Юлия Лукова - Прах земной [СИ] Страница 18

– Ого, папка хотел свалить из Ластонии?

– Да, он подавал прошение в центр семь лет назад.

– Семь лет… дурь настоящая, столько ждать. Он им что, взятки дать не мог?

– Маэстро говорил, что они такое не принимают, – спокойно проинформировал меня неприкасаемый, пожав плечами. – Так мне вернуть разрешение обратно?

– Не надо. Мы с отцом внешне очень похожи, так что, может быть, сам вскоре надумаю туда поехать.

– Кстати, Карл, – непроизвольно заскрипев зубами от собственного имени, я более чем недружелюбно уставился на чёрного. – К вам женщина-заказчица пришла. Жалуется на недобросовестное исполнение договора и на обман.

– Дура, что ли, чтобы жаловаться? Или думает, что из-за договора неприкосновенной заделалась? Ай, ладно, это потом, какой у неё заказ? – нахмурив брови и устало потерев виски, спрашиваю.

– Убийство детей бизнесмена Романова.

Романов? Знакомая фамилия… кажется, это то самое задание, которое Рич так и не выполнил. Я его, как назло, ещё толком и просмотреть не успел.

– А сама она к его семье как относится?

– Вроде бы Маэстро говорил, что Светлана, женщина эта, третья уже по счёту жена Романова.

– Жена? Она что, поручила нам убийство своих же собственных детей? – убрав ноги со стола, заинтересованно уточнил.

– Да. Только один ребёнок для неё родной, а второй нет, – опустив взгляд в пол, тихо пробормотал неприкасаемый.

– Понятно. Ну что ж, Чернуша, веди эту леди ко мне, послушаю её жалобы, – ехидно оскалившись, разрешаю.

Вышеназванный убийца тут же испарился, а через две минуты в мой кабинет уже входила высокая, стройная женщина с яркими, рыжими кудрями и холодными зелёными глазами.

Самовольно усевшись на небольшой диванчик около окна, она несколько секунд бросала на меня весьма любопытные взгляды, а потом якобы робко спросила:

– Извините, а где Маэстро?

– Умер, – искренне усмехнулся, потерев переносицу.

– Ум-мер? Из-за чего?

– Вас это не касается, – всё также дружелюбно улыбаясь, я медленно поднялся с кресла, обогнул стол и приблизился к гостье. – Просто примите к сведению, что сейчас у неприкасаемых другой глава. Я. А вы, насколько помню, пришли по поводу своего заказа?

– Да, – выпрямив спину, несколько удивлённо произнесла та. – Я не очень довольна… работой ваших людей. Я думала, детей просто убьют и оставят их тела в доме Олега. Но вместо этого дети куда-то пропали!

– Они не пропали, а сбежали, – поправив Светлану, я непринуждённо присел рядом с ней на диван.

– Сбежали? Что, вдвоём? И убили почти всех людей, что мой муж нанял для охраны целого дома?

– Нет, им помог один наш убийца, который… – не успел я толком договорить, как меня, на свою же беду, перебили.

– Какой убийца? Разве бывший глава не контролировал своих подчинённых "от" и "до"? Почему какой-то самовольник…

– Успокойтесь, Света, мы всех найдём. И предателя, и ваших детей. Если хотите, то именно такими, какими вы их заказывали предыдущему главе, – снисходительно предлагаю, наблюдая за возмущённой женщиной. Ничего. Пускай ещё немного попищит, похрабрится и выскажет всё, что думает по поводу нашего Дома. Всё равно последнее слово за мной останется.

– Хорошо. Не буду спрашивать, где вы будете их искать, – а тебе никто и не ответит. – Но хочу, чтобы вы всё-таки выполнили мой заказ, как следует.

– Без проблем. А можно мне тогда задать вам вопрос? Я могу понять, почему вы вдруг захотели убить свою падчерицу, но почему вы при этом решили убрать и своего сына? Он же вам как бы родной.

Жена Романова нерешительно поглядела на меня, нахмурилась, но промолчать не решилась:

– Чтобы муж ничего не заподозрил. Он-то видел, что я не очень хорошо отношусь к его дочери, и мог бы сделать кое-какие выводы, если бы её убили. А так, если умрут сразу двое, то это, как бы сказать… и для меня горе, и для него.

– М-м-м, вот как, – едва слышно пробормотал, нахмурившись и искоса поглядев на спокойную женщину.

– Угу.

– Светлана, скажите, хоть это и не так важно уже… вы когда-нибудь делали аборты?

Элена.

