Никита Костылев - Агломерат Страница 18

       Паша рассказывает про наше чудесное спасение. Что то бормочет про взрыв и толпу людоедов, мне уже все равно. Он говорит это старая пожарная часть... мне как то фиолетово, хоть новая жарная... он опять что то бубнит. Спросил его, где Гена, он только отвернулся и замолчал. Почему то боюсь засыпать, мысли словно по кругу, они путаются и смешиваются в единую кашу. Мне трудно писать сейчас... но я должен. Я не хочу как Гена. Не проснуться. Почему то мне именно эта смерть кажется страшной. Не проснуться. За стеной дикий ор, визги... крики. Словно все куда то бегут, Пашка сказал, что объявили об открытой границе. Я не поверил, шутки это все. Я вообще ничему не верю... никому не верю...пошло оно все. Почему меня не прибил тот маньяк со снайперской винтовкой на крыше местного муниципалитета? Почему в этой страшной лотерее я не вытащил свою черную метку? Зачем мне этот туман и этот город... Пашке тоже плохо. Молится только часто, достали воды, уже хорошо. Какая вода странная... нет, не так...я не...

       Я снова пишу тебе. Уже несколько писем я прикрепил к своему дневнику. Ты знаешь, никогда не любил писать ручкой. Печатать всегда больше нравилось... зачеркиваю и начинаю снова, зачеркиваю и снова. Мне стали сниться сны.... И в них была ты. И почему я про тебя вспомнил, просто наверное человек цепляется за последнее напоминание о своей жизни... Милая моя... Я стал частью этого города, кричащей, стонущей... но частью. Здесь нет победителей, есть только проигравшие. Как можно определить, что ты проиграл? Да очень просто, через несколько дней ты начинаешь вонять. Но ты не должна знать об этом, потом я обязательно сотру эти куски текста. Правда. И никогда не покажу тебе их. Ты достойна только са...

       ... Я продолжу это письмо своему сердцу завтра, сейчас я не могу, хочу...потом. Мне страшно засыпать, я как огонек свечи, на который легонько дуют, извиваюсь, дергаюсь, сопротивляюсь, но если подуть немного сильнее, от меня останется только тоненький след дыма, который тотчас исчезнет, растворившись во тьме. Я не хочу во тьму, не хочу, что бы в один день от меня осталось только воспоминание...закрывая глаза я не хочу исчезнуть, не хочу пропасть, не сказав тебе самого главного. Я вернусь ведь я теб...

       Седьмой день

       Двадцать четвертый. Это уже двадцать четвертый аванпост. Канис только легко улыбнулся, глядя, как защитники крепости лихорадочно готовятся к обороне. Сколько уже вас таких было, сколько... "Наверное, я становлюсь сентиментальным, скоро с каждого аванпоста буду что-нибудь себе на память брать": - хмыкнул про себя вожак. Его веселое путешествие становилось краше день за днем, целую неделю он развлекался так, как никогда в жизни. Двадцать четвертый аванпост, где то с восьмого или девятого аванпоста он перестал их различать. Шаг за шагом, день за днем он уничтожал их одного за другим. Иногда в развалинах аванпоста он находил странные подарки, подполковник словно знал где он появится и заранее оставлял ему все новые бонусы: например ящик с патронами с нарисованной волчьей мордой сверху. Или несколько бочек с бензином. Подполковник хотел, что бы Канис шел по этому пути. Поэтому его Козырь честно играл в эту игру до самого конца.

       Главарь лениво повернулся и схватил рацию:

       -Так, БМП вперед, все как обычно. После того, как эти детки обделаются, окружаем и добиваем. Только без садизма, понял Береза!?

       -А чего я то сразу! - возмутилась рация голосом Березы, сидящего в соседней машине.

       -Тише будь, - рыкнул Канис и приказал, - вперед.

       После команды командира отряда, боевые машины стали быстро окружать аванпост. Когда БМП уже традиционно выехала вперед, готовясь к обстрелу, как вдруг раздался сокрушительный взрыв. От грозной бронетехники остался лишь горящий остов, никто даже не увидел, откуда стреляли. В следующий миг загорелась еще одна машина, Канис схватил нового водителя за плечо и закричал ему прямо в ухо:

       -Назад!!! Это же засада!!!

       В последний момент бронеавтомобиль рванул назад, перед тем как две ракеты рванули совсем рядом. Аванпост оказался готов к обороне, в отличие от предыдущих надзирателей, которые были просто жертвами, эти люди решили драться за свою жизнь до конца. Канис не ожидал, что кто то еще сможет сопротивляться натиску его непобедимой армии, теперь он сам стал жертвой. Ему еще повезло, что его машина стояла дальше всех, и замаскированные укрепления, в которых засели надзиратели с гранатометами оказались слишком далеко от зоны обстрела. В следующий момент пулемет, установленный на башне его машины лихорадочно затрещал по прячущимся в замаскированных позициях надзирателях. Канис схватил рацию и прорычал:

       -Всем отступить!!! Всем отступить!!!

