Евгений Сапронов - Черный сокол. Снайпер из будущего Страница 18

На узких извилистых улочках было тесно: шли по своим делам горожане, ехали груженные дровами, мешками и сеном сани – город, как видно, готовился к возможной осаде. Из окрестных сел и деревень сбегались крестьяне. Они везли пожитки и гнали скот. Олег дважды отступал к заборам, пропуская сначала отару овец, потом стадо коров.

– М-да, планировкой тут и не пахнет, – констатировал Горчаков, вышагивая по деревянному тротуару, проложенному с одного края. – Ну вот это что за безобразие?

Улица в очередной раз вильнула, выписывая что-то вроде буквы «S» и огибая заостренный частокол высотой Олегу по плечо, за ним виднелся деревянный терем с башенкой, явно принадлежавший какому-то боярину.

– А шнур натянуть и по нему колья вкапывать – это что, так сложно? – возмущался Горчаков, закладывая вместе с улицей крутой вираж вокруг кривой ограды.

Обойдя боярское подворье, он наконец оказался на городской площади. В ее центре прямо перед Олегом возвышался белокаменный собор с фронтонами в виде трех арок. За ними из центра кровли поднималась круглая башня, увенчанная низким куполом в византийском стиле. На левом конце площади Горчаков увидел деревянную церковь, окруженную какими-то строениями, и решил, что это монастырь. Справа размещалась княжеская резиденция.

– Ну вот, хоть у князя забор ровный, – удовлетворенно отметил Олег.

Место между княжеским двором и храмом было отдано под торговлю. По краям площади тянулись ряды магазинчиков. «Или ларьков?» – Горчаков затруднялся с классификацией этих строений. Они представляли собой срубы с узкими, как амбразуры дотов, окошками под самой крышей.

К слову, во всех деревенских и городских домах, до сего момента виденных Олегом, окна были точно такими же. Он даже помнил, что они назывались «волоковые».

Самый большой из срубов-ларьков был на глаз два на два метра. Двускатные крыши продолжались навесами, под которыми стояли столы-прилавки. За ними прохаживались купцы, поправляя и перекладывая товар. Как догадывался Горчаков, на этой площади в основном торговали прямо с саней.

«А сегодня день, видать, не базарный, – решил Олег, – в связи с тяжелой международной обстановкой.

Он видел, что большая часть лавок была закрыта, а саней стояло всего пятеро. Около них притопывали на морозе продавцы. Горчаков заподозрил, что и они скоро смоются, ибо покупателей было негусто: две женщины и трое мужчин.

Оглядев площадь, Олег бодро направился к торговым рядам, ему надо было разменять деньги. «Жаль, нельзя было Неждана с собой на рынок взять, – подумал Горчаков, – я ж отсюда сразу по делам». В торговые ряды он зашел по двум причинам. Во-первых, оказалось, что на Руси нет менял, как в Западной Европе. Чтобы отдать товарищам долг за шубу, шапку и рукавицы, Олегу надо было что-то купить и получить сдачу, «купюры» у него были только крупные. Ну а во-вторых, ему действительно было кое-что нужно. Не хотел Горчаков лезть в драку в парадном комплекте. «Вдруг саблей ненароком зацепят, я что, зря столько возился?» – думал он.

Его спортивный и парадный мечи отличались лишь тем, что один был острым как бритва и ювелирно украшенным, а другой – скромным и тупым. Размеры и форма лезвия были одинаковыми. К спортивному мечу и ножны имелись, но без пояса. Поэтому Олег искал лавку скорняка, чтобы купить простой кожаный ремень, поясную сумку и кошель. «А куда деваться, – вздохнул Горчаков, – кредитка моя здесь не работает, придется полкило серебра на поясе таскать».

Олегу повезло, и лавка торговца местной кожгалантереей попалась ему почти сразу. Горчаков приобрел в ней все что хотел и засыпал в новый замшевый кошель пригоршню мелочи.

– Ну что? – спросил он себя, отойдя в сторонку. – Пора заняться тем, что правильному «попаданцу» делать полагается? То есть идти к здешним правителям и советовать, как надо с монголами воевать. О-хо-хо, – завздыхал Олег, – а уж как князья-то меня ждут с планом по спасению Родины – боязно даже и представить. У них, поди, настроение форс-мажорное, хочется, по русскому обычаю, душу облегчить. Например, послать кого-нибудь далеко-далеко. И тут я со своими советами буду очень кстати!

Горчаков потоптался на месте, собираясь с духом, потом махнул рукой и решительно зашагал в сторону княжеской резиденции.

Глава 9

– Пахом! – крикнула Дарена, высунувшись из дверей поварни. – Дык ты пришлешь кого-нито гусей резать?

Княжеский дворский набрал полную грудь воздуха, собираясь отругать глупую бабу. Потом шумно выдохнул и раздраженно сплюнул. С остатками язычества бороться было бесполезно. С этим и церковь не справлялась. «Куда уж мне преуспеть?» – подумал он. Здесь, в дремучих приокских лесах, народ и требы всякой бесовской нечисти творил, и разное другое. По одному из древних поверий, птица, забитая женской рукой, считалась нечистой.

Пахом огляделся, выискивая, кого бы послать с бабами в птичник, и увидел идущего от свинарника сутулого мужика с длинным ножом на поясе.

– Всемил, ты кабанчиков уже заколол? – обрадовался дворский. – Сходи тогда с поварихами, гусей порежь.

– Какое там заколол! – махнул рукой мужик. – Их же надоть соломой осмолить, а опосля сразу мыть и скоблить. А воды горячей нет!

– Как так нет! – взвился княжеский управитель. – Дарена!

– А че сразу Дарена? Не-е-е, Пахом, – покачала головой старшая повариха, – кипяток нам самим нужен. Щас гусей да кур щипать будем. А их же сперва ошпарить надоть.

Пахом приосанился, в такие минуты он чувствовал себя как воевода на брани. За то и любил свою службу. «Раз отец наш, Роман Ингваревич, повелел, чтобы после обедни все к пиру было готово, значит, так оно и будет! Если потребуется, то я всех слуг загоняю и сам костьми лягу, но волю княжью выполню», – гордо подумал дворский.

– Стало быть, так! – Пахом сурово сдвинул брови и ткнул подошедшего Всемила пальцем в грудь. – Бери своих помощников, и ступайте в пекарню. Там караваи только что вынули, и печи еще горячие. Ставьте туда горшки. Вам кипяток без надобности. Вам и теплая водица очень даже сгодится.

Роман Ингваревич, князь коломенский, нынче пребывал в приподнятом настроении. Беспросветная тоска, сжимавшая душу все последние дни, разжала холодные пальцы. Грозные тучи раздвинулись, и между ними блеснул лучик надежды. Он уже готовил город к осаде, считая ее неизбежной, а сегодня к Коломне подошли владимирцы и суздальцы в силах тяжких. Всеволод Юрьевич и Еремей Глебович привели девять тысяч пятьсот тридцать три воина. Еще с ними пришло девятьсот шестьдесят семь новгородцев. «С такой ратью можно с татарами силами померяться», – думал Роман. Одно только его смущало.