Лев Жаков - Во имя Зоны Страница 18

— Много заработал на этом деле? — полюбопытствовал сосед напротив. Цыган вскочил:

— Вам столько и не снилось! — И ушел, кипя от злости. Хоть бы кто поблагодарил! Хоть бы один сказал: «Оставайся, брат», «Идем в бой вместе»! Ну, раз он тут не нужен, задерживаться не стоит. Свое дело он сделал, хорошо сделал, всем помог, теперь всем не до него, и кара с ними.

Часовые перед входом в штаб его уже знали и впустили без вопросов. Рамир зашел в кабинет Умника — капитана нет. Он спустился по бетонной лестнице в подвал, стал заглядывать во все комнаты, пробираясь по набитому людьми коридору. Здесь толпились не только начальники взводов и командиры отрядов, были и сержанты, и простые сталкеры — слушали, но больше говорили. Предстоящую атаку обсуждали везде, воздух звенел от возбужденных речей. Посыльные с бумагами с трудом проталкивались между разгоряченными сталкерами.

В комнате совещаний вокруг стола было тесно, сталкеры не только сидели, но и стояли: стульев не хватало. Злой и растерянный Цыган, не привыкший, чтобы его игнорировали, задержался послушать. План уже утвердили, обсуждали детали. Атаку перенесли на послезавтра, иначе саперы не успеют. Сначала вечером из лагеря выходят саперы, ночью разминируют проход. Под утро выступают остальные силы. Первая группа берет левую высоту, вторая правую, они прикрывают. К ним присоединяются гранатометчики и пулеметчики для огневой поддержки. На рассвете, пока туман, главная штурмовая группа идет через проход в минном поле и атакует казармы. За ними следует вторая штурмовая группа, поддерживает огнем и берет на себя склады оружия. Каждая штурмовая группа вооружена… укомплектована…

Зампотех заспорил с зампохабром, выясняя, какие взводы какое оружие берут. В итоге после полного взаимных обвинений и попреков обсуждения «Долгу» присудили гранатометы, а «Свободу», кроме «калашей», вооружили сборками. В центре спора был все тот же веселый десантник.

— Да ну, сбогки?! — воскликнул он с радостным любопытством. — У вас есть специалист по сбогкам? То есть это не шутка? Я всегда считал, что это миф, сталкегская легенда.

Цыгану нравился миротворец, но сейчас он злился на сержанта за то, что тот перетянул на себя все внимание, а он, Цыган, никому не нужен.

— Отнюдь, если хотите, могу показать, как это делается, — отозвался польщенный зампохабр.

— Хочу — это не то слово. Мечтаю!

Зампохабр посмотрел на Петрова, и тот кивнул. Лидер «Долга» теперь если и напоминал столетний дуб, то живой, цветущий, в самом соку. Изрытое ямами лицо оживилось, глаза сияли, Петров излучал энергию, движения были быстрыми, резкими, он не мог сидеть и стоял, нависая над подчиненными.

Сержант повернулся, чтобы идти вслед за поднявшимся зампохабром, и взгляд его упал на Цыгана, застывшего в дверях со скрещенными на груди руками. Он быстро двинулся вперед, протянув раскрытую ладонь:

— Это же ты, пагень, камегы гасставил? Дай пять! Пгиятно познакомиться, люблю кгутых парней. Не хочешь на нас погаботать? Я пгосто пгедложил, не замогачивайся. Ты сбогки часом делать не умеешь? Жаль. Но если хочешь, сходи с нами, посмотгишь, небось тоже интегесно? Я так сгогаю от любопытства.

Зампохабр покосился на Цыгана с легкой неприязнью, но не возразил. Умника все еще не было, и Цыган, пожав плечами, двинулся за десантником. Делать все равно нечего… а комплимент согрел душу, если смотреть правде в глаза, как говорил Сержант, а не в другое место.

Склад артефактов устроили в железнодорожном тоннеле. Склон, куда уходили рельсы, был покрыт бетонными плитами, перед тоннелем стояла караульная будка. Завал внутри разобрали, очистили довольно большую площадку. Между путями стояла пара самодельных столов — ножки из неотесанных бревен, вместо столешницы у одного дверца от кабины грузовика, у другого неровно обрубленный, подмоченный лист ДСП с крошащимися краями. На столе — алюминиевые кружки, две бутылки из-под портвейна, закопченный на костре древний железный чайник, наверное, еще времен Второй мировой, завернутый в полиэтилен круглый ржаной хлеб. На вогнутой бетонной стене тоннеля вполсилы горел светодиодный фонарь-прожектор, от которого тянулся кабель к гудящему генератору. Под прожектором были деревянные нары с тощими матрасами и сбитыми в кучу одеялами.

