Алексей Волков - Разрушитель Страница 18

Кстати, бронетехника порою попадалась. Просто сломавшаяся на марше и сейчас или чинимая, или просто охраняемая. Брошенной пока видеть не привелось. Хоть пара фигур в форме да маячила у каждой единицы.

Несколько раз виднелись валявшиеся в кювете легковушки. Одна вообще была сгоревшей, не сразу и марку определишь. Один раз в стороне стоял разбитый и разграбленный трейлер. Что в нем везли, не понять. Явно не электронику или прочие безмолвные и потому никчемные теперь предметы.

– И до Москвы недалеко, – качнул головой водитель. – Совсем обнаглели! Откуда столько мрази развелось?

Как обращаться ко мне, боец понятия не имел, но и сидеть молча ему явно надоело.

– Дерьмо всегда на поверхность всплывает. А вот хороших людей обычно не видно.

Я не стал рассуждать при бойце о вине власти. Когда несколько десятилетий с самых разных трибун упорно кричат о личном успехе как главной цели в жизни, не стоит удивляться результату в конце. Плюс – кино и прочее искусство, упорно навязывающее образ героя, противостоящего всему миру. Преуспевающему, заботящемуся лишь о собственном будущем… Раз главное – успех, какая может быть мораль? Порядочность и прибыль плохо уживаются между собой. Все средства хороши, только ведь подлые намного эффективнее. А одним из итогов – валяющаяся в кювете фура, разграбленная, так как платить и взять – вещи разные. Не стоит гадать, какой способ гораздо предпочтительнее и выгоднее.

Стоит ли возмущаться после этого?

Стоит. Иначе сам перестанешь быть человеком.

– То-то и оно, что хороших не видно, – пробурчал солдатик. – А еще говорят, в Москве изрядная заварушка.

– Есть такое дело. К сожалению, начальство пока до конца не разобралось, кто за ней стоит, чего хочет и на кого свалить.

Боец невольно улыбнулся.

– А вы сами как думаете?..

Он замялся, не находя формы обращения. Представляя меня, Линевич не назвал ни звания, ни должности, а военные люди привыкли к точности и субординации.

– Можно – Александр Сергеевич, – ушел я от четкого ответа. – Как Пушкина.

В самом деле – кто я в данный момент?

– Как вы думаете, Александр Сергеевич? – повторил водитель.

– Думаю я много, но правильно ли… Любое событие надо рассматривать с нескольких точек зрения и лишь потом решать, какая не правильнее, но ближе к справедливости. Пока я просто не имею всех данных.

Тут в наушниках прозвучал голос Скородумова: «Подъезжаем к Кольцевой», и стало не до рассуждений.

– В десанте! Скоро Москва! Усильте бдительность!

Столица нашей родины. Блин!

Я начал беспокоиться. В принципе, кроме Валерки и разбросанных по всему постсоветскому и не только постсоветскому пространству друзей, у меня никого не было. С родней я давным-давно почти не контактировал, родители умерли, жена ушла. Наверно, потому я так и беспокоился о сыне. Точнее – тому, что он все не приезжает, хотя срок был обговорен заранее.

Фактически сегодня последний день. Нет, еще часть завтрашнего, просто вдруг в расчеты закралась ошибка, и все случится чуть раньше запланированного?

Из Москвы через нашу станцию проходили два поезда, утренний и вечерний. Первый уже ушел дальше, до второго было еще далеко, и оставалось надеяться, что Валерка приедет именно им.

Собственно, была еще пара междугородных «Неопланов», автобусов дальнего следования, более дешевых, чем вздорожавшая до предела железная дорога, но деньги у сына имелись, а в поезде все равно комфортнее. Это я привык отдыхать в любом положении и в любых условиях. При моей-то жизни просто возможности присесть и той был рад. А уж если еще глаза закрыть хоть на полчасика – вообще находился бы на седьмом небе от счастья. Если бы оставались силы радоваться.

Следующее поколение уже из другого теста. Службы мой сын не видел, физические нагрузки, правда, знал. Тут Виктор к нему несколько несправедлив. Гонял я Валерку, гонял. Не так, может, сильно, как стоило, но все-таки совсем неженкой сын не был. Хотя главного он достигал умом, а не лбом, как папа.

Сейчас отчаянная затея без моего сына и его приятеля была бы обречена на провал. Затея, легко квалифицируемая как преступление. Не государственное – общечеловеческое.

Но где же он? Вернее – они, так как договаривались с обоими?

Я не выходил из электронного ящика. Все казалось, отвернусь, а уже появилась надпись: «У вас одно новое письмо». Хотя письмо должно было прийти еще вчера – с номерами вагона и поезда, в котором этот вагон перемещается. Или рейса автобуса, на худой конец. Все было напрасно. Скайп я тоже не выключал, только в веренице значков значок моего сына оставался серым. И что тут будешь делать? Даже мобильник отвечал снова и снова: «Абонент находится вне зоны доступности».

Странно. Может, что-то случилось? До этого дня Валерку отнюдь нельзя было назвать безответственным человеком.

Пара писем все-таки пришла. Одновременно, как бывает порой. Увы, абсолютно ненужных мне в данный момент.

Хотя другого времени ответить уже не будет.

Пораженный этой мыслью, я принялся за ящик. Как бывает у всякого, у меня далеко не всегда имелось время и настроение отвечать даже приятелям. Потому письма поневоле копились, и приходилось отводить час, а то и больше, чтобы набить на клавиатуре где – рассуждения, где – просто фразу-другую, где – новости, а где и целый текст. В зависимости от необходимости и ожиданий корреспондента на той стороне.

В данный момент время имелось, настроения не было. Тем не менее я мужественно пытался сосредоточиться, находил слова, пытался поймать ускользающую, а то и вовсе не желающую появляться мысль.

Не думалось мне сегодня на посторонние темы. Потому на каждое письмо уходило минут десять, а на какое и двадцать. Перед каждым я выходил на балкон курить, потом, когда во рту становилось погано, делал себе кофе, и опять все шло по кругу.

С другой стороны, эта затяжная процедура помогала хоть как-то убить время. Иначе ожидание вообще стало бы невыносимым.

Пришло еще одно письмо. Потом какая-то женщина попыталась влезть в Скайп в попытке познакомиться. И только сына все не было.

Если бы не это, я мог бы быть спокоен. Насколько возможно, хоть отчасти предвидя грядущее.

По крайней мере, подготовились мы с Николаичем как следует. Сумели извлечь и перевезти клад, потратили почти все деньги и запаслись продуктами, бензином и прочим. Еще бы дизель-генератор на самый крайний случай, только где его взять? Да и не работает он без топлива. А столько все равно нам не приобрести.

И изредка колола совесть. Какое право я имею, чтобы решать за всех? Не то чтобы меня настолько волновала судьба всего человечества. Если подумать – довольно абстрактное понятие. Там такое переплетение интересов, привычек, мнений, взглядов на мир, и человек Запада не в силах понять мусульманина, китайца, негра из африканских глубин. Кому-то станет много хуже, а кто-то не заметит, и найдется тот, кто от души отблагодарит.

Не было иного выбора, не было. Сражаться надо до конца, так меня когда-то учили, даже если положение совершенно безысходное. Как сейчас. В ближайшие дни узнаю, верным ли был мой расчет, но, по крайней мере, в некоторых последствиях сомневаться не приходится.

Эх, Валерка! Где же ты, умница мой компьютерный?

Вечерело. До прибытия последнего поезда оставалось часа полтора. Пойти бы на вокзал, но вдруг придет сообщение? Что тогда? Примерно в то самое время должен объявиться еще и автобус. Пусть вокзалы, как водится, рядом, но за тем и другим сразу не проследить. А в темноте легко не заметить двух молодых людей. Они, конечно, сами доберутся без труда, только есть ли у Валерки ключ? С него станется забыть, а бывшая уже давно перебралась в другое место. Пока еще не в столицу, но поближе к ней.

Тут меня словно молнией ожгло. Вдруг Валерка решил самые трудные первые дни провести с матерью? Она не чужая ему. Да и мне, если уж разобраться. Просто как-то совсем упустил ее существование из виду. Да и что волноваться? Новый муж – обеспеченный Буратино, не олигарх, но далеко выше среднего. Мечта любой женщины, а также – поддержка и опора, не то что я. Дом, что называется, полная чаша. Ничего особенного не случится. Ну, испытают какие-нибудь неудобства, так ведь не смертельно. Бывало хуже. И ничего. Выжили.

Уж от Валерки там помощи не будет, это точно. Да и недолюбливает его втайне новый супруг. Пусть он старается этого не показать, но я чувствую. И бывшая, следом за ним, стала относиться к Валерке намного прохладнее. Есть второй ребенок от второго же брака, он мельче, соответственно, внимания требует больше. А Валерка – практически самостоятельный человек. Он и студентом зарабатывал лучше меня. Компьютерный гений, ничего не попишешь. Они в цене.

И вновь сообщение. Я посмотрел и торопливо раскрыл его. Письмо было от Валерки.

«Папа, не волнуйся. Мы задержимся на два дня. Ничего страшного не произойдет. Приедем утренним в третьем вагоне. Удачи! Твой сын».