Анна Фенх - Ружья еретиков Страница 19

Подпись гласила «Еретик ловит Призрака». Халатики были счастливы как дети, только что не хихикали, когда Китт проходил мимо, и не пихали друг друга локтями. Сам Дасаи спрятался в медблоке под прикрытием процедуры прогревания и просидел там аж до обеда.

А днем Китта нашел старшина и без лишних разговоров, что было удивительно само по себе, сказал, что его вызывает Старик. По тону Унару было ясно, что случилось нечто серьезное, поэтому и Еретик не стал тратить время на пустую болтовню и отправился вместе со старшиной в кабинет профессора Шеклу.

— Господа, наш саботажник снова себя проявил, — Шеклу барабанил пальцами по столу. — Пропала папка с прогнозами. Двадцать листов текста, не очень много, можно восстановить за два дня… Но это опять два дня работы, которую мы уже делали!

— Неделя без сбоев в работе, и вот на тебе, опять! — старшина недовольно скривился. — Массаракш, снимут мне голову из-за этого сопляка. Наверняка же один из мелких научных сотрудников, у них никакого соображения нет!

— Вряд ли это кто-то из младшего поколения, они все загипнотизированы идеей прекратить войну и тем прославить свое имя в веках, — сказал Еретик. — А тот социалист…

— Глист! — вставил Унару.

— …и его приятели и вовсе спят и видят, как бы поскорее закончить исследования и обучить человечество всеобщей любви к труду.

Нет, я считаю, что молодняк здесь ни при чем. Да и попались бы они мгновенно.

Тут старшина Унару и профессор Шеклу проявили редкое единодушие и заговорили одновременно.

— Как раз мальцов и не поймаешь! Они друг с друга списывают! — сказал старшина.

— Вы сошли с ума! Старшее поколение не имеет к этому отношения! — сказал профессор.

— Почему же я сошел с ума? — спросил Еретик у возмущенного Шеклу, оставив без внимания высказывание старшины.

— Говорить, что саботажником может быть кто-то из старшего поколения, просто безответственно! — воскликнул Шеклу. — Вы еще скажите, что это я торможу процесс!

— Нет, Старик точно вне подозрений, — весомо проговорил Унару, как будто его мнением кто-то интересовался. — Ну и ты, лейтенант, кстати, тоже.

— Это радует, — кивнул Китт.

— А ведь сбои прекратились после вашего появления, Чейз, — сказал вдруг профессор. — Должно быть, все это время злоумышленник выжидал, присматривался к вам.

— Не исключено, — кивнул Еретик. — Но в этом временном затишье может быть и иная причина. Не связанная со мной.

— Это какая же? — подал голос Унару.

— Ким Дасаи всю неделю находился в лазарете, — просто ответил Еретик. — Он не покидал помещения и физически не мог устроить никакой пакости.

— Вы меня сейчас просто убиваете, — сказал Шеклу после долгого молчания. — Я, конечно же, вижу нерушимую логику в ваших рассуждениях, но при этом готов ручаться честью, что Ким не имеет никакого отношения к саботажу. Я знаю этого мальчика. Послушайте, Чейз, из-за слабого здоровья он вынужден был пойти в школу только в десять лет, но сдал все экзамены экстерном и уже в пятнадцать был зачислен на первый курс… На мой курс. Сейчас ему двадцать. Все эти пять лет я пристально наблюдаю за ним и могу вас уверить — он целиком и полностью предан нашему проекту. Без мотива не бывает преступления, а как раз мотива-то у Кима нет. Возможность есть у всех, а мотив?

— То же самое вы можете сказать о каждом вашем сотруднике, — мягко проговорил Еретик. — Разве нет? Разве вы можете заподозрить в саботаже, к примеру, старшину Унару. А ведь он такой же сотрудник лаборатории, как и все остальные, имеет доступ ко всем помещениям.

— Вот спасибо тебе, массаракш, теперь Старик будет на меня коситься! — проревел старшина и, угрожая, показал Еретику огромный кулак.

— Нет, не буду — все это началось до того, как к нам перевели господина Унару, — отмел Шеклу кандидатуру старшины. — Если только его предшественник не передал какие-то указания своему преемнику…

— Так мы можем кого угодно уличить и кого же угодно вывести из-под подозрений, — поспешил сказать Еретик, не дожидаясь взрыва возмущения со стороны Унару. — В обычных условиях я предложил бы просто усилить охрану и назначить дежурства, но у нас здесь не обычные условия. Скажите, господин профессор, кто из сотрудников в курсе событий?