Дальше, за прожектором, тоннель перегораживали бронированные ворота, перед ними дежурили двое свободовцев. Их принадлежность к группировке сразу чувствовалась: дисциплина ни к черту. Цыган усмехнулся про себя. Один сидел на стуле и курил, развалившись, забросив ногу на ногу, с «калашом» на колене. Затягивался и выпускал к потолку дымные кольца, следя за ними рассеянным взглядом. Второй стоял, прислонившись спиной к воротам, листал старый номер «Плейбоя» и ржал, иногда обращаясь к напарнику:

— Не, ты глянь, какие сиськи! Не у всякой коровы такое вымя! — и демонстрировал разворот с заинтересовавшей его фотографией. — Уж я бы подержался за такие сиськи! Да ты глянь, глянь!

При приближении гостей читатель «Плейбоя», свернув журнал трубочкой, торопливо засунул его под ремень и потянул из-за спины «гадюку». Курящий посмотрел на прибывших и положил руку на приклад автомата. Тем и закончилось их приветствие начальства.

— Как служба, парни? — спросил зампохабр, толкая калитку в правой створке ворот, из-за которой лился свет.

— Все путем, товарищ командир, — лениво откликнулся свободовец с сигаретой.

— Бдим! — отсалютовал второй.

— Ну молодцы, мы пока посмотрим, как тут продвигается, охраняйте дальше.

Когда Сержант вслед за главным по артефактам перешагивал низкий железный порог, он пробормотал:

— Я бы таких часовых гнал с поста в тги шеи… Зампохабр услышал.

— В «Свободе» людей не нагибают, — с обидой бросил он через плечо.

Цыган тоже вошел и поморгал, привыкая к яркому освещению. Военстал охнул, крутя головой:

— Вот это да! Это ж целая алхимическая лабогатогия!

Цыган мысленно согласился: верно, смахивает, хотя ему в первый момент склад артов напомнил музей и кружок авиастроения одновременно.

Вдоль стен в тоннеле стояли деревянные, кое-как сколоченные стеллажи, на которых в контейнерах, жестяных банках из-под консервов, завернутые в брезент или грязные тряпки, на листьях зеленухи лежали артефакты. Четыре стеллажа были забиты под завязку, еще два заполнены больше чем наполовину. Несметное богатство — если бы имелась возможность все это продать.

— Да генегал Пготасов полжизни отдал бы за этакое количество агтефактов! А они у вас без охганы валяются! Зампохабру было приятно восхищение десантника.

— Заценил, да?

Цыган подошел к стоящему между рельсами столу. Там четверо сталкеров под присмотром Умника ковырялись в артефактах.

— Вот вы где, — сказал Рамир, криво улыбнувшись. — А я вас в штабе ждал. Умник смутился, на лице отразилась растерянность:

— Да, я… прошу прощения, надо было срочно заняться…

— Забыл, короче, — сплюнул Цыган желчно.

Из тени стеллажа вышел Ботаник, которого Рамир сначала не заметил, кивнул вежливо. Парень держал железный контейнер на четыре ячейки. Рамир обратил внимание на толстые рукавицы.

— А тут чего? — приблизился десантник. Глаза у него горели детским восторгом.

В центре стола был расстелен большой кусок брезента, на котором лежали артефакты. Две «крови камня», «ломоть мяса», три «капли», что-то еще… Четверо свободовцев священнодействовали над ними. Верней, делом занимались только двое, еще двое ассистировали, как и Ботаник: поднести, подержать… Умение делать сборки — большая редкость и почему-то совсем не встречается у сталкеров группировки «Долг». А может, такие умельцы просто не шли в «Долг».

«А ведь сборки круче любого бабла, — мельком подумал Цыган, наблюдая за мастерами. — За них можно выручить клевые деньги».

Кроме брезента с артами, на столе были миски из нержавейки, бутылка с бензином, другая с машинным маслом, на промасленной тряпке — хирургические скальпели, ножи, ножницы, щипцы, шило, толстые иголки, уже заправленные суровой ниткой. А также стаканы и тарелки с самыми разными веществами, от сахара с уксусом до песка и железных стружек.

— Набог палача, ёпегный театг! — восхитился десантник, наклоняясь над инструментами. — Ты тока глянь, как тебя там…

— Цыган.

Сержант повернул голову, окинул Рамира веселым взглядом; от уголков серых ясных глаз разбежались морщинки.

— Ага, ну да, как я сам не догадался. — Он снова уставился на стол.

Делающие сборки сталкеры были молчаливы и сосредоточены, движения медленные, взгляд обращен в себя. Ведь процесс соединения артефактов — очень творческий, и далеко не всегда одна и та же сборка получается одинаковым путем. Умник пояснил для гостей:

— В этом деле важна интуиция, нужно особое чутье, повышенная чувствительность к эманациям артефактов. Это такое излучение, которое от них исходит.