Сергей Клочков - Фреон Страница 2

И жили они недолго, но счастливо. И умерли в один день. Погано, братцы. Как же погано на душе… как он, Лунь, обычно приговаривал? «Сталкеры от старости не умирают»? Да, так вроде… как в воду глядел, однако.

Сидеть уже не хотелось. Рюкзак опять на плечи, подтянуть лямки, посмотреть, всё ли на месте в карманах. Вытащить магазин «калаша», проверить, прищёлкнуть обратно. Глянуть на ПМК, перевести в беззвучный режим… привычно пройтись по грубому шву комбеза, не разошёлся ли, не нужно ли снова подшивать. Делать хоть что-нибудь, иначе… ну, не дело мужику горевать по-бабьи. Не красит его это. Нельзя. Зря всё-таки не взял с собой водки…

Ничего, скоро уж «Росток». Поминки надо бы им человеческие устроить, авось хватит «долговского» приварка за посылку. По-любому в «Ангарыче» вечером будут «долганов» провожать, что с ходки не вернулись. Да и вообще, наверное, всех своих, а забрала их Зона за это время немало. В невесёлых мыслях я и сам почти не заметил, как добрёл до первого блокпоста «Долга». У ворот хмурые бойцы долго и слишком уж тщательно проверяли, кто я есть таков, хотя раньше, помнится, пропускали без особых проблем. Адресат доставки, а им был сам Седой, где-то отсутствовал, и, сдав оружие, я направился прямиком в «Ангарыч», вяло отмахиваясь на приветствия знакомых сталкеров. Денег ни копья, так хоть посидим, подождём вечера… хм. В кои-то веки Фреон с финансами не дружен. Хоть бы один завалящий артефакт по дороге попался, так нет, шиш. Если не прёт, то это надолго, примета в Зоне верная.

— Здарова, Фреон! — К моему столу подошёл вроде бы знакомый сталкер, и, пока я без особого интереса пытался припомнить, как же его зовут, выдал: — Слышь, ты не в курсе, да? Лунь того… гробанулся, короче. Со своей, ага. Помянуть бы надо.

— Тебя как звать? — Вспомнить так и не получилось, хотя видел пару раз в Баре, даже словом перекидывался. Помню только, что мужик этот ещё тогда развязным и нагловатым показался… да и сейчас кажется таким же. Не люблю подобных субъектов. Раздражают.

— Ну, это… я Болек, забыл, что ли? Ну-у, даёшь… ну так помянем, а? Тока я это, сегодня по нулям. Но дело-то святое, ясен пень, надо же хорошего человека помянуть.

Ну да, точно, Болек. Голова круглая, вихор крючочком, харя луной. Похож на того, из мультика, что бармен по видео для смеха крутил.

— Знаком был с Лунём? — поинтересовался я на всякий случай. Вряд ли. Не из его компании человек, не станет Лунь с такими брудершафт пить.

— Не, сам не знаком. Но ведь это, мужик-то он мировой был…

— Уйди далеко, Болек.

Сталкер пожевал губами, отвёл взгляд, что-то пробурчал под нос и двинул дальше, хотя и не настолько далеко, как хотелось бы, — к соседнему столу. Я услышал «Эт, мужики! Такое дело… Лунь ведь того, гробанулся, ага… хороший мужик был. Помянуть бы».

Так и напрашивается, паразит. Видно, что болеет человек, а денег ни шиша, вот и пытается стакан под благовидным предлогом выкушать. Но лучше бы он другой предлог нашёл.

— Мужик, я ведь тебе сказал — уйди далеко. Чего непонятного?

— Ты это… ты чего? Я те чё сделал? — Болек дёрнул плечом, глаза его забегали. — Мужики, чё он бычит? Я чё, мешаю кому?

— И в самом деле. Достал уже, — буркнул кто-то за соседним столом. — Нет денег, так и скажи: мужики, мол, трубы горят, надо. Потом бы рассчитался. Ещё раз вякнешь о поминках — в зуб дам.

— Я щас «долговцам» расскажу, что вы тут беспределите, — прошипел Болек.

— Ну, я «долговец». — Незнакомец встал и сгрёб надоедливого сталкера за ворот. — Внимательно слушаю. Рассказывай.

Озадаченный Болек замолчал, «долговец», подождав немного, развернул его и крепко двинул коленом по пятой точке.

— Аудиенция закончена. Гуляй отсюда, поминальщик хренов.

«Поминальщик», явно осознавший, что бузить себе дороже, безропотно скрылся с глаз.

— Благодарствую, — буркнул я, усаживаясь обратно к своему столику. — А то бы сам врезал.

— Не стоит любезностей. Он тут всем с утра надоел, бухарик. Странно, что ещё живой по Зоне ходить умудряется.

Я мельком глянул на «долгана». Сам молодой, и комбинезон вроде не «долговский», а кустарный, перешитый из кусков старой «Кольчуги», и нашивок на нём не наблюдается.

