Андрей Буторин - Играй и умри Страница 19

– И следи за их разговорами, следи! – перед тем как уйти, бросил старший сценарист.

Глава 11

Сом после неприятных колебаний окончательно решил для себя: все, они в Зоне! И точка, валять твою кладь. А то все эти иные миры, розы-мимозы, проходы… Ну их в зад собачачий!.. Ладно, миры пусть будут, иначе крышу снесет от натуги хоть как-то объяснить, что вокруг происходит. Пусть Зона будет и тут, и там. Но пусть это все-таки будет Зона.

А теперь и в самом деле нужно поискать воду, а то язык уже как пересушенная вобла – хорошо еще, что не соленый. И пожрать не мешало бы, ковать твою медь.

– Пошли! – мотнул он головой недокрылу. – Только за мной шагай, нога в ногу, я камни сам буду кидать.

Однако только сталкер нагнулся, чтобы набрать камешков, как по его затылку шмякнуло чем-то довольно увесистым и почему-то мокрым.

– Ты что, воробей недоделанный, озверел?! – обернулся он к Тимохе.

– Это как?.. – обескураженно заморгал тот. А потом охнул: – У тебя голова в крови!..

Сом провел рукой по мокрой и липкой макушке. Посмотрел на ладонь – и впрямь вся красная. Но голова-то не болит… Ну, так, чувствуется, что был удар, но пустяковый, не для таких кровавых последствий.

Он поднес руку к носу, понюхал. Воняло чем-то приторно-сладким, почти как давешнее «яблоко». Сталкер осмелился и лизнул. Ну да, сок. Не «яблочный», но из той же серии. Ясно, каким-то фруктом по репе залимонили, солить твою плешь. Перезрелым или просто мягким. Сам этот фрукт свалиться не мог – над головой веток не было.

– Это точно не ты? – сурово зыркнул он на испуганного недокрыла.

– Не я! – замотал головой напарник, и вскрикнул вдруг, схватившись за голову: – Ой! Что это? Больно!

Сом успел заметить красную «гранату», прилетевшую откуда-то прямо в темечко Тимохе, из-под пальцев которого теперь тоже сочилась «кровь».

Он быстро пригнулся и вскинул автомат. Повел стволом из стороны в сторону, пристально всматриваясь в росший вокруг кустарник и кроны плодовых деревьев. Ага, ветки на одном дереве шевельнулись… Из листвы высунулась тонкая мохнатая рука и швырнула в друзей очередной плод. Метили явно в него, но сталкер успел увернуться. И крикнул напарнику:

– Он на дереве! На два часа от тебя.

– На что от меня?.. – вылупился на него Тимоха.

– Тьфу ты, неуч, тук тебя в так! Часов никогда не видел?

– Устройство для индикации времени? – продолжал тупить недокрыл. – Видел… Но при чем тут оно?..

Развить дискуссию им помешали. Теперь рука показалась из листвы другого дерева. На сей раз «подарок» предназначался Тимохе, и он его получил. Плод угодил прямо в лицо недокрылу. Тот сразу взвыл и схватился ладонью за нос. Из-под пальцев засочился сок – скорее всего, вперемешку с кровью.

А потом началось! «Гранаты» полетели со всех сторон. Теперь уже и Сом не успевал уворачиваться. Одним таким плодово-ягодным снарядом ему умудрились залимонить прямо в глаз. Хорошо, что в левый, потому как его полностью залепило липкой мякотью и соком. И, если бы такое произошло с правым глазом, целиться сталкеру стало бы затруднительно.

Впрочем, особо целиться он и не собирался. Злой, как теща праведника, он поднял ствол автомата и прошелся длинной очередью по ближайшим кронам. Ответом стал истошный, скрежещущий визг, словно открыли ржавую калитку величиной со Спасские ворота. С двух-трех деревьев определенно что-то упало. Или кто-то. Разбираться было недосуг, поскольку фруктовый обстрел продолжался.

Помимо чужого визга, уши резал и вой обезумевшего от боли и страха недокрыла.

– А ну, ковать твою медь, закрой варежку! – прикрикнул на него Сом. – Бери автомат и стреляй по деревьям!

– Мне бо-о-ольно!.. – продолжал выть напарник. – И ты не показал, ка-а-ак из этого стреля-а-ать!..

– Заткнись, тук тебя в так! Разнылся, как баба малахольная! Перехвалил я тебя тогда, в туннеле. Дай сюда тарахтелку!

Тимоха сдернул с плеча автомат и передал его сталкеру. Тот снял оружие с предохранителя, перещелкнул переводчик на ведение автоматического огня (успев в очередной раз удивиться, как похоже устройство незнакомого оружия на родной до боли «калаш»), передернул затворную раму. Хотел установить прицел, но раздраженно мотнул головой: какой, валять твою кладь, прицел, когда этот плакучий валенок если вообще в нужную сторону выстрелит – и то хорошо!..

– На, держи, – протянул он автомат уже полностью изгвазданному недокрылу. – Спусковой крючок здесь почти такой же, как у пистолета – знай жми. И смотри, куда стреляешь! Нужно по деревьям, а не по мне. Усек?

– Усек, – отозвался переставший наконец выть Тимоха. – А з-зачем по деревьям? М-может, лучше п-по ним?..

Глаза напарника внезапно так сильно выкатились, что сталкер откровенно испугался: выскочат же, солить твою плешь! Служи потом поводырем у безглазого недокрыла!..

– По кому это «по ним»? – спросил он, поворачиваясь в ту сторону, куда вылупился напарник.

А повернувшись, сам охренел до крайности. С дерева на дерево, а потом по веткам вниз, скакали… пауки. Полчище мохнатых пауков. Или, точнее, тех огромных, с хорошую собаку величиной тварей, что множеством лап очень напоминали пауков. Только у них, пожалуй, этих лап – похожих, кстати, на тонкие руки с пальцами – было даже больше, чем восемь, точно сосчитать не получалось, поскольку перебирали ими чудища весьма шустро. А еще у этих пауков были обезьяньи головы. И все. Только головы и растущие прямо из них руки-лапы. Зрелище было поистине жутким. Тем более, что эти гибриды макаки с тарантулом уверенно смыкали вокруг Сома с Тимохой кольцо.

– Прижмись к моей спине спиной! – крикнул сталкер напарнику.

– Зачем?!

– Йодистый калий! Делай, что говорят! – зарычал Сом. – А потом хреначь эту нечисть!

Сам он тоже начал «хреначить». Только, как ему показалось, сколько бы ни скосил он пауков, меньше их не становилось.

Сталкер почувствовал, как к его спине робко прижалась спина недокрыла. Тот наконец тоже начал стрелять. А в короткий промежуток между очередями выкрикнул:

– Я, кажется, понял, зачем спиной к спине!.. Так они на нас сзади не смогут напасть, а мы можем стрелять, не опасаясь попасть друг в друга! Да?! И захватываем стрельбой все пространство вокруг нас! Это ты здорово придумал! Но мне все равно очень страшно!.. Мне кажется, что их больше, чем у нас патронов!..

– А ты крестись, когда кажется, солить твою плешь! – проорал в ответ Сом. – Ты не думай, ты стреляй! А отбиваться, стоя спиной к спине – это не я придумал. И не пространство, а зона обстрела. И хватит болтать, тук тебя в так! Поливай этих гребаных уродов в хвост и в гриву!

– А где у них хвост?! – снова крикнул Тимоха, который, на удивление, вроде не собирался больше истерить. – И что такое грива?

– Будешь болтать, никогда не узнаешь! – разозлился сталкер. – Стреляй, куда попадешь, ковать твою медь!

Следующая очередь получилась короткой – кончились патроны. Сом быстро отсоединил магазин, повертел его в руке и отбросил в сторону – на кой маракой таскать лишнюю тяжесть, снаряжать все равно нечем! Достал из подсумка новый магазин, присоединил к оружию, передернул затворную раму. Только собрался стрелять, как услышал:

– Не стреляет!..

Сом сплюнул: валять твою кладь, и у этого патроны закончились!..

– Дай сюда! – снова потребовал он автомат у напарника. – И разуй зенки, два раза показывать не буду, сам в следующий раз шебуршись!

Проделав те же операции, что недавно со своим автоматом, он вернул оружие Тимохе. Но на все эти действия ушло хоть и не очень много, но все-таки достаточно времени, чтобы обезьянопауки подобрались совсем близко. Один из них оказался у самых ног сталкера и схватил его руконогой за штанину.

– А ну пошел, мразь! – принялся дрыгать ногой сталкер.

Однако паук не отцеплялся. Пришлось заехать ему по голове прикладом. Череп твари оказался на удивление хрупким и раскололся, как орех, забрызгав сомовский комбез розовато-серыми ошметками. Несмотря на то что иноземная маскировочная защита и без того была сплошь вымазана красным соком, такая «добавка» к раскраске показалась сталкеру абсолютно излишней и отвратительной. Завопив во все горло, он с удвоенной яростью принялся палить по наступающим многоногим полчищам.

Стрелял и Тимоха. Сом не видел, насколько успешно тот это делает, однако недокрыл больше не выл, не закатывал истерики, и сталкера радовало уже и это. Совсем не радовало его другое – количество лезущей из кустов и из-за плодовых деревьев нечисти не уменьшалось. Он невольно подумал, что напарник сказал правду: их больше, чем у нас патронов.

Но что же делать, что, ковать твою медь?! Если просто стоять и отстреливаться, рано или поздно патроны и впрямь кончатся, а тогда… Ножом от этой оравы не отмахаешься. Ну покидают они оставшиеся гранаты, разорвут на куски несколько десятков, пусть пару-тройку сотен пауков, и что это даст, если их тут не сотни, а тысячи?.. Видимо, придется все-таки сдохнуть, солить твою плешь! Но очень уж не хочется подыхать от уродливых лап каких-то вонючих каракатиц! И уж в любом случае не стоит подыхать, задрав кверху свои лапки. Уж если и погибать, то будучи уверенным: сделал все что мог, солить твою плешь!.. А что можно сделать? Только отступить. Но куда? Отстреливаясь, пятиться в гору? Хреноватая идейка. Да и вообще, отступать – это уж когда совсем край. И перед Тимохой стыдно… Даже не перед ним, а перед самим собой: только что считал недокрыла трусом, а сам чем лучше?.. Нет уж, хрен вам с клюквой, дорогие жопорукие друзья, не будет Емельян Сомов драпать от вас, хоть вы тут усритесь! Емельян Сомов пойдет вперед, а уж что там, впереди, – там и посмотрим.