Илья Бердников - Вояж Проходимца Страница 2

В это время из-за деревьев по ту сторону моста, откуда активно обстреливали караван, вырвалась дымная струя и воткнулась под прицеп третьего, замыкающего автопоезда. Прицеп подпрыгнул, блеснуло пламя, и долю секунды спустя по ушам ударил грохот взрыва. Очевидно, придорожникам надоел упрямый отпор со стороны выжившей охраны каравана, и они решили перейти к тяжелому оружию. Еще несколько дымных струй из ручных гранатометов прочертили воздух, грохнули взрывы, и выстрелы со стороны автопоезда стихли. Прицеп, осевший на разорванных шинах, горел тусклым, дымным пламенем.

Я уже был рядом с пикапом. Бандит, выпавший из дверей машины, еще шевелился, и я, не желая тратить пулю, просто пнул его в голову и нацепил свалившуюся с бандита кепку на себя — авось с того берега примут за своего. После этого я забрался в кузов, перевалил труп пулеметчика через низкий борт и занялся пулеметом.

Спасибо инструкторам Земли и Нового Света, теперь я достаточно хорошо разбирался в самом различном оружии, так что поменять ленту в этом клоне немецкого MG не составило особых труда и времени. Пулемет был так себе, но еще хуже была самодельная турель, прикрученная к центру кузова и должная обеспечивать круговой радиус обстрела. Турель держалась на соплях, но мне было наплевать — я не собирался палить из этого пулемета целыми днями. Гораздо приятней было то, что извлеченная из вместительного ящика лента была просто огромной — очевидно, бандиты соединили несколько лент в одну штуку, стараясь добиться непрерывного огня. И это тоже говорило не в пользу их ума: такую ленту труднее заменить в случае перекоса, да и пулеметчику легко увлечься и допустить критический перегрев ствола, когда патроны все не кончаются и не кончаются…

Припав к станку, я наблюдал, как из-за деревьев по ту сторону моста высыпала целая орава кричащих и машущих оружием людей. Откуда-то из-за скалистого выступа выкатил пикап — на этот раз без пулемета, но с парочкой гранатометчиков в кузове.

Все эти радостные бандиты так и не поняли, почему их пулеметчик с их пикапа вдруг открыл по ним же огонь.

Сделав несколько пристрелочных очередей, я изрешетил пикап, выведя гранатометчиков из строя. Остальные придорожники, вначале замахавшие возмущенно кулаками, быстро поняли, что это не ошибка их пулеметчика, а подлая диверсия, когда пули стали крошить в кашу их довольно плотно сбившуюся группу. Полетели кровавые ошметки, около двух третей бандитов полегло сразу, после чего остальные прыснули назад к деревьям, но я не дал им этого сделать, отсекая огнем от желанного укрытия. Попадав на исковырянный пулями старый бетон, придорожники поползли кто куда; кто-то пытался ответить выстрелами на мой огонь, но успеха не достиг — берег, на котором я находился, был немного выше противоположного, если не считать, конечно, самой дороги. К тому же мой — уже мой! — пикап стоял на возвышении, так что залегшие бандиты были у меня как на ладони, и я продолжал нащупывать людей трассерами очередей, умоляя патроны в длиннющей ленте не перекашиваться и не клинить пулемет.

Возможно, что кому-то и удалось бы убежать, возможно, какой-нибудь придорожник добрался бы до гранатомета, и тогда удирать пришлось бы мне, но…

Но горящий прицеп взорвался, расплескав во все стороны огненные волны, что означало наличие в грузе каких-то горючих веществ. Пламя на несколько секунд закрыло от меня сцену действия, а когда взрыв ушел в небо черным дымным грибом, то одного взгляда было достаточно, чтобы стало ясно: никто не смог бы выжить в этом кошмарном аду.

Я отпустил станок, и пулемет задрал дымящийся перегретый ствол к вымаранному черными клубами небу. Меня мутило, и лихорадочная дрожь волнами прокатывалась по враз ослабевшему телу. Плюхнувшись на усыпанное толстым слоем гильз дно пикапа, я попытался вытереть пот, наткнулся на бандитскую кепку и, с омерзением содрав ее с головы, зашвырнул в кусты. В следующую секунду во рту стало нестерпимо кисло, я перевесился через борт, и меня основательно вырвало прямо на лежащий внизу труп.

Жалобный скрипучий вой пронзил воздух, я дернулся было к пулемету, но это был всего лишь мост. Его проржавевшие балки наконец разорвались посредине, и обе части воткнулись разорванными концами в дно реки. Что-то в этом было от разводного моста. Вот только обычно мосты разводятся вверх, а этот — наоборот.

Пылающий на том берегу транспорт свесил чадящую кабину, словно следил за происходящим внизу. Конечно, там никто не выжил. Из караванщиков, я имею в виду. Может, какой из бандитов и отделается испугом с ожогами — мне наплевать. Теперь между нами пропасть с бурной рекой, разве что выстрел…

Громкий хлопок, мне нужно бы рухнуть на дно кузова, но реакции не хватило, да и не выстрел это был — просто бампер автопоезда, закрепленный тросом к стволу дерева, не выдержал нагрузки и оторвался. Трос спружинил, метнув металлический каркас бампера к дереву, но энергии не хватило, и бампер зарылся в землю, расшвыривая прелые листья.

