Стас Лабунский - Чернобыльская рокировка Страница 18

— Однажды, когда станет невмоготу от любопытства, мы сходим и проверим, — подвел черту под дискуссией Фунтик, — всем до вечера спать, в десять выходим.

1942 год.

В собственном доме жизнь отряда быстро налаживалась. Прихваченных на дороге жандармов пристроили работать по хозяйству. Сначала они перегнали из тайника великолепно сохранившийся «ЗИС». В это время Гнат отогнал лошадь с повозкой к Сидоровичу и предупредил его о появлении в окрестностях вампира-кровососа, и о том, что постояльцы его устроились в городе. Затем на патруль свалили заботы по организации караульной службы, заготовки дров и организации питания. Унтер-офицер начал паниковать, но ротмистр быстро дал ему разъяснения.

— Не пытайся все сделать сам. Возьми из ближайшего лагеря десяток пленных, пусть они работают. Бери механиков, танкистов, повара. За тобой останется охрана, а тут тебе равных нет.

Купившись на грубую лесть, старший фельджандарм погнал трех подчиненных в лагпункт за рабочей силой. Через два часа они явились с восьмеркой подконвойных. Викинга по пустякам отвлекать не стали, во двор вышли Испанец и Серега Котляров.

— Товарищи! Население на временно оккупированной территории Украины нуждается в нашей защите. Сейчас все в баню, лохмотья ваши сожжем, поэтому, кто в них прячет документы или оружие, доставайте смело и берите с собой, ничего отбирать не будут. Танкисты есть?

Поднялись четыре руки. В одной из них был зажат потертый, в кровавых пятнах партбилет. Серега посмотрел на владельца с уважением. И за меньшее могли расстрелять.

— Где в плен попал?

— В августе сорок первого в боях под Киевом.

— У нас два танка в заначке, формируй экипажи. В баню, шагом марш!

Бывшие хефтлинги, а сейчас не поймешь кто, пошли смывать лагерную грязь.

Ужин накрыли на три стола. В летней кухне расположились охотники за вампирами и их гости. Полевая жандармерия устроилась на раскладной мебели прямо во дворе, а отмытые до скрипа, переодетые в рабочие черные комбинезоны военнопленные, заняли бывшую конюшню, переделанную сейчас под гараж. У всех в тарелках был плов с бараниной и изюмом, два салата и хлеба вдоволь. Серега предупредил капитана Казанцева, чтобы тот следил за своими бойцами.

— Убить вас могут, запросто. Мы тут сами на канате пляшем, кто кого перехитрит, наш Викинг Краузе, или наоборот. Но в лагерь вас не вернут. Не объедайтесь, только заворота кишок нам не хватало.

И сунул ему в руку кобуру с «ТТ» и двумя обоймами. Лицо капитана просветлело. Повесив оружие на пояс, он даже ростом выше стал. Второй раз его в плен уже не возьмут. Хватит, натерпелись.

Прекрасной итальянке отвели весь второй этаж каменного дома. Ее спутнику, капитану Абвера, тоже предлагали комнату, но он предпочел офицерскую гостиницу при комендатуре. Приехали оба эсэсовца и партийный бонза. После еды перешли к разговорам. Викинг, полностью потерявший контроль над реальностью, в присутствии Къяретты, говорил что думал.

— Все, Германия войну проиграла.

Наступила гробовая тишина. Капитан Казанцев с улыбкой обвел взглядом двор. Он умрет свободным человеком в бою. Это много, для тех, кто понимает.

— Части вермахта вышли к Волге, — с небрежной улыбкой сказал военный разведчик.

— Прошлой осенью ваши войска стояли под Москвой, напомнить, что было зимой? — парировал сталкер. — Вами командует ефрейтор, на одну талантливую мысль у него десять дурацких. Все, господа офицеры, влипли вы и впереди у вас только кровавая мясорубка и никаких надежд. Работайте на перспективу и минимизацию потерь. Когда вы будете драться под Берлином на Зееловских высотах, умрете не зря. С каждой выигранной минутой немцы будут уходить за Эльбу, на территорию свободной Германии. Вот ты, капитан, работай над карьерой, глядишь, генералом станешь. Давай мы тебе винтовку американскую новую дадим, пусть тебя Канарис похвалит.

— А почему не нам? — обиделся, как ребенок, младший эсэсовец.

— Смысла нет, — ответил Викинг. — У вас скоро крупные перестановки в руководстве. Гейдриха тихо ликвидируют, или автомобильную катастрофу устроят, или погибнет смертью храбрых от рук вражеских прихвостней. Вместо него назначат рейхсфюрера СС Гимлера.

— Быть такого не может, — твердо сказал штандартенфюрер. — Гимлер полное ничтожество.

— Полностью с тобой согласен, дружище, но Адольф так не считает.

Сначала никто не понял, кого имел в виду сталкер. Возникла пауза.

— У нас не принято называть фюрера по имени, — попытался одернуть Викинга Краузе.

— Эрих, братишка, не обижайся, это я по свойски, как один титан мысли другого. У советских тоже о вожде говорят — товарищ Сталин. А я и его могу по имени назвать. Помню, что зовут нашего царя-батюшку Иосиф Грозный. Вот. Открою тебе секрет. Будешь говорить с фюрером, восхищайся его талантом художника. Через пять минут вы будете лучшими друзьями, если оно тебе надо. Только знай, человек он нудный и говорливый. Может весь день трещать без остановок.

— Мне, все-таки, интересно послушать более обоснованный прогноз военной кампании, — вернулся к главному заявлению в беседе абверовец.

— Хочешь, слушай. Где сейчас твой бывший главный враг генерал-лейтенант Голиков, бывший шеф военной разведки? Не знаешь? Скажу. Он сейчас на Урале, формирует армию. И в октябре, по первому холодку двинется под Сталинград, и Паулюс попадет в окружение. Вся шестая армия ляжет на Волге. И это будет началом конца тысячелетнего рейха.

— К октябрю мы дойдем до Урала, — усмехнулся унтерштурмфюрер.

— Через Волгу вам не переправиться, — серьезно ответил ему Викинг.

— Что за чудо нам помешает?

— Не чудо. Простой приказ товарища Сталина. Ни шагу назад. И расстрел командования отступившей части в полном составе. Скоро увидим. Кровососы — твари сильные и быстрые, они нас погоняют по лесам и болотам. Через пару недель послушаем сводки с фронта и узнаем, кто прав. Давайте веселиться.

У Викинга в рукаве был припрятан козырный туз. В юности он пару лет занимался в танцевальной студии. Умение за плечами не носить, часто повторяла его тетка, и сейчас сталкер был с ней полностью согласен. Включив мелодию танго, склонился в полупоклоне перед Къяреттой.

— Следующий танец за мной, — оживился Гелен.

В ритмах танго и вальса, румбы и ча-ча-ча исчезли тревоги и заботы. Черные волосы облаком обволакивали сердца. Ротмистр после мазурки резко вздохнул и протер уголки глаз. Гнат устроился на скамейке рядом с Казанцевым. Минут пять они спокойно говорили о жизни, пока речь не зашла о войне тридцать девятого года. Тут возник спор. В этот момент с королевой бала кружился абверовец, и свободные Викинг и ротмистр подошли к парочке.

— О чем шумим? — поинтересовался командир.

— Да хлопец говорит, что мы их захватили, а ведь освободили их, — разъяснил причину несогласия капитан-танкист. Ротмистр посмотрел на освободителя, прикидывая, пощечину ему влепить или пулю в лоб. Викинг взгляд перехватил и понял правильно.

— Так, все успокоились. Дуэлей не будет, ясно? Что было, то прошло. Наплевать и забыть. Хватит делить людей по признакам. Их давно жизнь развела по разные стороны. В этом дворе — наши, а за забором — чужие. Нам и Гитлер, и Сталин — все едино. Что с попом, что с кулаком — одна беседа, в брюхо толстое штыком мироеда.

От ворот раздался короткий свисток. Часовой вызывал старшего по караулу. Вместе с ним пошли и спорщики с миротворцем. На телеге лежали уже привычные свертки. Числом шесть. Отметили на карте место, где погибла дорожная бригада, пятеро пленных и охранник.

— Будет третья точка нападения, поймем, как стая идет. По кольцу или по прямой дороге, куда глаза глядят, — сказал сталкер. — Тогда зайдем перед ними и сделаем засаду.

— Что это? Кто их так? — спросил Казанцев.

— Людоеды. Много их сейчас по земле бегает. В Ленинграде их ловят, стреляют, в Закхаузене в бараках душат, на Колыме топорами рубят, а эта стая — наша добыча. Возьмем их, тогда можно и о себе подумать. Об отдыхе. В Италию поедем, на море. Еще час и отбой. Завтра в шесть подъем, поедем место нападения осматривать, — закончил давать разъяснения Викинг.

Незаметно для остальных его придержал за рукав пан Сташевский.

— Понятно, почему нам нравиться пани Къяретта. Но почему мы ей нравимся? От нас опасностью несет за версту. У девушек чутье безупречное. Их документами, даже самыми настоящими ни в чем не убедить. Здесь есть нечто, мне непонятное, — высказал поляк свои сомнения.

Подобные мысли уже приходили в сталкерскую голову, но были оттуда изгнаны за ненадобностью. Что, собственно, нашла итальянская аристократка в простом славянском парне? Не урод, но ведь и не красавец писаный. И со всем остальным также. Если у человека есть вопросы, надо их задавать. Викинг поднялся на второй этаж, и осторожно постучал в дверь девичьей светелки.