— А, это… — Парень явно заметил мой взгляд. — Проштрафился я, пропустил на территорию одного ханурика. Вот, на десять суток исключён из отряда и несу трудовую повинность — в «Ангарыче» убираюсь. Я, кстати, Веня, Карбидом кличут…

Я неопределённо хмыкнул и, хотя это было не слишком вежливо, промолчал в ответ. Ну, не хотелось мне ни с кем разговаривать. Особенно сегодня, когда на душе не то что кошки — химеры скребут. Скорей бы уж вечер, сдать заказ лично Седому, выспаться и свалить отсюда. Даже поминки расхотелось мне именно здесь справлять, особенно после этого придурка Болека. Уж лучше соберу всех наших в Баре, посидим, вспомним…

Молодой «долговец» намёка, похоже, не понял или не заметил и продолжал вполголоса вещать на своей волне, наверно, думая, что я потому и молчу, что слушаю. Внимательнее прислушался я, когда «долган» вдруг Луня упомянул.

— …вот так и вышло всё. Ханурик этот рыжий с Лунём и Хип на базу пришёл. Ну, я и пропустил их всех без проверки. Оказалось — ворюга с ними был, сталкера одного обчистил и ночью смылся. Лунь, красавчик, урода выцепил и всё вернул, но строгача мне всё равно всыпали, ладно, что ещё десять дней, бывает, на месяц Седой работой обеспечит. А то и на два. Вот так. И…

— А что за ханурик?

— Ересь или Философ. Так и не понял точно, как его зовут. Седой говорил, что хотел Лунь этого козла за Периметр определить, вроде как из Зоны вытащить, а оно вон как вышло. Парень-то с гнильцой был, по нему видать. Ну, словил его Лунь, нам передал, это знаю, и с Седым они поговорили малость, о чём — не в курсе. Сталкер и ушёл с базы сразу считай. Хороший он мужик был, реально хороший. Знакомы были. Не совсем по-доброму расстались, злой я на него был из-за этого придурка. Эх-х… обожди, я щас.

Карбид ненадолго пропал, вернувшись уже с бутылкой и парой маленьких гранёных стаканчиков. Из карманов на стол перекочевали также банка тушёнки, запакованный в целлофан кусок «чернушки», луковица и редкий в Зоне деликатес — баночка маринованных грибов.

— Давай, что ли, за упокой душ. Наших ребят там много полегло, вместе они от уродов отбивались, вместе и погибли, но и тварей помесили как надо. Девчонку жалко очень, совсем молодая была.

Выпили, не чокаясь. Тёплая, с заметным сивушным душком водка пошла на удивление легко и почти сразу ударила в голову. Ну, правильно, со вчерашнего дня не ел, переход на двадцать километров, да и годы уже совсем не молодые, пятый десяток скоро разменяю.

— И это. Мы ведь два отряда в один день потеряли. Давно такого не было, чтоб и контролёры, и «монолитовцы», и мутантов целая прорва. Все полегли там… Седой, кстати, Луня в бойцы «Долга» записал и «Стальной Звездой» посмертно наградил, как и всех наших, кто в Долине погиб. Просили его, чтоб и девчонку тоже к награде представили, но вроде она когда-то в «Свободе» была, и потому не стали… вот…

Карбид налил по второй, разломил хлеб.

— Пусть им Зона пухом будет. От первого отряда наших ребят, что с Лунём были, ничего не осталось, хоронить нечего. Видать, нарвались на контролёра, он их и загнал в аномалию. Но успели они многих тварей побить, даже матёрого псевдогиганта грохнули, а уродов помельче так и вообще без счёту. Да только пара там контролёров была. Одного-то Лунь завалил, а второй… э-эх. Что уж там… давай.

Вторая пошла ещё легче, почти как вода. Зря ты сунулся в Тёмную долину, дружище. Отродясь там ничего путного не было, чёрное там место, плохое. И зачем?..

— А чего это Лунь в Долину подался?

— Он не сообщал. Дела какие-то, наверно, были. Теперь-то уж точно не узнаешь, чего он там искал. Впрочем, ответственный по снабжению говорил, что ходка наверняка предполагалась дальняя, так как затоварился Лунь хорошей снарягой на несколько тысяч зелёных рублей и продуктов набрал много.

— Ясно…

Ничего, правда, для меня ясного не было. Куда пошёл, зачем… какая теперь разница? Только вот сгинул странно, да ещё и с «долговским» отрядом за компанию. Сомнительно мне очень, чтоб они так подставились. Карбид вещал дальше, видать, нужно было парню выговориться, да только я уже не слушал. Время от времени на дно стаканов падало по «паре бульков» нехорошей водки, я опрокидывал в себя спиртное и снова думал под почти убаюкивающий бубнёж «долговца». Думал о том, что поганее теперь Зона стала. О том, что не успел я нормально поговорить, сдружиться с теми, кто ушёл навсегда. Что по собственной дури никому так душу и не открыл, как не было друзей, так и нет, и, что самое обидное, наверно, уже не будет. Таких не найденных ещё товарищей потерял, дурень…

Ходит про меня слава, что молчун и нелюдим. Одиночка во всех смыслах. Да только если раньше у меня не было веры людям, то теперь вера есть, да вот людей подходящих, увы, не осталось. И как обидно-то, что это задним числом понимаю. Давай, «долган», не тяни, наливай своего пойла за упокой душ тех, настоящих, правильных людей.