Вольноопределяющийся (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич Страница 19

***

— Мустафа, собирай-ка вещички, завтра отъезжаем.

— Куда на этот раз, мой господин? — здоровенный вайнах на голову выше своего шефа мгновенно сорвался со стула, будто распрямившаяся пружина, всегда готовый следовать по первому требованию своего спасителя и друга.

— В Россию, брат! — лицо Дмитрия Аркадьевича Пафнутова расплылось в широкой довольной улыбке, — для начала во Владимир. Как же мне надоел Туманный Альбион со всеми его чопорными неряшливыми обитателями!

На откровенно эмоциональный монолог начальника горец отреагировал лишь легким пожатием плеч. По его глубокому убеждению, некоторые представители, точнее представительницы здешнего общества вовсе не чопорны и отнюдь не неряшливы, а очень даже раскованы, чистоплотны и приятны в обращении. Как раз-таки нынешняя его пассия вполне могла бы стать прообразом Лизы Дулитл, главной героини пьесы Бернарда Шоу «Пигмалион» из той иной реальности, о существовании которой никто из присутствующих даже помыслить не мог. Не глупа, аккуратна, в постели обожает всякие эксперименты. Жаль, придется с ней распрощаться.

— А потом куда, Дмитрий Аркадьевич?

— Точно не могу сказать, Мустафа, но некоторые соображения на сей счет имеются.

Железный характер Пафнутова был прекрасно известен Мустафе, поэтому горец лишь молча оскалился всеми тридцатью двумя белыми, как полуденный снег Эльбруса зубами и отправился собирать вещички.

Дмитрий Аркадьевич бросил мимолетный взгляд на циферблат напольных часов. Через полчаса у него прощальный ужин в «Charm» с коллегами из посольства, своего рода, дань традиции, каждый отбывающий на родину сотрудник посольства «проставляется» именно в этой престижной ресторации на Мейден-лэйн.

Несмотря на предстоящее весьма скучное времяпрепровождение, внутри Дмитрия Аркадьевича все пело и играло. Наконец-то его английское сидение подошло к своему логическому завершению. О нем вспомнили с нетерпением ждут во Владимире, эвон, даже сменщика дождаться не позволили. Телеграммой вызвали, что и вовсе крайне удивительно. Значит, там на родине для столь опытного как он разведчика есть весьма интересное дельце. Пока непонятно какое, но оно определенно связано с последними событиями на Кавказе. Точнее с вторжением войск персидского шаха, ставшим, как это обычно бывает, полной неожиданностью для российского генералитета.

А ведь предупреждали отсюда из Лондона, едва ли не в колокола били. Неоспоримые доказательства о причастности Великобритании к подготовке персидских войск к войне с Россией с риском для жизни добывали. Наверняка из других мест данные также поступали. А этим самоуверенным индюкам из генштаба, как об стенку горох.

«Персия не готова к войне с Россией, — убеждали царя, тряся пышными бакенбардами тупые солдафоны. — Можете не сомневаться Государь Император». А он им верил. Верил не аналитическому отделу Департамента Внешней Разведки, предупреждавшему еще пять лет назад о готовящейся провокации, направленной на отторжение от России нефтеносных районов Каспия, а замшелым пням времен русско-турецких войн начала века. Будь Пафнутов на месте Его Императорского Величества, всех бы этих пердунов гнал прочь из генерального штаба, а на их место посадил бы толковых специалистов, каких в России с избытком.

«Впрочем, не мое дело учить государя», — слегка поостыв, подумал Дмитрий Аркадьевич.

Быстрой походкой он подошел к двери, распахнул и громко сказал кому-то в соседней комнате: — Игнат, вели пролетку подавать. Негоже виновнику торжества опаздывать на мероприятие.

***

— И тогда джин выполнил желание юноши. Эта коварная отрыжка Иблиса сделал так, чтобы тот нравился всем женщинам без исключения. Однако, как только юный Юсуф вышел ни улицу, его заприметила страшная, как сама смерть соседка. Она приказала слугам схватить парня и заточить в своем доме. Бедный юноша вынужден был до самой глубокой старости исполнять все капризы и прихоти своей мучительницы, а когда он стал немощен, его выгнали прочь со двора. Так что бойтесь желаний своих и думайте, прежде чем что-то попросить у сильных мира сего. — Завершил же рассказ почтенный Селим традиционной фразой: — Вот такая поучительная история, уважаемый эфенди, произошла у нас в Исфахане много лет назад.

Полковник Грейнджер как-то не очень задорно засмеялся. Очередная история, поведанная владельцем кофейни, хоть и пришлась англичанину по душе, однако настроение у резидента Тайной Службы Его Величества сегодня было не самым лучшим. Вот уже более месяца персы довольно успешно действуют на Кавказе. К тому же их войска продвинулись вдоль восточного побережья Каспия до залива Кара-Богаз-Гол, практически не встречая сопротивления. Впрочем, успех довольно сомнительный, русские отвоевывать прикаспийские пустыни пока не торопятся. Да и воевать там, по большому счету, им особо и не за что.

А вот на территории Азербайджана ситуация неоднозначная. Быстро оккупировав южные губернии: Ленкорань, Гарабах, Гяндж и часть Ширвана, армия шаха численностью сто двадцать тысяч хорошо подготовленных германскими инструкторами и вооруженных современным французским оружием бойцов несколько дней назад вышла на правобережье Куры и наткнулась на неожиданно упорное сопротивление гарнизонов русских крепостей, во множестве возведенных по указу Царя полвека тому как еще до завоевания Российской Империей южной части Азербайджана. Их собирались снести, однако не хватило средств и времени. Теперь отступающие русские части заняли оборону на левом берегу реки, используя эти крепости в качестве опорных пунктов, и успешно отражают все попытки шахского воинства форсировать Куру.

Дэниела Грейнджера огорчает не сам факт неожиданно упорного сопротивления русских. Рано или поздно эти архаичные укрепления будут снесены огнем артиллерии и атаками одаренных. Плохо то, что потерян темп наступления. Не захвачен Апшерон с его нефтяными промыслами, армия шаха не оседлала перевалы Большого Кавказа, не закупорила в районе Дербента дорогу, проходящую вдоль берега Каспия, не предприняты меры по отражению морских десантов русских. И еще много чего не сделано из того, что должно быть уже готово.

Не обнадеживает и тот факт, что войска императора хоть и прикованы к местам дислокации вдоль границ. На западе из-за угрозы вторжения шведских войск. В Причерноморье дамокловым мечом нависают османы. Восток чреват очередным конфликтом с Китаем. И то, что боярские полки на Кавказский фронт не сунутся, поскольку патриархам родов собственная рубаха ближе к телу, особо не утешает. Однако мобилизационный резерв Российской Империи порядка пяти миллионов человек, и для призыва двух-трех сотен тысяч резервистов слишком уж много времени Царю не понадобится.

По всем статьям, получается, что в течение месяца-двух русским взять резервы просто не откуда. Если бы за это время персам удалось вытеснить гяуров за пределы Азербайджана, английское правительство тут же выступило бы с миротворческой миссией. В обмен на территорию Азербайджана, Надир-шах «пошел бы на уступки», и в качестве жеста доброй воли вывел свои войска из Туркестана. После заключения мира на таких условиях, персы тут же уступили бы разработку нефтяных месторождений английским компаниям лет эдак на девяносто девять.

Русские, разумеется, вернутся, но к тому времени бакинская нефть станет английской и отобрать её у магнатов из Туманного Альбиона чревато разрывом отношений между государствами. Из-за сложившейся в Европе тревожной военно-политической обстановки Царь вряд ли захочет потерять верного союзника в лице Великобритании, и его правительству придется смириться с новыми реалиями. В результате все доходы от продажи ценного ресурса пойдут не в карманы русского купечества и не в виде налоговых отчислений в государственную казну Российской Империи, а в банки, принадлежащие английской финансовой верхушке. На эти деньги будет построено очень много современных броненосных кораблей, обучены десятки тысяч морских специалистов. Как результат, его великая и могучая родина станет еще более великой и могучей.