Я не стал смотреть, что произошло с автопоездом. Просто лег на теплые гильзы и закрыл глаза. Гулкий грохот и так все рассказал. Да и что случается обычно с тягачом и двумя прицепами, если они рушатся в пропасть глубиной двадцать метров?

Слабо греющее солнце мягко ласкало закрытые веки. Я с шумом выдохнул воздух, открыл глаза и поднял к небу руки, перепачканные кровью водителя автопоезда и смазкой с троса.

— Господи, что же это происходит? Почему я убиваю людей? Почему нельзя без всего этого: без крови, страха, ненависти, смерти?

Бог молчал. Да и нечего тут было говорить. Я сам согласился на жизнь Проходимца, сам выбрал проводить транспорты из мира в мир, а значит — добровольно пошел навстречу всем возможным проблемам, встречающимся на Дороге.

Дорога-Дорога… Оранжевая лента, причудливой паутиной сплетающая необозримое множество реальностей в одну сложную сеть с шариками планет на пересечениях. Некоторые приписывают ее существование воле Бога, а кто-то считает, что ее создала древняя и могучая цивилизация, не пережившая свое творение…

Версий было необозримое множество, но хватало и тех, кому было абсолютно все равно, откуда возникло явление, называемое Дорогой. Главное, что она существовала — невероятная возможность за считаные мгновения тьмы Переходов миновать тысячи световых лет… а может, и грани между параллельными мирами — кто знает, что именно? — и оказаться в новом месте или на новой планете, заселить это место, построить деревни, города, заняться земледелием, машиностроением, торговлей…

И все это становится реальностью благодаря людям, одаренным способностью чувствовать Дорогу и переходить из мира в мир, проводя с собой транспорты с грузом и пассажирами.

Благодаря Проходимцам.

Благодаря таким как я.

Прошло около трех лет с тех пор, как я корячился над клавиатурой в офисе, договариваясь с подрядчиками, растаможивая грузы, судорожно кропая отчеты к концу квартала… Тогда я был банальным обывателем индустриального города в полукапиталистическом государстве, бывшей республике Советского Союза. Тогда казалось, что планета Земля — центр Вселенной, что дымное городское небо всегда будет висеть над моей головой. Но случай вырвал меня из привычного жизненного уклада, вытряхнул шелуху ограниченного представления о мире и вышвырнул на оранжевое полотно Дороги.

Оказалось, что я имею необычный дар: способность верить до такой степени, что моя убежденность могла заставить Дорогу, о которой я и слыхом не слыхивал до этого, пропустить меня в другие, отличные от нашей планеты, пространства. Оказалось, что я — Проходимец.

Дорога забрала мою привычную жизнь, знакомое окружение, прежний характер. Но она также дала мне необозримо много: бесконечный путь, саму себя, череду разнообразнейших миров, что она соединяла…

Лишив меня Земли, Дорога заменила ее собой, сделав себя моей родиной, моим миром, моим бесконечным домом…

И, как ни странно, укрепила мою веру в дружбу, справедливость и в Создателя.

Она подарила мне всех тех людей, что живут на ее остановках и даже не подозревают, что когда-нибудь столкнутся, по воле случая или Бога, с Проходимцем по прозвищу Проповедник.

Проходимец Алексей Мызин, то есть я, поднялся с остывших гильз на полу кузова и сплюнул кислую слюну. Бросил взгляд на изуродованные остатки моста, на исходящий пламенем и черным дымом каркас автопоезда на противоположном берегу, пожал плечами. Делать мне тут было нечего.

Я поднял рукав куртки и запечатлел на сделанный в мире Шебека многофункциональный браслет грустную панораму. Эти снимки нужны мне для отчета перед работодателем. Стон и слабое ругательство довели до моего сведения, что подстреленный мною, а затем припечатанный в голову моей же ногой бандит снова очнулся. Я осторожно выглянул из кузова: придорожник корчился, прижимая руки к простреленному боку, и совсем не горел желанием оказывать какое либо сопротивление. Вытащив из его кобуры пистолет, стянув не пригодившийся бандиту бронежилет и затащив тяжелое, стонущее тело в кузов, я сходил за лежащим недалеко от бывшего моста рюкзаком, достал оттуда аптечку и вколол раненому все полагающиеся лекарства. После этого я разорвал на бандите рубаху и залепил рану универсальным пластырем. Если выдержит до врачей, те могут попытаться вытащить пулю. Я же не хирург, я — Проходимец. А придорожник мне был нужен как свидетель, должный подтвердить мои слова работодателю. Почему-то я подозревал, что новосветский представитель торгово-транспортной компании «Нефедов и сыновья» будет очень недоволен сложившейся ситуацией.