Лес, за который так упорно цеплялся неприкасаемый, отказываясь искать другой маршрут, с самого начала стал внушать мне серьёзные опасения по многим причинам. Те же колючие кусты, что встретили нас на подступах к нему, оказались, по словам убийцы, очень ядовитыми. А ветки первых рассмотренных нами вблизи деревьев сплетались между собой, становясь похожими на обыкновенные клетки для птиц. И хотя Рич потом объяснил, что растения таким образом защищают свои плоды от некоторых животных, спокойней мне от этого всё равно не стало.

Хорошо хоть листья тут были нормальные и в большинстве своём радовали глаз насыщенным зелёным цветом. И не чёрным, как в Пределах!

– Элена, иди сюда, посмотри, – остановившись, убийца оглянулся и негромко подозвал меня к себе.

Подойдя поближе, я посмотрела на того, кого так старательно советовал мне запомнить неприкасаемый – бурого питона. Огромный грязно-коричневый змей, около тридцати-сорока метров в длину, в ширину – не больше двадцати сантиметров. Днём, то есть сейчас, он может одновременно и спать, и охотиться. Под чешуёй у него находится много длинных и очень прочных игл, которые, реагируя на малейшие колебания воздуха, в одно мгновение удлиняются и пронзают неосторожное животное. Питается эта тварь тоже иголками, которые, застрянув в теле жертвы, начинают быстро высасывать из неё все белки, минералы, углеводы, жиры и так далее, а когда насытится – просто прячет своё оружие обратно под чешую. Дрянь, короче, а не эволюция.

– Ты всё помнишь, что я тебе об этой змее говорил?

– Угу, – передёрнув плечами, мрачно отозвалась.

Филя, сидя в своём рюкзаке у меня за спиной, тихо зевнул… малыш мой, как мне тебя жалко.

– Тогда переступай, – разрешил мужчина, внимательно наблюдая за тем, как я, подняв ногу, осторожно перешагнула через спящего змея и тут же отскочила от него подальше, увидев выскочившие в моём направлении тридцатисантиметровые иглы-копья.

– Я его не разбудила? – тяжело дыша, спрашиваю.

– Нет, днём у них очень крепкий сон, такой мелочью не проймёшь. Пошли вперёд, – командует. – И старайся не отставать, как обычно.

– Ладно, – шмыгнув носов, согласилась я и последний раз оглянулась на спрятавшую иглы змею.

В каком-то роде мне и брату повезло, что нашим спутником стал именно Рич. Он если что и защитит, и предупредит нас об опасности, но всё равно находиться рядом с ним… страшно.

Через пару часов нашего медленного продвижения вглубь леса, неприкасаемому отчего-то резко захотелось устроить привал. Не знаю с чем это связано, ведь прошли-то мы всего ничего, даже по моим меркам, но спрашивать его о чём-либо я не решилась. Так как пора уже научиться держать себя в руках и не забывать о том, что Рич – убийца. Жестокий убийца, который не раз доказывал свою готовность убить меня и моего брата.

А уж если я опять буду вести себя настолько неразумно и провокационно, как сегодня утром, то он точно без лишних метаний возьмёт и переломает нам с Филей шеи.

– Элен, а какой язык используется в России? – повернув голову в мою сторону, поинтересовался вдруг неприкасаемый.

Сейчас он преспокойно сидел на земле, привалившись к стволу какого-то дерева с роскошной жёлто-зелёной листвой, хотя ещё совсем недавно ни на секунду не выпускал из своих рук кинжал и не переставал давать мне разные ценные указания, по поводу выживания на Пепелищах.

– Русский, какой же ещё?

– А там есть люди, говорящие на ластонском?

– Ну, говорящих, наверное, нету, но понимающие должны найтись, – со скрипом подбирая нужные слова, отвечаю. – Я плохо помню историю, но, кажется, нам в каком-то классе говорили, что на территории нынешней Ластонии, когда-то находилось три независимых государства, в которых был большой процент русскоговорящих людей. По некоторым данным, именно они после Ядерной Войны, разговаривая на двух языках одновременно, создали ластонский язык на основе русского. То есть, слова они использовали по привычке в основном русские, но принцип построения предложений и вопросов был другой… Из-за этого в современной России тебя могут понять, а могут и не понять. Языки хоть и прямые родственники, считай, но… я не знаю.

– Хм, – неопределённо вздохнул мужчина, отвернувшись. – А ты чистый русский знаешь?

– Знаю, конечно, это же мой родной язык.

Угу, кое-кому этот родной язык пришлось заново учить после потери памяти.

– И как, по-твоему, большая разница? – достав из внутренних карманов пару ножей, Рич стал по очереди их затачивать. В это же самое время со стороны небольшого озера, на берегу которого мы устроили привал, раздался громкий плеск.

Неужели в этой грязной луже водиться рыба? – засомневалась я, но, опомнившись, тут же вслух ответила неприкасаемому:

– Нет, для меня разница, в принципе, не такая уж и большая. Но у других могут быть проблемы, – и снова посмотрела на озеро.