       -Канис! Я ранен! Машина выведена из строя!!! Прикройте нас!!!

       -Вот черт! - плюнул главарь и бешено заорал на своего водителя, - чего ждешь!!! Поехали отсюда!!!

       -Там же наши!!!

       -Вот и иди к своим!!! - Канис в дикой злобе с размаху ударил водителя и выкинул из машины, усевшись за руль, он резко дал по газам и бронеавтомобиль понесся от двадцать четвертого аванпоста, который оказался последним укреплением, на которое набросились его шакалы.

       Бой вышел скоротечным, еще две машины подбили почти сразу, гуки попытались отстреливаться, но пулеметный огонь с вышек срезал почти всех. К одной из подбитых машин приблизился отряд надзирателей, лениво встав вокруг окровавленных тел, защитники аванпоста неторопливо добивали одного бандита за другим. Когда последний из выживших гуков в отчаянной попытке пополз в сторону в от места казни, один из надзирателей поставил ногу на его спину и проговорил:

       -Постой.

       -Не убивайте, пожалуйста! - прохрипел бандит, отползая все дальше и дальше, - не надо, я пригожусь вам... я...

       -Ты... - боец присел и внимательно посмотрел на раненного гука, который испуганно смотрел на стоящих вокруг надзирателей. - Ты... что то я не слышал, что вы кого то щадили, шакалы... сколько аванпостов вы сожгли!?

       -Это все Канис... это Канис... - прохрипел бандит, со слезами глядя на воинов. - Это он тут главный... он нас заставил, мы не хотели... это он уехал, ему кто то сверху оружие подкидывает, ему кто то сверху говорит, как пройти через минные поля! Он все знает. Все... я слышал, что даже знает как вырваться из этого проклятого города...

       -Но теперь, то пользы от него нет, - поднял брови надзиратель.

       -Он сбежал... бросил нас... - зарыдал бандит, - бросил... он нас подставил...

       -Я видел, одна машина успела уйти, - проговорил другой надзиратель. - французский бронник, вроде.

       -Там твой Канис сидел!? В последней машине!?

       -Да!!! Он там был!!! Не убивайте меня!!! Он пообещал, что вытащит нас отсюда!!!

       Командир отряда надзирателей отрыл прошитую очередями дверь и достал рацию:

       -Поговоришь с хозяином!?

       -Что сказать!? - пролепетал гук.

       -Ты главное на связь выйди, - прошептал командир.

       -Канис!!! Канис!!! - закричал в рацию уголовник. - Это Береза!!! Канис!!!

       - Хороший лидер... - рассмеялся командир отряда надзирателей. Вырвав из рук гука рацию, он прошептал, - ну что!? Бежишь!? Беги, все равно мы тебя найдем. Нам сказали, что ты придешь. Мы готовились, и мы выйдем из этой ловушки, понял!? Мы выйдем, а ты останешься гнить здесь! - Надзиратель грустно усмехнулся и бросил рацию на землю, повернувшись к своим бойцам, он проговорил, - вывести машины, в погоню, подполковник сказал, что когда этому Канису голову отрежем, наши чипы деактивируются.

       -А с этим что!? - спросил боец в маске.

       -В расход, - махнул рукой командир отряда надзирателей и направился к базе.

       -Нет! Не надо! - закричал Береза, но в следующий миг короткая очередь в упор оборвала жизнь бандита.

       Из ворот аванпоста выехало два бронированных "Карателя", командир неспешно залез в кабину первой машины и коротко бросил:

       -Вперед, у нас мало времени, мне здесь уже надоело.

       Оставив за собой столп пыли машины рванули в сторону уехавшего бронеавтомобиля Каниса.

       Деактивация

       Москва погибала. На улицы вышло около двух сотен тысяч человек, неоднородная масса громила все подряд: машины, ларьки, вывески. Люди чувствовали силу, это невероятное чувство единства толпы, когда один человек начинает кричать, а уже через секунду его крик подхватывают несколько тысяч глоток. Сначала начинают кричать мало и невпопад, затем один и тот же лозунг гремит на улицах города. Сколько их было этих криков, сколько тысяч человек шли вперед с целью заставить их слушать... Спецназ полиции просто уничтожили, когда из нескольких грузовиков выскочили бравые ребята в камуфляже, на них обрушился такой натиск толпы, что уже через мгновение боевые отряды оказались смяты и отброшены назад. Полицейские не решились применять оружие, - они тоже хотели жить, в один момент они просто отошли в сторону. И все.