Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных Страница 18

Генерал по-простецки занюхал роскошное послевкусие рукавом.

— Эти наши мудаки… ученые… — морщась, выговорил он, — в той самой лаборатории, оказывается, такое говно месили, что не дай бог! Я — я, начальник Управления, — ни черта не знал…

— Вы нанороботов имеете в виду?

— Да вроде их, как они там, на хер, называются… Мы с тобой даже примерно не представляли, что это за сволочь!

Ну, Ракитин-то как раз представлял, и потому пришлось ему вторично выслушать то, что он уже знал от Рябинина… Но оказалось, что Сергей Петрович, как умелый сценарист, самое яркое припас напоследок.

— …Да ладно, что это я, — прервал он себя, — ты ж меня не дурнее, уже все понял. Так?

— Стараюсь, товарищ генерал.

— Ну-ну.

Сергей Петрович плеснул себе еще в рюмку, махнул ее, густо выдохнул и выдал:

— Все, да не все! Главное — и самое поганое, что эту дрянь назад уже не загнать. Вот, — он кивнул на телефон, — только что Москва звонила. Принято решение: город заблокировать. Наглухо! Войска химзащиты, вэвэшники, еще там кто-то… Ну, наши, МЧС. Никого не впускать, никого не выпускать. Чтобы мышь не проскочила! Вник?

— Вникаю, — начал соображать Ракитин. — То есть нас всех…

— Нас всех отрезали от внешнего мира. А точнее — ампутировали! Это как руку с гангреной, если уже не спасти: чик — и привет, рука. И нам привет! Вон, Интернет уже отрубили, мобильную связь тоже. Можешь мобилу свою выбросить. Или орехи ею колоть… Межгород тоже отключили, только штабу оставили… Штаб, ети их мать, образовали: вице-губернатор, я, начальник УВД, военком… Да только накроется этот штаб медным тазом через сутки-двое, помяни мое слово. Закон джунглей пойдет! Кто выживет, тот и выживет. Понял?

Николай помолчал, затем глухим голосом произнес:

— Значит… нас полностью отрезали от внешнего мира и будут ждать, когда здесь все затихнет…

— Вместе со всеми нами, — закончил генерал. — Именно так! Но до того тут такой пир во время чумы будет, какой и батьке Махно не снился. А потому, товарищ майор, мой вам последний приказ… У тебя оружие в сейфе?

— Да. «Макар» штатный.

— М-да… Негусто, но лучше, чем ничего. Так вот, приказ: берешь «Макара», берешь, что считаешь нужным, и — действуешь по обстановке. Что в переводе на более доступный язык означает: спасайся, кто может. Усвоил?

— Так точно, — еще глуше проговорил Ракитин и неожиданно брякнул: — У меня, товарищ генерал, мои… жена и дочь… там, по ту сторону… у тещи в деревне.

— Да ты что?!

— Так точно.

— Так радуйся, Коля! Пляши! Это ж… это ж я не знаю, прямо джек-пот какой-то! Считай, спаслись твои, живы. И ты спасешься, помяни мое слово… Да, вот еще что. — Сергей Петрович выдвинул ящик стола, вынул ключи. — Наш дежурный «соболь» знаешь, где стоит?

Николай кивнул. Генерал перебросил ему ключи:

— Держи! Забирай сундук и кати. Все, что могу.

— Товарищ генерал…

— Все, майор! Хватит болтать. Сейчас счет уже на минуты. Дай пять — и все!

И генерал так стиснул лапищей кисть Ракитина, что тот чуть не взвыл.

— Иди! Храни тебя Бог.

Николай развернулся, пошел к двери — и неким шестым чувством ощутил, как генерал размашисто перекрестил его в спину.

Впрочем, сантименты в сторону! Прав начальник: спасение утопающих… ну, и так далее. Ракитин заскочил в свой кабинет, взял из сейфа пистолет, две коробочки с патронами. Больше ничего ценного там не было — все документы, и секретные, и сверхсекретные, враз превратились в никому не нужный хлам.

Как и мобильник. Николай пощелкал кнопками — глухо. Но выкидывать погодим. Майор сунул телефон в карман и поспешил на выход.

На месте дежурного никого уже не было. Почему?.. Черт его знает, но признак нехороший. Как и все прочие признаки…

Николай прошел на стоянку, где рядом с персональным «ландкрузером» шефа стоял «соболь» — грузопассажирский микроавтобус, раскрашенный в цвета МЧС и с проблесковыми маячками на крыше. Ракитин взобрался в него, вставил ключ в замок зажигания…

— Поехали, — сказал он вслух.