— В лабораториях, конечно, болтают о Призраке — сложно скрыть все эти бесчинства. Но масштаб убытков мы держим в секрете. Если все это всплывет наружу, будет, боюсь, еще хуже, чем сейчас. Вряд ли кто-то из молодой части коллектива подозревает нечто большее, чем этакое хулиганство. Старшее поколение, несомненно, все понимает, но у всех хватает ума не делиться информацией с молодыми сотрудниками. Это доктор Доов, доктор Фешсу, доктор Теф… Вы, разумеется, господин Унару и юный Ким.

— Будешь вычислять преступника дедуктивным методом? — спросил Унару, демонстративно не глядя на профессора. — Как детектив Холлу из книжек?

— Нет, — ухмыльнулся Китт, — но не помешает собрать сигаретный пепел на месте преступления и снять отпечатки пальцев.

К вечеру следующего дня Еретик успел неоднократно пожалеть о своем выступлении в кабинете у Старика. Много патетики. Много самоуверенности. Теперь много многозначительных взглядов старшины и исполненных надежды взглядов профессора Шеклу. Китт изнемогал от стыда. Какого черта он взял на себя такую ответственность? Он же в жизни никогда не ловил преступников. Как это делается вообще? Мысль взять в казенной библиотеке пару детективных романов и на этой основе провести блестящее расследование Китт отверг сразу, хоть и с большим сожалением.

Что мы имеем. Информация? Никакой. Подозрения? Никаких. Еретик еще раз перечитал личные дела каждого из сотрудников. Вопреки его надеждам, ни в одной папке не появилось записи «патологически склонен поганить результаты собственной работы». Каждый халатик на Зоне 15 был проверен и перепроверен при поступлении, результаты ментограмм прилагались. Прогнать каждого через полиграф? После одного нашумевшего на весь континент романа о шпионах, где автор, не страшась разбирательств с ИРУ, давал реально работающие техники из арсенала разведки, не умеет обманывать «детектор лжи» только ленивый. Или неграмотный. Китт и сам практиковал это ради интереса. Получалось безукоризненно — оператор полиграфа четко видел на ленте, выползающей из аппарата, что Китт страдающая ожирением пожилая дама, любительница тяжелых наркотиков, кошечек и мыльных опер… Конечно, халатики в основном очень увлеченные, а значит, наивные в социальных вопросах люди. Но если всех записать на проверку, тогда точно не избежать вопросов, подозрений, а то и паники. Ладно. Полиграф — это крайний случай.

Не важно. Информация? По-прежнему никакой. Подозрения? Все еще никаких. Идеи? Начисто отсутствуют. А Шеклу смотрит на Еретика как на спасителя. Масскаракш, кто тянул Китта за язык?

Следующие сутки Китт позорно прятался от Шеклу и его немых вопросов «как идет расследование, господин лейтенант?» в собственном кабинете и не брал трубку телефона. Сообразив к вечеру, что у Шеклу по расписанию «ковер» в Административном комплексе, Еретик решился выползти из логова. Во время внеурочного сеанса Китт был в комнате для наблюдения за добровольцами. Вполглаза смотрел на рыдающих под облучением добровольцев. Вполуха слушал болтовню техников.

— А все ж таки гаже депрессии нет ничего. Черное излучение, злое… — морщился один. — Вон как убиваются.

— Все в человеке изначально есть, и депрессия эта тоже, — возражал другой.

— Да, человек такая скотина, в нем чего только нету.

— Был у нас кладовщик, — принялся рассказывать еще кто-то, кого Еретик не видел, — работал несколько лет, все на полную ставку. А тут что-то кадрам взбрело в голову, взяли еще одного кладовщика. Так первый-то возьми и невзлюби его, второго. То одну ему гадость сделает, то другую. Доказывает, значит, что ты тут никто, звать тебя никак и работаешь ты паршиво. А я, мол, тут сто лет уже, и справлялся, стало быть, ты здесь лишний. А казалось бы — кладовые они и есть кладовые. Так что человеческое естество — штука сложная…

И тут Еретика осенило. Все составляющие загадки вдруг встали на свое место, и ответ оказался близок и очевиден. Конечно, глупо вот так набрасываться на первую попавшуюся идею, но за отсутствием не то что лучших, а хоть каких-либо иных…

Китт, ни слова не говоря, встал из-за пульта и направился в кабинет Шеклу.

— Я знаю, кто Призрак, — уверенно сообщил он с порога. — Скоро все проблемы в лаборатории будут решены, профессор.

«Вранье, — сказал сам себе Еретик, — ничего я не знаю. Но на какое-то время Старик перестанет пронзать меня взглядами. Невыносимо быть чьей-либо последней надеждой, гораздо невыносимее, чем лгать…»

— Кто же это?

Еретик хотел было выдержать драматическую паузу, как в детективных фильмах, но передумал и сказал сразу: