Изгои - Денис Владимиров Страница 19

Я осмотрелся, невозмутимо проследовал к креслу. Уселся. Дер Ингертос встал за моим левым плечом.

— Говори, эрг Эллинор, — вновь использовал информацию мэтра, который дал расклады по текущей обстановке, рассказал кто есть кто.

— Глэрд Райс, как только выдалась возможность, хотел сообщить, что «Клинки Инта» не станут служить тебе, — сразу обозначил он чем обусловлено желание встретиться как можно скорее, предупреждая мои вопросы, тот продолжил, — Поступил приказ из нашей гильдии, согласно договору, заключенному с лин Деймоном, мы можем расторгнуть его, выплатив полностью уплаченные им деньги за десять лет службы — это двадцать пять тысяч золотых, и неустойку в двойном размере от данной суммы. Здесь векселей на семьдесят пять тысяч, если бумаги тебя не устраивают, то пройдем до Имперского банка, где я передам тебе золото, — он положил стопку листов на столешницу, подвинул ко мне.

— А причина отказа или это тайна? — спросил я, изучая их, и следя за воином. Тот чуть замялся, видимо, решая говорить или нет правду-матку. Но потом твердо произнес.

— Не тайна. Наши капитаны не хотят конфликтовать с домом Пасклей, слишком много у них влияния и слишком много он может доставить неприятностей. А Тризан высказал свои пожелания им довольно четко. Наше же главное отделение находится на их территории. И еще, можешь даже не обращаться в Гильдию, мечей ты там не найдешь, пока не решишь противоречия с эргом. Мои люди со своим вооружением и амуницией находятся перед входом. Мы ничего отсюда не взяли. Клянусь кровью! — пламя на кулаке в данном случае послужило достаточным доказательством, — В том мое слово! И каждый из нас даст такое же, дабы не возникло впоследствии никаких кривотолков. Сейчас мы хотим получить разрешение на выход и покинуть твой особняк.

— Благодарю за откровенность, но придется подождать дознавателя, поговорите с ним, и тогда будете свободны. Сам видел трупы, он явно захочет опросить всех. Претензий к вам не имею.

— Нас здесь не было, и мы ничего не видели и не знаем. По приказу Алекса мы находились в казарме. Но тебя понял, подождем снаружи возле фонтана, — воин с легким полупоклоном вышел за дверь, я же дождался, когда она захлопнется и обернулся к дер Ингертосу, — Что думаешь?

— Наемники, — мэтр чуть скривился в презрительной усмешке, однако купол безмолвия поставить не забыл. Тоже следовало озаботиться чем-то подобным, — А здесь все ясно. Первое, Тризан обрубает любые возможности узнать о грязных делишках его сына, ведь Онлья была той, с кем Деймон наслаждался пытками жертв, два сапога — пара, как я тебе и рассказывал. И та была готова выполнить любой его приказ и предана даже без всяких клятв. Извращенная любовь. Да, сообщить особо она ничего не смогла бы, никто девку не посвящал в какие-то важные дела, — а вот здесь мэтр мог сильно заблуждаться, — Но вот указать, кто прошел через их руки — вполне. А там, уверен, вскрылось бы многое. И прости меня за то, что не предусмотрел подобного трагического развития событий. Оправдываться учениками не буду, моя вина, — ободряюще кивнул, мол, все нормально, после драки кулаками не машут. По малому, да и по большому счету, опростоволосились оба — я понадеялся на знания реалий магом, и что он принял достаточные меры. Не учел, кем командую, отлично просчитывались мысли и действия своих сослуживцев, которые поступали согласно тем же установкам, что и у тебя, здесь все иначе.

Вывод простой, даже в мелочах, особенно в них, проверять все лично, и ориентироваться на свой опыт, перекладывать его на новые вводные, а не надеяться на кого-либо, даже на вроде бы опытного и абсолютно верного тебе разумного. И плевать на авторитеты. В целом, счел оптимальными потери для закрепления подобного знания в подкорке головного мозга.

И еще один штрих. Пусть дер Ингертос местный воин-маг, но никак не стратег типа Турина. Дополнительно, слишком мягок — не держал подопечных в черном теле, чтобы они его тени боялись. Стоило мэтру выпасть ненадолго из поля зрения учеников, как они нарушили все возможные приказы и заветы.

Мысли пронеслись стремительно, а маг продолжал:

— Второе, Тризан, скорее всего, рассматривает жесткое противостояние с тобой в будущем, поэтому таким незатейливым способом лишает опытных, но главное верных своему слову бойцов. Гильдейские стоят до конца. Репутация для них — не пустой звук, а в «Клинки Инта» попасть желает девяносто процентов свободных наемников, по крайней мере, в Демморунге. Кстати, последних очень мало. Лично тебе десяток эрга Эллинора не присягал и с тобой не подписывал контракт, поэтому они легко пошли на разрыв старого. Ущерба им такой шаг не нанесет. Деньги за неустойку, возможно, предоставил Тризан.

— Ясно, — мысли приблизительно такие же, но не идентичные.

После беседы я не стал предаваться безделью, ожидая дознавателя, а проследовал на задний двор, где возле барака ожидали решения своей участи гшундары. Сразу отметил, что четверо из них держались обособленно от остальных восьми. И взгляд их был более осмысленным. Если большинство явно встревожилось и боялось перемен, то эти смотрели без опаски, но и без всякого благодушного доверия. Познакомился. Толкнув речь про возможное обретение свободы, с равенством и братством, и никак не ожидал, что большинство из них едва не затряслись от ужаса.

— Нет, нет, глэрд! Нам свобода не надо! — категорично прогудел великан по имени Рырх, являвшийся вожаком у большей части, на предложение, и даже всеми четырьмя руками помахал перед собой, — Мы есть любить работать. За это получать еда, кристалл! Без них плохо-плохо! Мы умирать. Сидеть тоже не любить! Можем копать, ломать, долбить, таскать много полезный груз!

— Да, мы много уметь! И любить дело! — поддержал товарища Грарх, выглядящий братом-близнецом вожака, — Работа нас боится так — в руках огонь тлеет!

— Хорошо, пусть все остается, как было. Но проживать будете в Черноягодье. Это поселение в дне пути от Демморунга. Работы там много, еда будет, кристаллы тоже. Сражаться умеете? Сможете от гоблов отбиться?

— Нет, их много всегда нападать. У них мечи, луки, копья. Мы мочь убегать и прятаться. Выбор наш таков, а гоблы в лесу ползать плохо. Дом наш там, — четырехрукий здоровяк замотал головой.

— Будет оружие, отобьемся, — прогудел лидер меньшинства, выходя вперед, — Я — Рурх Стальные Пальцы, убивал и пещерного медведя, разорвав ему пасть руками, за что и получил прозвище, и каменных змей, охотился на бизонов и шерстяного двурога, на моем счету два десятка зеленомордых мрочьих слизня. Да, твое предложение о свободе очень щедро для любых разумных, — изумил он меня правильной и связанной речью, особенно на фоне соплеменников, — Но ты, видимо, не знаешь особенностей нашего народа. Рырх прав, без кристаллов или мага мы не выживем, а за простейшую работу, которую можем выполнять, никто золотого за декаду не даст. Она не стоит столько, особенно если сюда присовокупить еду, а нам пусть и простой пищи, но требуется в несколько раз больше, нежели чем таким проглотам, как гномы. Поэтому я с братьями, — показал пальцем верхней руки на тройку, — Тоже продались в рабство. На цикл. Нам платил лин Деймон дополнительно к перечисленному каждые четыре декады по два серебряных. Мы за это время смогли бы накопить на постройку новой большой лодки, которую сожгли у нас гоблы, подло подкравшись ночью. Их было очень много, а мы спали. Сон у нас очень крепкий. Поэтому не услышали.

— В землях Хаоса напали? — гигант утвердительно кивнул, — Как они смогли, ведь ночью ходить остальным там смертельно опасно?

— Вдоль Великой Леи практически везде, где мы плавали, на расстоянии ста, а где и пяти сотен шагов чистые территории. Они, вероятно, прошли вдоль берега, наткнулись на нас. Многих мы тогда убили, но лодку спасти не смогли.

— Ясно. Пока работайте, придется ломать камень, кому-то сходить за солью. Но еда, как и кристаллы, будут.

Это приобретение откровенно порадовало. Все складывалось один к одному. Как надо.

Одобрительный рык засвидетельствовал радость от неизменности бытия.

А так, действительно, дорогие получались работники. На тех же каменоломнях дешевле купить несколько рабов вместо содержания одного гшундара. Похоже делец из меня плохой. Например, продал тирков за сто восемьдесят — двести золотых,