на движении. Зигфрид нарочно двигался самым неудобным и длинным путем – будто пытался обмануть придуманных им недоброжелателей. В какой-то момент Книжник стал сильно сомневаться как в их существовании, так и в способности Зигфрида адекватно воспринимать действительность.

Путь все больше напоминал затянувшуюся полосу препятствий на кремлевском полигоне для ратников. Ему что, Зиг – прирожденный воин, закаленный, как и его меч, в Поле Смерти. Соперничать с ним могут только такие же, с пеленок взращиваемые ратники Кремля, у которых, между прочим, имеется особый D-ген, превращающий человека в настоящую машину войны.

А он, Книжник, – хилый задохлик, книжный червь, вообразивший, что может тягаться в выносливости и ловкости с настоящими воинами. В минуту слабости он даже сетовал на самого себя: чего это он полез на эти галеры? Ведь предлагали ему самую важную, самую «престижную» из всех должностей Кремля – сан Хранителя Памяти. Сан дарит всеобщее уважение и не требует никакого напряжения сил. Знай живи и радуйся, да занимайся любимым делом. Беда только в том, что любимым делом он выбрал себе суровый и неблагодарный путь.

Путь воина.

– Куда мы лезем сквозь эти дебри? – задыхаясь, бормотал Книжник. Он продирался сквозь узкую щель в кирпичной стене. Впереди маячила спина Зигфрида. – Мы же так выдохнемся еще на полпути!

– Лучше устать, чем сдохнуть, – просто отвечал воин, запрыгивая на очередную груду бетонных обломков.

– Но с чего ты взял, что за нами все еще следят? – карабкаясь вслед за ним на полуобвалившуюся стену, выдохнул парень. – С каких пор ты стал таким подозрительным?

Спрыгнув со стены на противоположную сторону, Зигфрид обернулся и, критически поглядев на Книжника, сказал:

– Ты сам навязался на мою голову. Я же говорил тебе – оставайся дома.

– Но я…

– Ты должен понять: для меня это слишком важное дело, чтобы погибнуть по недосмотру или глупости, не исполнив свой долг.

Книжник рухнул под ноги приятелю, поднялся, шатаясь, принялся неловко отряхиваться. Откуда-то сбоку вынырнула Грымза и тихонько заскулила, наблюдая за страданиями «хозяина» – если она действительно считала его хозяином.

– Видишь, даже крысопес не жалуется, – усмехнулся Зигфрид.

– Я тоже не жалуюсь, – сплевывая пыль, проворчал Книжник. – Скажи только: как ты определяешь слежку? Какие признаки видишь?

– Я не вижу. Я чувствую.

– Что? – брови Книжника чуть приподнялись.

– Знаешь, что такое интуиция? Опыт плюс инстинкт – такое не объяснить словами.

– Я знаю, что такое интуиция.

– Значит, ты поймешь меня, – подытожил Зигфрид и продолжил продвижение вперед.

В этом был он весь: минимум слов – максимум действия.

Не теряя темпа, они пересекли Садовое Кольцо: пост на переходе контролировали маркитанты, с которыми у Зигфрида были натянутые отношения. Но это был незнакомый клан, и обошлось без стычек. Пришлось просто расстаться с парой сверкающих золотых дисков. Маркитанты любили золото, и именно их силами поддерживалось его обращение на территории мертвого города. Впрочем, с тем же успехом можно было бы расплатиться консервами или патронами. Преимущество золота – в его компактности и универсальности. Двести лет прошло с момента краха цивилизации, но главное ее достижение продолжало жить и поддерживать хрупкие связи между оставшимися в живых.

Имя этому достижению – деньги. Величайшее изобретение человечества. То самое, что позволило достичь невероятных высот в экономике, науке, искусстве. То самое, что в итоге и погубило старый мир. Потому что любая война своей целью имеет все те же деньги.

А потому Зигфрид расставался с золотом без сожаления. Группа людей, одинаковых, как клоны, в своих черных очках и черных же плащах, вооруженных почти мистическими автоматами Калашникова, молча расступились, пропуская их. Они выглядели немыми роботами, но не смогли сдержать эмоций, когда первой в открытый проход нырнула Грымза. Реакция на крысопсов у всех одна: «огонь на поражение». И эти тоже нервно вскинули стволы, но Книжник опередил их:

– Стойте! Это с нами.

Маркитанты нехотя опустили оружие: спорить с платежеспособными клиентами не в их правилах. Проводив путников взглядами сквозь темные стекла, со скрипом закрыли за их спинами полосатый шлагбаум. И словно в насмешку над всеми границами прошуршал в небе над ними одичавший разведывательный дрон.

Когда они подходили к МКАД, у Книжника неожиданно открылось второе дыхание. Черт возьми, он даже начал получать удовольствие от преодоления всех этих бесконечных препятствий! Руки и ноги окрепли, а может, просто научились двигаться рациональнее, экономнее и эффективнее. Так можно было двигаться сколь угодно долго, останавливаясь лишь на короткие передышки, чтобы хлебнуть воды да погрызть немного сушеного мяса. Самое главное – окончательно выветрились из головы все сомнения, да и вообще посторонние мысли.