Татьяна Михайлова - Сколково. Хронотуризм – 2 Страница 19

–　Нет, не по старым, можно высадить меня в точке, с которой я вернулся?

–　Ну… С определенной погрешностью…　– протянул папаша.

–　На сколько?

–　Не надо тебе в последнюю точку. Бесполезно это,　– вновь подал голос Валентин.　– Да и опасно к тому же.

–　А ты откуда знаешь? Вы что, следили? А, ну да, конечно. Кто ж так отпустит? Куда «жучок» спрятали – в пуговицу от кальсон вмонтировали?

Доктор и санитар тихонько, по стеночке выскользнули из комнаты, Сергей тоже вышел. Валентин, наоборот, зашел, присел на единственный стул. Его отец остался стоять, нависая над Андреем.

–　Все-таки отправляетесь?　– спросил он.

–　Да. И как можно быстрее.

–　Быстрее не обязательно, все равно мы сможем высадить вас именно тогда, когда вы захотите.　– В голосе его зазвучали нотки агента по продажам.

–　Это да, а помыться у вас можно?

–　Да. Даже ванну принять. Сергей вас проводит. Но я бы все же не рекомендовал…

Андрей только отмахнулся и снова поднялся на нетвердые ноги.

Дежуривший в коридоре проводник показался в дверном проеме, махнул рукой, пойдемте, мол. Андрей двинулся за ним, чувствуя, как отпускает лекарство.

Чуть позже, стоя под тугими горячими струями в душевой кабине, он размышлял над словами Валентина. Возвращаться в то же время и место – бессмысленно. Можно подорваться на той же самой гранате вместе с Катей или пулю схлопотать. Позже бессмысленно. Катя уже погибнет. Раньше… С момента его бегства из лагеря партизан не произошло ни одного события, на которое он мог бы повлиять. Его тащили, гнали, били, а сам он… Да и лезть в холодную воду подо льдом второй раз совсем не улыбалось.

А если гораздо раньше? Еще до того, как поезд отправится со станции или даже до того, как Катя выйдет из Слюдянки в отряд. И ветретиться с ней. «Да, так даже лучше»,　– думал он, водя по щекам электробритвой. Остановить ее, запереть в каком-нибудь чулане, не дать оказаться на Кругобайкалке в ту трагическую ночь. И пусть Зосим Саввич с Амвросием сами разбираются. Хотя, если они не узнают о том, во сколько отходит поезд, тоже живы будут. И золото, может, не пропадет, останется в России, хотя бы в том времени, Андрей уже начал думать о нем, как о какой-то альтернативной реальности – тогда и сталинские коллективизация и индустриализация могут не потребоваться, продажа икон за рубеж не состоится. Ведь не от хорошей же жизни это все творилось, а потому что экономика была в нулях, хлеба не было, а на 200 тонн золота сколько можно было всего накупить? Хлеба, станков. Кстати, и голода в Поволжье и голодомора украинского тоже можно было б избежать. Хотя нет, золото-то раньше пропало, в Байкал упали вагоны с песком и камнями, а слитки куда делись? Вот и выясню. Найти и запереть Катю в шкаф – дело одного-двух часов, и пока кристалл не сработает…

А кстати, чтобы запереть Катю перед выходом, нужно не раньше возвращаться, а в то же самое время, только в другое место. Она говорила, что в ресторане работает, значит, куда-то туда, в Слюдянку.

Только интересно, можно ли перемещаться в один и тот же временной отрезок двум людям одновременно и не вызовет ли это?.. Тьфу, это уж полные дебри. А не попробовав, все равно не узнаешь.

Он вытер щеки и потрогал оставленные под носом заросли щетины, почти превратившиеся в элегантные тонкие усики – за те сутки, что не брился, он оброс, как за неделю. А оставил растительность на лице неспроста – у него созрел план.

Посвежевший и причесанный, в выданных медиками штанах и куртке он пошел вслед за ожидающим его Сергеем, шлепая босыми ногами по стерильному полу. Они пришли в знакомую комнату с анкетным компьютером. Не дожидаясь приглашения, Андрей уселся в кресло и придвинул клавиатуру.

Стандартные пункты анкеты – имя, фамилия, возраст… Пожелания к амуниции. Так? Костюм офицера русской армии той эпохи. Например, офицера российского генерального штаба. Честь имею! Рост, вес, параметры. Бумага? Как же там было…

«Подателю сего оказывать всякую помощь и поддержку в любом деле, которое бы он ни делал». На соответствующем бланке. Отлично. Все.

Перед ним на экране появился земной шар, прорисованный удивительно натуралистично.

Андрей «повращал» его с помощью невидимой мышки, нашел знакомые очертания озера Байкал. Приблизил. Вгляделся повнимательнее, сверяясь с мерными шкалами по бокам экрана.