Алексей смутно предчувствовал, что Николай привезет им такие вести, от которых сплющит жестче, чем от всего предыдущего. Свои опасения, однако, он постарался спрятать поглубже и, наполнив кружку пивом, которое, признаться, уже не лезло в глотку, бодро произнес:

— Ну, ничего! День-другой — и вся эта буча уляжется. И…

Тут он хотел добавить что-нибудь столь же оптимистичное, но далекий от всякой деликатности Зверев перебил:

— Да ни х… то есть извиняюсь! Что-то с трудом верится. Я ж говорю: там такое творится! Вы не видали просто, потому и не знаете. А я видел!

— Вы в самом бою были? — Света чуть прищурилась.

— Ну так! — Михаил приосанился.

— И сбежали оттуда, насколько я поняла?

Меркурьев испугался. Он всегда старался конфликтов избегать, а в такой обстановке это было бы совсем чревато.

Зверев повел плечами, стул под ним угрожающе скрипнул.

— Я, товарищ журналистка… — начал он недобрым тоном, но Алексей поспешил вмешаться:

— Стоп, стоп! Только ругаться нам и не хватало… Давайте-ка обойдемся без моральных оценок! Нам… кто знает, сколько еще вместе… Что впереди — не знаем ведь? Ну, вот. Может, вместе будем всю эту кашу расхлебывать.

Света скорчила надменную гримаску — шок у нее прошел. А девушка она была с характером, себя ценила очень высоко: ум, красота, шарм, власть над мужскими душами — все это, считала она, сошлось в ней, как в богине Гере.

— За словами следить надо… — проворчал Михаил.

Алексей с Игорем переглянулись. Биолог сделал едва заметное движенье уголком рта — и Меркурьев его отлично понял.

«Да уж… — подумал он, — начало кислое…» — И тут мысль прервалась звонком в дверь.

— О! — радостно вскочил Алексей. — Николай, наверное!

Он в самом деле обрадовался: наконец! Хоть какая-то, да ясность… Точно, Ракитин!

Майор хмуро улыбнулся:

— Заждались?

— Не то слово! Ну, новости есть?.. Не томи!

— А где все? На кухне?.. Ну, пошли.

Прошли на кухню. Николай увидел Зверева, сдержанно удивился:

— А, сосед, здорово… Какими судьбами?

— Да все теми же. — В голосе Михаила прозвучал вызов, чего Николай решил не замечать.

— Тем лучше, — сказал он. — А теперь слушайте последние известия… — И внятно изложил суть дела.

Секунд пять после того, как Ракитин закончил рассказ, аудитория молчала. Первым ожил Зверев. Взялся за кружку, буркнул:

— Ну, что я и говорил… — И его кадык крупно задвигался, отправляя глотки пива в безразмерный желудок.

Алексей взглянул на Николая и понял, что майор не просто осветил обстановку, но имеет конкретный план действий. И потому, не тратя время зря, спросил:

— Есть предложения?

— Есть.

— Догадываюсь, — усмехнулся Меркурьев.

И Ракитин тоже усмехнулся:

— Да. Именно это я и имел в виду…

Да, именно это имел в виду майор МЧС — хранилище на случай войны, о котором спьяну сболтнул журналисту. Ну, а теперь уж можно рассказать все полностью и в совершенно трезвом виде…

— …а потому предлагаю, — продолжил Николай, — немедля всей командой отправиться туда и взять хозяйство под контроль. Машина внизу, езды пять минут. На объекте и пересидим эту смуту. Там на полгода автономной жизни рассчитано… За это время, надеюсь, все кончится.

— Самоизоляция? — подал голос Игорь.

— Хоть горшком назови! Только в печку не ставь.

— Охрана есть? — задал более конкретный вопрос Алексей.

— Должна быть. Двое-трое наших. Уверен, возражать не будут.

— А я знаю эти склады. — Зверев поставил кружку. — Мы один раз продукты с них получали перед командировкой.

— Возможно. — Николай кивнул. — Это называется: освежить запасы. Когда срок хранения к концу подходит…

— Ясно, — перебил его Алексей. — Ну, кто за?

— Да все! — припечатал Михаил. — Нормальный ход, Колян! И рвем сейчас, а то не один ведь ты такой умный.

— Это точно… Тогда три минуты на сборы — и вперед!

— Минуточку, господа офицеры и штатские… — особенным голосом заговорила Света, поигрывая цепочкой мобильника.

— Есть возражения? — холодновато осведомился Николай.

— Дополнения, — столь же прохладно ответила Света.

— Ну, дополняйте.

— Благодарю, майор, — с фасоном молвила Мамаева. Она вообще, удивившись, заметил Алексей, приобрела на редкость царственный вид…

— Благодарю, майор. Я хотела бы сказать следующее. Если мы отправляемся в это хранилище, что представляется мне вполне разумным, то хочу напомнить, что в нашей команде окажутся четверо мужчин и одна женщина. И эта женщина ставит категорическое условие…