Олег Кожевников - Лёд и пламя Страница 18

Только Морозов закончил свой рассказ, как со стороны дороги донеслось отдалённое – ура, заглушившее досаду, вызванную гибелью хороших ребят. Я занялся выполнением насущных задач. Во-первых, достал ракетницу и выпустил одну за другой, две зелёные ракеты. Именно так я сообщал, что засада обезврежена, что мы контролируем ситуацию и чтобы нас по ошибке не приняли за врагов.

Именно такие слова я поручил передать командиру батальона, когда отсылал Петрова с докладом в штаб. Во-вторых, я вытащил затвор из пулемёта и положил его в карман. Потом приказал красноармейцам выбираться из окопа и двигаться за мной. Бой ещё не закончился, нужно было проверить, все ли «кукушки» обезврежены. Для наступающих цепей они теперь представляли наибольшую опасность.

По пути мне пришлось ещё раз воспользоваться автоматом. Когда мы были недалеко от следующей пулемётной позиции, из-за дерева вдруг выскочил человек в маскхалате и с автоматом в руках. Увидев катящегося позади всех Морозова с винтовкой, он попытался скрыться обратно за дерево, но напоролся на мою очередь. Перед пулемётной позицией, я громко матюкнулся, чтобы нас не приняли за врагов. Оттуда тоже послышались крепкие выражения, и нам махнули рукой, после чего мы смело подошли к окопу. Этот своеобразный пароль предложил Ряба, чтобы хоть как-то различать своих от чужих. По внешнему виду, определить было невозможно – маскхалаты были одинаково белые. Оставалась только разница в вооружении, ну, и этот пароль.

Около пулемёта находился только один красноармеец. Он доложил, что другие из его тройки направились ликвидировать снайперское гнездо. Эта вылазка прошла успешно – недавно из леса выглянул сержант Кузнецов и крикнул, что они двигают к следующей цели. Выслушав доклад, я похвалил красноармейца за то, что их тройка отлично выполнила операцию. Приказал и дальше находиться здесь, при этом, контролировать прилегающую местность и ожидать подхода основных сил батальона. После этого мы поехали дальше вдоль кромки лесного массива. Я всё-таки хотел проверить, ликвидированы ли все остальные узлы обороны и гнёзда «кукушек».

Мы только успели добраться до следующей пулемётной точки, когда показались красноармейцы нашего батальона, даже больше того, нашей роты. В окопах возле обезвреженного пулемёта находилось трое моих ребят, это был полный состав четвёртой тройки. При приближении наших, я вместе со своим сопровождением, на всякий случай, снял лыжи и спрыгнул в траншею, где мы, уже вшестером и дожидались появления красноармейцев.

Когда мы увидели хорошо знакомые лица своих однополчан, радости тех и других не было предела. Повсюду раздавались громкие возгласы, смешки и звуки дружеских хлопков по плечам. Я тоже обнялся с комвзвода-2, Серёгой Климовым. После первых минут радости увидеть в живых своих друзей, наступило время плохих новостей.

Сергей рассказывал:

— При первой атаке на эту рощу погиб наш командир роты Потапыч – попал под пулю «кукушки». Тяжело ранен комвзвода-3 Колька Степенко, тоже постарался снайпер. Всего потери в роте убитыми и тяжелоранеными составили восемнадцать человек. И так пострадала не только наша рота, убит командир 3 роты и два его взводных, безвозвратные потери там были в два раза больше, чем у нас. И всё бы ничего, если бы от той атаки был хоть какой-нибудь эффект. А так, получается, вылезли, как мишени для тренировки чухонских снайперов и заползли обратно.

Сергей приостановился, зло сплюнул и продолжил:

— А я же сам перед этим слышал, о чём говорили капитан Сипович с начштаба Пителиным. Они говорили о тебе и решили ждать, когда ты подашь зелёные ракеты. Верили, что ты доберёшься с тыла до этой рощи и здорово проредишь чухонцев. Сразу же было ясно, что без удара в тыл эту занозу с малой кровью не выдернешь. Но тут прибыл комиссар дивизии Коган, узнал, что погиб Каневский, разорался на всех и вынудил срочно начинать атаку. Хорошо, что Сипович выставил только две роты, хоть потеряли народу поменьше. Я, конечно, понимаю – войны без жертв не бывает, но этот Коган, просто мясник какой-то. На первой атаке он не успокоился, без артиллерии, без танковой поддержки и приказал готовить новую атаку, но уже всем батальоном. Запланировали начинать ровно в восемнадцать часов, сразу, как только начнёт темнеть. Мы уже находились на позициях, но тут, слава богу, ты засуетился. Как только началась в расположении финнов стрельба, Сипович сразу же приказал начинать атаку. Хотя на этот момент, на передовой была ещё только наша рота.

Я в ответ немного посокрушался по поводу гибели ротного и Кольки, матюкнулся на дивизионное начальство, но потом, шкурный интерес пересилил всё это негодование, и я спросил:

— Серёг, а кто теперь ротный?

Он посмотрел на меня, усмехнулся и ответил:

— Сейчас роту вёл я, а вообще-то, командиром роты, наверное, назначат тебя. Во-первых, ты комвзвода-1, а во-вторых, это я говорю по секрету – тебе уже присвоено очередное звание – старлей. Это я сегодня подслушал, когда Сипович с начштабом о тебе говорили. Приказ ещё вчера поступил, они хотели тебе сегодня вечером об этом сообщить. Когда были у нас на позиции, с Потапычем ещё советовались. Говорили, что держать теперь тебя на взводе, слишком жирно. Сипович собирался переводить тебя командиром второй роты, а Тарасова брать себе в заместители. Теперь, после гибели Потапыча, он роту, конечно, оголять не будет, а я в его глазах ещё неопытный, только полгода, как из училища. Это ты у нас – ветеран, третий год Ванькой-взводным трубишь.

Сергей ненадолго замолчал, а потом, как-то грустно и обреченно произнёс:

— Эх, судьба-индейка, у Потапыча трое пацанят растёт, кто теперь кормить-то их будет? Пенсия копеечная, живут все в одной комнате, в коммуналке. Командир роты, блин! Из-за того, что каким-то гадам нужно подрасти по карьерной лестнице, тут такие мужики гибнут. Считай, за десять минут в двух ротах половину командиров перебили. У-у, проклятые «кукушки»! Ненавижу! Если поймаю кого, сам лично кишки из него выпущу!

Наш разговор прервала вдруг начавшаяся перестрелка, в районе расположения одного из противотанковых орудий. Мы с Сергеем немедленно бросились в ту сторону. Когда добрались до места стрельбы, там уже всё закончилось. Оказывается, к орудию вышел какой-то недобитый швед и на окрик Рябы, открыл массированный огонь из автомата. Ранил двух пленных, но, в конце концов, получил пулю в лоб от оказавшегося, почему-то, неподалёку Якута.

Кстати, четвёрка сержанта Курочкина (Рябы) успешно ликвидировала миномётную батарею – уничтожила всех присутствующих там шведов. Потом, ребята, действуя точно по плану, добрались до противотанковых орудий и, разделившись по двое, атаковали их расчеты. Шведы были в полной прострации и, после взрывов гранат, не оказывая сопротивления, сдались в плен. Всего, вместе с ранеными их было семь человек, остальных убило взрывами гранат.