Вот южная часть Олхинского плато. Между высокими скалами и темной синевой байкальской воды узкая ниточка железной дороги, прерываемая тоннелями. Станция Слюдянка. Он приблизил карту, выбрал дорогу, метров через восемьсот переходящую в главную улицу поселка. Как раз невдалеке от вокзала. Заодно и на поезд глянуть.

Он ткнул пальцем, ставя на карте жирную красную точку. Настучал на клавиатуре время желаемого прибытия в прошлое. 10 февраля 1920 года, 22:00. Ввод.

Сергей появился из-за двери, как чертик из табакерки. Словно ждал за ней. На этот раз он ничего не стал поправлять и добавлять. Взмахом руки пригласил следовать за собой.

Андрей почувствовал себя бывалым хронопутешественником. Он выбрался из глубокого кресла и знакомой уже дорогой пошел в бутафорскую, к Просперо.

Оружейник стоял у прилавка, чем-то щелкая и вставляя одно в другое. Будто с момента их последнего расставания прошло не 12 часов плюс время, которое Андрей провел в медикаментозном беспамятстве, а всего минут пять. Да, собственно, шло ли время здесь, пока он находился там? Надо будет спросить у Валентина по возвращении.

Услышав шум входной двери, невысокий человек поднял большую голову. Глаза его за роговыми очками сначала раскрылись в стекла, затем сощурились:

–　Снова вы? А я-то думаю, что зачастили люди в двадцатый год?

–　Подобрали что надо?

–　А маузер с вальтером с вами не вернулись, я так понимаю,　– улыбнулся в ответ Просперо.　– Хоть разок выстрелить-то из них успели?

–　Давайте ближе к делу,　– оборвал его Андрей.

–　Как скажете,　– не обиделся Просперо.　– Вот форма зимнего образца. Теплое пальто, меховая шапка, зимний шарф. Деникинский вариант, с соответствующими нашивками и знаками различия. Все командующие белыми фронтами – и сам Антон Иванович, и Юденич, и Миллер – признали свое, пусть номинальное, но все же подчинение власти верховного правителя и верховного главнокомандующего Колчака, так что придраться будет не к чему. Даже наоборот, начнут задавать вопросы, как дела на юге, можете врать напропалую, со связью там не особо.

Оружие – револьвер системы Нагана, офицерский, самовзводный. Предохранитель, обратите внимание, отсутствует, но при ненажатом спусковом крючке специальная деталь не позволяет бойку соприкасаться с капсюлем,　– он положил на прилавок тяжело брякнувший револьвер в кожаной кобуре,　– и портупея к нему. Саблю не предлагаю.　– Он улыбнулся, словно приглашая Андрея сделать то же самое.

Но ему было не до того. Мыслями он находился уже в Прибайкалье тысяча девятьсот двадцатого.

–　Вот еще сумка,　– продолжал оружейник.　– Тут всякие хозяйственные мелочи. Там же ваш документ, все как в прошлый раз. Немного денег царским золотом, их везде принимают. Патроны…

Андрей молча кивнул в ответ.

–　Про еду тоже вы сами в курсе. Ну, с богом.　– Он обернулся к интеркому, щелкнул кнопкой, негромко проговорил в черную решеточку: – Сергей, забирайте.

Видя, что его подопечный прекрасно справляется сам, Сергей даже не стал заходить в оружейную, просто взмахнул рукой с порога и сам первый пошел к камере перемещения. Они свернули в знакомый коридор. С момента его последнего посещения ничего не изменилось. Да и с какой стати тут что-то может измениться?

И опять стакан воды, и снова капсула. На сей раз он закинул пилюлю в рот без колебаний и сомнений. Запил. Присел, сгруппировался, как учили в инструкции, и закрыл глаза.

Потянулись секунды ожидания. Сколько их было в прошлый раз? Двадцать, сорок, шестьдесят? Теперь уж и не вспомнишь. А вот, началось.

Его качнуло, тряхнуло, вывернуло словно внутрь себя и понесло куда-то. Голова закружилась, разноцветные пятна перед глазами слились в безумную палитру, перетекая друг в друга. Раздалось тонкое, надрывное пение флейт, переходящее в ультразвук. И когда уже казалось, что голова Андрея взорвется, он неожиданно поутих и стал напоминать вой метели. Он вернулся в Прибайкалье 1920 года.

* * *

Налетевший ветер не казался таким уж злым, холод тоже не был запредельным. «Однако быстро привыкаешь»,　– думал он, выискивая взглядом огоньки поселка. Ага, вот они. Сначала склады, сараи какие-то, дальше жилые дома. Правее станция. Забор высокий, какие-то грузы в навал, за которыми не видать ни черта. Старые шпалы свалены горой. Какие-то разрозненные вагоны. Маневровый локомотив под парами, расталкивая эти вагоны, формирует состав. Те же, что были… э… будут в том составе. Черт, не разобрать в темноте.